Краткая биография кокто

Жан Кокто: смерть и юноша :: Частный Корреспондент

«Я правда и вымысел одновременно», — говорил о себе Жан Кокто и был абсолютно прав — его жизнь и творчество были настолько невероятны, что выдумать их было бы не под силу никому из живших на Земле.

Никогда не претендовавший на лавры философа и даже интеллектуала, употреблявший слова «поэт» и «искусство» чаще, чем матрос употребляет слово из трёх букв, эстет Кокто жил свою жизнь так, будто жил лишь один раз, хотя многажды утверждал обратное.

11 октября 1963 г., в день своей смерти, Жан Кокто сказал: «С самого дня моего рождения моя смерть начала свой путь. Она следует за мной без суеты».

А за несколько месяцев до этого, в августе, Кокто снял свой последний фильм, 25-минутную короткометражку под названием «Послание Жана Кокто, адресованное в 2000 год» / Jean Cocteau s’adresse à l’an 2000/.

Вы можете возразить, что был-де и другой француз, месье Гийом Аполлинер, впервые употребивший данный термин — «сюрреализм». Сделал он это ещё в 1917-м году, в манифесте «Новый дух», написанном к балету «Парад», к которому приложили руки Жан Кокто (автор сценария) и Пабло Пикассо (художник постановки).

Да, все эти знаковые художники тоже внесли неоспоримый вклад в выхолащивание движения, однако вакантное место отца-основателя (как и вакансии вождя пролетариата или дуче фашистов, свойственные тому периоду) ждало лишь одного героя. В данном случае пальма первенства досталась Андре Бретону, этому дуче сюрреализма.

Когда послание для XXI века было отснято, плёнку спрятали в коробку, запечатали и отправили по почте с тем условием, что открыто оно должно быть не раньше 2000 года.

Кокто прекрасно отдавал себе отчёт в том, что камера запечатлевает его превращение в призрак, фантом, ибо знал, как будущее обращается в прошлое и наоборот, ведь время — это вещь, придуманная человеком, а значит, не внушающая доверия.

«Существует только феномен складывания, позволяющий нам вступать в случайный контакт с одной из сторон вечности, тоскливо-однообразный узор которой, как бумажное кружево, вырезают, должно быть, какие-то фокусники, — пытался объяснить Кокто.

— Тем не менее я стараюсь придерживаться — это сущая правда — обозначенной мною программы: постепенно писать обо всём где придётся, и не только для избранных, но отважиться быть интересным для широкого круга читателей». Кокто в теории был эстетом и элитистом, а на практике и в душе — популистом.

Кокто сочинял поэзию, прозу, пьесы и критику, поставил несколько фильмов, нарисовал тысячи скетчей и картин, оформлял балеты Дягилева, сотрудничал с такими композиторами, как Стравинский, Сати, Мийо, Пуленк, Онеггер и Менотти, играл в кино и в театре, стал одним из основателей Фестиваля проклятых фильмов, который состоялся в Биаррице в 1949 году, играл джаз в нескольких парижских клубах и лично натренировал конченого боксёра из Панамы по имени Эл Браун до титула чемпиона мира в весовой категории «петуха». Единственной формой визуального искусства, которую он не практиковал, была фотография, однако сам Кокто позировал величайшим фотографам мира — Анри Картье-Брессону, Жаку-Анри Лартигу, Мэну Рэю, Ирвингу Пенну. Он вёл кипучую деятельность, при этом производя впечатление абсолютного бездельника, — а чаще бывает совершенно наоборот.

Во Франции 1920-х слово «разносторонний» считалось порицательным, и Кокто чаще всего хулили за его непостоянство и дилетантство, называя «общественным хамелеоном» (он знал всех, кто имел хоть какой-то вес, и постоянно обзаводился новыми нужными знакомыми), фривольным эстетом, свободным от каких-либо обязательств и растворяющимся во множестве различных форм искусства. Особенную ненависть, носившую стойкий отпечаток гомофобии, к Кокто испытывал Андре Бретон. По мнению Бретона, Кокто осквернял такое понятие, как «мужская отвага художника», поэтому армия его сюрреалистов пыталась вести подрывную работу на каждом из многочисленных проектов Кокто. Поль Элюар, будучи на спектакле Кокто «Человеческий голос» в «Комеди Франсез», воскликнул: «Это просто непристойно!» Разгневанный Франсуа Мориак покинул премьеру «Сложности бытия».

Кокто стал человеком, которого ненавидела и преследовала вся Франция, и в этом была лишь щепотка его параноидальной мегаломании. Его глубоко богемный стиль жизни и публичная деятельность казались откровенно декадентскими (а стало быть, достойными презрения) тем, кто не был вхож в его круг. Постоянный флёр скандальности из-за употребления наркотиков и обвинений в развращении молодых людей никогда не покидал его. Он первым открыто занимался такими вещами, как самопиар и самораскрутка, став первым медийным самопиарщиком двадцатого столетия — и за то, что он стал первым селебрити литературных кругов, он тоже получил порцию хулы.

В его творчестве никогда не было произведения, выделявшегося из остальных сочинений, он никогда не брался за свой magnum opus, потому что одни и те же образы и темы перетекали из одного его произведения в другое. А также потому, что его главным произведением был его собственный публичный образ, над которым он работал так же скрупулёзно и легко, как над своими скетчами (хотя заявлять так немного несправедливо по отношению к его работам). Не существует практически ни одной фотографии, на которой он бы был пойман фотографом врасплох (за исключением той, что сделана в январе 1947-го возле Дворца правосудия после антинаркотической облавы жандармов).

Кокто был первым из совершенно нового поколения художников и заплатил за это сполна, но также и стал обладателем уникального статуса внутри французской культуры — он был её опылителем, оператором в лучших смыслах этих слов, благодаря ему в культуре и обществе Франции происходили какие-то новые события и открывались новые порталы.

Один из основных деятелей французского авангарда и первый, кто ввёл понятие «сюрреализм», Гийом Аполлинер в интервью в августе 1916 года сравнивал кинематограф с образцами «великой поэзии, которые декламируются для собравшихся людей». Также он хвалил кино за его близость к народу. Однако сам Аполлинер за свою карьеру написал лишь один сценарий для фильма. Кокто же, напротив, крайне мало теоретизировал о кинематографе, но занимался им на практике и в итоге стал гораздо более известен человечеству как кинорежиссёр, нежели драматург, поэт или какая-либо иная из многочисленных ипостасей. При этом сам Кокто не считал себя кинорежиссёром.

В 1930 году, когда он дебютировал в кино фильмом «Кровь поэта», он, по собственному признанию, совершенно ничего не понимал в кино. «Мои ошибки впоследствии были приняты за находки и открытия», — признавался он позже.

Я специально поискал его книги в нескольких книжных магазинах, перед тем как писать текст, и получил от продавщиц и работников магазинов (например, Дома книги на Арбате) в ответ на вопрос о наличии книг печально рифмующееся с фамилией автора «Кто?».

И здесь привычно сослаться на особенности нашей национальной гомофобии не получится, потому что тот же Уайльд на книжных полках представлен очень богато. Зато фильмы Кокто, от «Крови поэта» до «Завещания поэта», можно отыскать без труда и употребить именно в том виде, в котором они были задуманы и исполнены самим Кокто.

Его фильмы оказали прямое и непосредственное влияние на всю без исключения Новую волну (Годар, Трюффо, Варда, Рене) и на таких режиссёров, как Мельвилль, Пазолини, Бертолуччи, Энгер, Гринуэй, Фассбиндер и Джармен, — то есть на любого из когорты «священных чудовищ» и «проклятых поэтов» кино.

Когда «Кровь поэта» показывали в Москве на Фестивале готического кино в кинозале Центрального дома литераторов в 4 часа утра, чтобы зрители не испугались того, что из-за технических накладок будут смотреть «Кровь поэта» на языке оригинала, я, извинившись, бросил громкую фразу: «Кинематограф был изобретён для того, чтобы был снят этот фильм».

Ни один человек не встал с места. И недавняя новость о том, что Стивен Северин из гот-группы Siouxsie & The Banshees озвучивает вживую этот фильм, доказывает, что Кокто был записан нами (компанией «Кино без границ». — Ред.) в «готы» по делу.

Не секрет, что Кокто испытывал более чем повышенный интерес ко всему эзотерическому и в его работах заложено гораздо больше, чем доступно человеческому глазу. Поэт, по мнению Кокто, — это «естественный проводник, медиум, он во власти таинственных сил.

Пользуясь его чистотой, они посылают сигналы в наш мир, пытаются если не разрешить, то хотя бы дать нам почувствовать тяжесть проблем, от которых мы прячемся за дневной суетой». Неспроста имя Кокто стало последним в списке Великих магистров приората Сиона и хранителей родословной Меровингов, составленном Пьером Плантаром в 1967 году.

«Секретные досье» Плантара и орден приората Сиона оказались весьма сомнительным мыльным пузырём, но есть несколько причин, почему имя Кокто попало в этот список «Кода да Винчи».

Филипп де Черизи, соратник Плантара, увлекался сюрреализмом, а на последней работе Кокто (оставшейся незаконченной), фреске на стенах часовни Нотрдам-де-Жерусалем в городе Фрежюс, изображены крестовые походы, орден рыцаря Гроба Господня, крест крестоносцев и девиз крестоносцев «Так хочет Бог!».

Возможным подтверждением того, что Кокто был связан каким-то образом с эзотерическими или масонскими кругами и тайными обществами, может служить факт, что в разные периоды своей жизни Кокто появлялся на портретах и фотографиях со скрещёнными руками, чьи кисти покоятся на плечах, — в хорошо известной масонской позе.

Известно, что во время Второй мировой войны Кокто симпатизировал нацистским оккупантам и не испытывал угрызений совести, получая заказы на работы от коллаборационистов. Время с 1941 по 1944 год Кокто провел крайне плодотворно — издал две книги, поставил пять пьес и снял два фильма.

«Возможно, однажды честью Франции станет тот факт, что она отказалась сражаться», — писал Кокто в своем дневнике 5 мая 1942 года. Также из его дневника становится ясно, что он восхищался Адольфом Гитлером: «В Гитлере мы имеем поэта, которого не дано понять монотонным людям». Арно Брекер, скульптор, входивший в ближайший круг Гитлера, устроил выставку своих работ во Франции летом 1942 года, и Кокто написал статью «Салют Брекеру», напечатанную в газете Comoedia. Писатель Эрнст Юнгер в своих мемуарах о годах оккупации описывал Кокто того времени как «человека, живущего в аду, но устроившегося в нём довольно комфортно». В книге американца Д. Прайс-Джонса о Париже времен Третьего рейха рассказывается о сожительстве Жана Маре с драматургом Жаном Кокто, девизом которого была фраза «Да здравствует позорный мир!». Эта пара, занимавшая апартаменты в «Пале-Рояле», не испытывала недостатка даже в опиуме, которым обеспечивался Кокто.

Смерть Пьера Паоло Пазолини — это одна из известнейших и наиболее эксплуатируемых мифологем XX века, не прекращающая будоражить воспалённые умы доморощенных кухонных интеллектуалов и сегодня, в веке двадцать первом. В мемической модели, посредством которой современное культурологическое болото продолжает успешно прозябать, фотография Пазолини-мертвяка, раздувшегося трупными выделениями и густо сдобренного кровоподтёками, по праву занимает одну из лидирующих позиций где-то между снимком Че Гевары, Иисусом, расколошмаченными талибами хинаянскими статуями и грустным негритёнком, убоявшимся стервятника.

Кинокритики отметили, что фильм, несмотря на всё свое великолепие, тем не менее был испорчен идеями расистского толка, сделавшими его приемлемым для нацистских оккупантов военной Франции. Когда же один из критиков написал о «гомосексуальной ауре», исходившей от Маре, тот ответил ему публичной пощёчиной.

Дело замяли, что легко объясняется: актёр удостоился бюста, вылепленного Брекером.

К 1943 году, когда Германия начала сдавать позиции, Кокто возобновил дружбу с Пабло Пикассо и другими французскими художниками. В том же году Жан Жене принес ему рукопись своего романа «Богоматерь цветов».

Кокто был в таком восторге от него, что немедленно договорился о том, чтобы роман был издан. Благодаря стараниям Кокто на следующий год Жене избежал пожизненной ссылки. В суде Кокто заявил: «Вы не можете посадить в тюрьму Артюра Рембо».

А после войны Кокто избежал обвинений в коллаборационистской деятельности, потому что его поступки были сочтены не подлежащими уголовному обвинению. Фигура меньшего масштаба на месте Кокто после такого пошла бы ко дну.

Внутри Кокто, как у многих людей творчества и художников, противоборствовали прямо противоположные и несовместимые наклонности и стремления.

Всю жизнь он страдал от опиумной наркозависимости (в середине 1930-х Кокто выкуривал 30 трубок опиума в день), которая плохо сочеталась с его превалирующей гомосексуальностью (самые громкие его романы были с Маре и с Раймоном Радиге, в пятнадцать написавшим гениальный роман, а через пять лет умершим от брюшного тифа), и еще меньше — с непоколебимой католической верой. И всё это отражалось весьма причудливо в его работах. Хотя Кокто не делал секрета из своей гомосексуальности, он так и не написал никогда неприкрыто гомосексуального текста и даже в мемуарах аккуратно обходил эту тему. Возможно, из-за этого Кокто стал героем самых непрезентабельных и немыслимых анекдотов — например, рассказывают, что он приобрёл себе специальное кресло-седалище с козлиными ногами, на котором намалёваны всякие сатанинские хари и чёртовы рога. Раньше это кресло якобы принадлежало знаменитому писателю Анатолю Франсу, который восседал на нём на тайных сборищах чёрной мессы.

Нам было грустно, потому что мы потеряли его, и радостно, потому что мы дали ему всё, что он мог бы пожелать. Мы оплакивали смерть; мы провожали бессмертного, увенчанного не жалкими лаврами официального признания, а тем истинным и прочным бессмертием, которое живёт в сердцах и умах».

В качестве эпитафии на надгробии — выбранная самим Кокто фраза: «Я остаюсь с вами». Художник стремился к жизни после смерти, не боясь, что исчезнет окончательно, всегда желая освободиться от пут времени и пространства. Множество раз он заявлял о том, что уже жил на этой земле и будет жить ещё много раз.

Он верил в то, что зеркала — это порталы, через которые люди могут проникать сквозь время и пространство. Окна в потусторонний мир.

Он проявлял интерес к оккультизму и чёрной магии, несколько раз принимал участие в сеансах общения с мёртвыми и часто использовал термин «фениксология», который позаимствовал у своего друга Сальвадора Дали. Фениксология — это наука о том, как умирать и воскресать бесчисленное количество раз.

Хотя выполняет ли Кокто свое обещание оставаться с нами? Узнаются ли его маньеризмы в бесхребетном белесом дендизме Энди Уорхола? Держит ли горлопан британского рока Пит Доэрти его «Опиум» за свою настольную книгу? И дошло ли по адресу послание в XXI век Жана Кокто, J.C.

, поэта-спасителя с инициалами Иисуса Христа? Кажется, что это зависит уже не от Кокто, который поразил огромное количество целей и мишеней по нескольку раз, снова и снова забрасывая во все стороны линейки времени послания и завещания (как гласила одна из ремарок в его пьесе «Орфей», костюмы актеров должны быть максимально приближены к той эпохе, в которую ставится произведение). Еще в своем эссе «Петух и арлекин» 1918 года Кокто заключил: «Надо быть и живым человеком, и посмертным художником одновременно». И это лишь одна из невыполнимых миссий, которые Кокто успешно претворил в жизнь.

ОТПРАВИТЬ:
      

Источник: http://www.chaskor.ru/article/zhan_kokto_smert_i_yunosha_18373

Жан Кокто

Сын адвоката и художника-любителя, покончившего с собой, когда сыну было 9 лет. Не получил систематического образования.

С середины 1910-х годов вошёл в художественные круги Парижа, познакомился с Марселем Прустом, Андре Жидом, Сергеем Дягилевым, Пабло Пикассо, Эриком Сати и другими, оказал влияние на сюрреалистов (затем вошёл в конфликт с А.

Бретоном), позднее сблизился с Жаном Маре и Эдит Пиаф. Известен многолетним творческим и любовным союзом с актёром Жаном Маре, с которым прожил вместе около 25 лет.

Признание

С 1916 года издавался в литературном американском журнале «Литтл Ревю», основанном Джейн Хип и Маргарет Андерсон. В 1955 был избран членом Французской Академии, Королевской Академии Бельгии.

Командор ордена Почётного легиона, член Академии Малларме, многих национальных Академий мира, почётный президент Каннского кинофестиваля, Академии джаза и др.

В Мийи-ла-Форе, где умер Жан Кокто, действует дом-музей.

Кокто и музыканты

Мало кто из писателей XX века имел такую близкую и обширную связь с музыкой и музыкантами своего времени, как Жан Кокто. Среди его произведений — либретто и тексты для десятков опер, балетов и ораторий, в числе которых многие сделали имя не только своему автору, но и составили историю всей французской музыки.

Особенное значение для Жана Кокто имел скандально легендарный балет Сати-Пикассо-Кокто «Парад», поставленный в мае 1917 года русским балетом Дягилева в Париже.

Шумная премьера «первого сюрреалистического спектакля» в истории сделала имя не только Кокто, но и всем остальным участникам этого эпатажного представления.

Пять лет спустя Жан Кокто совместно с Эриком Сати и при поддержке известного критика Анри Колле инициировал создание знаменитой французской группы «Шести» молодых композиторов, прообразом которой послужила «Могучая кучка» или «Русская пятёрка», как её чаще называли во Франции.

Творчество

Пьесы

• Орфей (Orph?e, 1926)
• Человеческий голос (La Voix humaine, 1930)
• Эдип-царь (Oedipe-roi, 1937)

Кинофильмы

• 1932 — Кровь Поэта (фр. Le Sang d'un po?te)
• 1946 — Красавица и Чудовище (фр. La Belle et la B?te)
• 1947 — Двуглавый Орел (фр. L'Aigle ? Deux T?tes)
• 1948 — Ужасные Родители (фр. Les Parents terribles)
• 1950 — Орфей (фр. Orph?e)
• 1959 — Завещание Орфея (фр. Le Testament d'Orph?e)
• 1965 — Самозванец Тома / Thomas l’imposteur

Кроме того, Кокто выступал сценаристом фильмов Жана Деланнуа («Вечное возвращение», 1943; «Принцесса Клевская», 1960), Робера Брессона («Дамы Булонского леса», 1945) и др. Роман «Ужасные дети» был в 1950 году экранизирован Мельвилем.

Позднее тот же сюжет был переработан Гилбертом Адэром и воплощён Бернардо Бертолуччи в фильме «Мечтатели» (2003).

Пьеса «Двуглавый орёл» легла в основу фильма Микеланджело Антониони «Тайна Обервальда», а у Педро Альмодовара в фильме «Закон желания» показана постановка пьесы Кокто «Человеческий голос».

Публикации на русском языке

• Петух и арлекин. СПб: Изд-во «Кристалл», 2000 (Содерж.: Лирика; Самозванец Тома: Роман; Театр: Пьесы: Орфей; Человеческий голос; Трудные родители; Священные чудовища; Карманный театр; Корот. пьесы, сценарии и монологи; Кинематограф: Неосуществленные синопсисы; Беседы о кинематографе; Эссе).
• Петух и Арлекин : Либретто. Воспоминания. Ст. о музыке и театре. (Изд. подгот. М. А. Сапонов; Моск. гос. консерватория им. П. И. Чайковского, Каф. истории зарубеж. музыки.) – М.: Прест,2000. (Литературные памятники музыкального авангарда; Вып. 1).
• Сочинения в 3-х тт. М.: Аграф, 2001—2005.
• Портреты-воспоминания. СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2002.
• Тяжесть бытия. СПб.: Азбука-Классика, 2003. (Содерж.: Самозванец Тома; Призыв к порядку; Тяжесть бытия; Беседы о кинематографе; Из кн.”Критическая поэзия”; Несобранные эссе; Из лирики).
• Портреты-воспоминания (2-е изд.). СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2010.
• Ужасные дети. СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2010.
• Стихотворения. — Перевод с фр. М. Яснова. — М. Текст, 2012.

Источник: http://people-archive.ru/character/zjan-kokto

Краткое содержание

Действие разворачивается в гостиной загородной виллы Орфея и Эвридики, напоминающей салон иллюзиониста; несмотря на апрельское небо и яркое освещение, зрителям становится очевидно, что комната находится во власти таинственных чар, так что даже привычные предметы в ней выглядят подозрительно. Посреди комнаты расположен загончик с белой лошадью.

Орфей стоит у стола и работает со спиритическим алфавитом. Эвридика стоически ожидает, когда её муж закончит общение с духами посредством лошади, которая на вопросы Орфея отвечает стуками, помогающими ему узнать истину.

Он отказался от сочинения поэм и восславления бога солнца ради добывания неких поэтических кристаллов, заключенных в высказываниях белой лошади, и благодаря этому в свое время стал знаменитым по всей Греции.

Эвридика напоминает Орфею об Аглаонисе, предводительнице вакханок (к их числу принадлежала до замужества и сама Эвридика), которая также имеет обыкновение заниматься спиритизмом, Орфей питает крайнюю неприязнь к Аглаонисе, которая пьет, сбивает с толку замужних женщин и мешает молоденьким девушкам выходить замуж.

Аглаониса противилась тому, чтобы Эвридика покинула круг вакханок и стала супругой Орфея. Она обещала когда-нибудь отомстить ему за то, что он увел от нее Эвридику. Эвридика уже не в первый раз умоляет Орфея вернуться к своему прежнему образу жизни, который он вел до того момента, пока случайно не встретился с лошадью и не поместил её у себя в доме.

Орфей не соглашается с Эвридикой и в доказательство важности своих занятий приводит одну фразу, недавно продиктованную ему лошадью: «Мадам Эвридика вернется из ада», которую он считает верхом поэтического совершенства и намеревается представить на поэтический конкурс. Орфей убежден, что фраза эта будет иметь эффект разорвавшейся бомбы.

Он не боится соперничества Аглаонисы, тоже принимающей участие в поэтическом конкурсе и ненавидящей Орфея, а потому способной в отношении него на любую подлую выходку. Во время разговора с Эвридикой Орфей впадает в крайнюю раздражительность и ударяет кулаком по столу, на что Эвридика замечает, что гнев — это не повод крушить все вокруг.

Эвридика просит мужа не быть столь ревнивым, на что тот собственноручно разбивает одно из стекол, подобным образом как бы доказывая, что далек от ревности и без тени сомнения дает Эвридике возможность дополнительный раз встретиться с Ортебизом, после чего уходит подавать заявку на конкурс.

Оставшись наедине с Эвридикой, пришедший к ней по зову Орфея Ортебиз выражает свое сожаление по поводу столь несдержанного поведения её мужа и сообщает, что принес Эвридике, как и было условлено, отравленный кусочек сахара для лошади, чье присутствие в доме в корне изменило характер отношений между Эвридикой и Орфеем.

Сахар передала через Ортебиза Аглаониса, помимо яда для лошади приславшая и конверт, в который Эвридика должна вложить адресованное бывшей подруге послание. Эвридика не решается сама скормить лошади отравленный кусок сахара и просит сделать это Ортебиза, но из его рук лошадь есть отказывается.

Эвридика тем временем видит через окно возвращающегося Орфея, Ортебиз бросает сахар на стол и встает на стул перед окном, делая вид, что измеряет раму. Орфей, как выясняется, вернулся домой потому, что забыл свое свидетельство о рождении: он вынимает из-под Ортебиза стул и, встав на него, ищет на верхней полке книжного шкафа необходимый ему документ.

Ортебиз в это время безо всякой опоры висит в воздухе. Отыскав свидетельство, Орфей вновь водружает стул под ноги Ортебиза и, как ни в чем не бывало, уходит из дома. После его ухода изумленная Эвридика просит Ортебиза объяснить ей случившееся и требует от него, чтобы он открыл ей свою истинную сущность.

Она заявляет, что больше ему не верит, и уходит к себе в комнату, после чего кладет в конверт Аглаонисы заранее приготовленное для нее письмо, облизывает край конверта, чтобы его заклеить, но клей оказывается ядовитым, и Эвридика, чувствуя приближение смерти, зовет Ортебиза и просит его найти и привести Орфея, чтобы успеть повидаться с мужем перед смертью.

После ухода Ортебиза на сцене появляется Смерть в розовом бальном платье с двумя своими помощниками, Азраэлем и Рафаэлем. Оба помощника одеты в хирургические халаты, маски и резиновые перчатки. Смерть, подобно им, поверх бального платья тоже облачается в халат и надевает перчатки. По её указанию Рафаэль берет со стола сахар и пытается скормить его лошади, но у него ничего не выходит.

Ортебиз помогает ему, указывая на то, что Смерть забыла на столе резиновые перчатки и исполнит любое желание того, кто ей их вернет. Орфей надевает перчатки и через зеркало проникает в потусторонний мир. Пока Эвридики и Орфея нет дома, в дверь стучит почтальон, а так как ему никто не открывает, просовывает под дверь письмо.

В скором времени из зеркала выходит счастливый Орфей и благодарит Ортебиза за данный им совет. Вслед за ним оттуда же появляется Эвридика. Предсказание лошади — «Мадам Эвридика вернется из ада» — сбудется, но при одном условии: Орфей не имеет права оборачиваться и смотреть на Эвридику. В этом обстоятельстве Эвридика видит и положительную сторону: Орфей никогда не увидит, как она стареет.

Все трое садятся обедать. За обедом между Эвридикой и Орфеем вспыхивает спор. Орфей хочет выйти из-за стола, но оступается и оглядывается на жену; Эвридика исчезает. Орфей никак не может осознать непоправимости своей утраты. Оглядываясь по сторонам, он замечает на полу у двери анонимное письмо, принесенное в его отсутствие почтальоном.

Женщины бросают в окно камни, окно разбивается. Орфей свешивается с балкона в надежде урезонить воительниц. В следующее мгновение в комнату влетает уже отчлененная от тела голова Орфея. Из зеркала появляется Эвридика и уводит за собой в зеркало невидимое тело Орфея. В гостиную входят комиссар полиции и судебный секретарь. Они требуют объяснить, что здесь произошло и где тело убитого.

Ортебиз сообщает им, что тело убитого было растерзано и от него не осталось ни следа. Комиссар же утверждает, что вакханки увидели Орфея на балконе, он был весь в крови и звал на помощь. По их словам, они бы помогли ему, но он у них на глазах уже мертвым упад с балкона, и они не смогли предотвратить трагедии. Служители закона сообщают Ортебизу, что теперь весь город взбудоражен таинственным преступлением, все облачились в траур по Орфею и просят какой-нибудь бюст поэта для его восславления. Ортебиз указывает комиссару на голову Орфея и уверяет его, что это и есть бюст Орфея руки неизвестного скульптора. Комиссар и судебный секретарь спрашивают Ортебиза, кто он и где проживает. За него отвечает голова Орфея, а Ортебиз исчезает в зеркале вслед за зовущей его Эвридикой. Удивленные исчезновением допрашиваемого комиссар и судебный секретарь уходят. Декорации поднимаются вверх, через зеркало на сцену выходят Эвридика и Орфей; их ведет за собой Ортебиз. Они собираются сесть За стол и наконец пообедать, но прежде произносят благодарственную молитву Господу, который определил их дом, их очаг как единственный для них рай и открыл им врата этого рая; за то, что Господь послал им Ортебиза, их ангела-хранителя, за то, что он спас Эвридику, во имя любви убившую дьявола в облике лошади, и спас Орфея, потому что Орфей боготворит поэзию, а поэзия — это и есть Бог.

Краткое содержание “Орфей” Кокто
Кокто Ж.
Стр. 1

Краткое содержание “Орфей” Кокто
Кокто Ж.
Стр. 2

Краткое содержание “Орфей” Кокто
Кокто Ж.
Стр. 3

Источник: http://my-soch.ru/sochinenie/kratkoe-soderzhanie-orfej-kokto

Биография и книги автора Кокто Жан

Об авторе

Жан Морис Эжен Клеман Кокто (фр. Jean Maurice Eugène Clément Cocteau; 5 июля1889 — 11 октября 1963) — французский писатель, художник и режиссёр, предвосхитивший появление сюрреализма.
Сын адвоката и художника-любителя, покончившего с собой, когда сыну было 9 лет. Не получил систематического образования.

С середины 1910-х годов вошёл в художественные круги Парижа, познакомился с Марселем Прустом, Андре Жидом, Сергеем Дягилевым, Пабло Пикассо, Эриком Сати и другими, оказал влияние насюрреалистов (затем вошёл в конфликт с А. Бретоном), позднее сблизился с Жаном Маре и Эдит Пиаф.

Известен многолетним творческим и любовным союзом с актёром Жаном Маре, с которым прожил вместе около 25 лет.

Командор ордена Почётного легиона, член Академии Малларме, многих национальных Академий мира, почётный президент Каннского кинофестиваля, Академии джаза и др. В Мийи-ла-Форе, где умер Жан Кокто, действует дом-музей.

Мало кто из писателей XX века имел такую близкую и обширную связь с музыкой и музыкантами своего времени, как Жан Кокто. Среди его произведений — либретто и тексты для десятков опер, балетов и ораторий, в числе которых многие сделали имя не только своему автору, но и составили историю всей французской музыки.

«…Между музыкой и Жаном Кокто была органичная доверительная связь… Он был весь в музыке физически… Для разговора о музыке и музыкантах он умел находить идеально подходящие слова, точные выражения, полностью избегая при этом специальной музыкальной терминологии…»
— ( Анри Соге, «Жан Кокто и музыка»)
Особенное значение для Жана Кокто имел скандально легендарный балет Сати-Пикассо-Кокто «Парад», поставленный в мае 1917 года русским балетом Дягилева в Париже. Шумная премьера «первого сюрреалистического спектакля» в истории сделала имя не только Кокто, но и всем остальным участникам этого эпатажного представления. Общение с Эриком Сати, одним из самых особенных и странных композиторов XX века имело наибольшее значение для формирования и творческого, и личного почерка Кокто.
«Внешне Сати был, похож на заурядного чиновника: бородка, пенсне, котелок и зонтик. Эгоист, фанатик, он не признавал ничего, кроме своей догмы, и рвал и метал, когда что-нибудь противоречило ей. Эрик Сати был моим наставником, Радиге — экзаменатором. Соприкасаясь с ними, я видел свои ошибки, хотя они и не указывали мне на них, и даже если я не мог их исправить, то по крайней мере знал, в чём ошибся…»
— ( Жан Кокто, из книги «Бремя бытия», 1947 г.)
Пять лет спустя Жан Кокто совместно с Эриком Сати и при поддержке известного критика Анри Колле инициировал создание знаменитой французской группы «Шести» молодых композиторов, прообразом которой послужила «Могучая кучка» или «Русская пятёрка», как её чаще называли во Франции.
«История нашей „Шестёрки“ похожа на историю трёх мушкетёров, которых вместе с д’Артаньяном было четверо. Так и я в „Шестёрке“ был седьмым. Говоря точнее, ещё больше эта история похожа на „Двадцать лет спустя“ и даже на „Виконта де Бражелона“, потому что всё это было очень давно и сыновья уже заменили отцов. Сходство дополняется тем, что нас объединяла не столько эстетика, сколько этика. А это, по-моему особенно важно в нашу эпоху, помешанную на ярлычках и этикетках…»

— ( Жан Кокто, из книги «Мои священные чудовища», 1979 г.)

Пьесы
Орфей (Orphée, 1926)
Человеческий голос (La Voix humaine, 1930)

Эдип-царь (Oedipe-roi, 1937)

Кинофильмы
1932 — Кровь Поэта (фр. Le Sang d'un poète)
1946 — Красавица и Чудовище (фр. La Belle et la Bête)
1947 — Двуглавый Орел (фр. L'Aigle à Deux Têtes)
1948 — Ужасные Родители (фр. Les Parents terribles)
1950 — Орфей (фр. Orphée)
1959 — Завещание Орфея (фильм) (фр.

Le Testament d'Orphée)
1965 — Самозванец Тома / Thomas l’imposteur
Кроме того, Кокто выступал сценаристом фильмов Жана Деланнуа («Вечное возвращение», 1943; «Принцесса Клевская», 1960), Робера Брессона («Дамы Булонского леса», 1945) и др.

Роман «Трудные дети» был в 1950 году экранизирован Мельвилем. ПозднееБертолуччи переосмыслил тот же сюжет в фильме «Мечтатели» (2003).
Пьеса «Двуглавый орёл» легла в основу фильма Антониони «Тайна Обервальда», а у П.

Альмодовара в фильме «Закон желания» показана постановка пьесы Кокто «Человеческий голос».

Взято с википедии

Источник: https://www.rulit.me/authors/kokto-zhan

Жан Кокто – биография

Родился в Maisons-Laffitte, Франция. В 1937 году в театр “Ателье”, где молодой Марэ играл лишь “кушать подано”, пришел великий Жан Кокто – прозаик, поэт, художник, сценарист, драматург, критик, режиссер, член французской академии. И рискнул отдать главную роль в свое новом спектакле “Царь Эдип” лицу из массовки. Необъяснимая уверенность мэтра оказалась судьбоносной: Жан Марэ проснулся знаменитым!

Встреча двух Жанов была роковой. Поэт будто обрел своего Орфея. Кокто писал под Марэ пьесы, ставил фильмы, посвящал ему стихи. Он составлял для него списки книг, обязательных для чтения, знакомил со своими выдающимися друзьями – Висконти, Шанель, Шевалье… Возил по всему миру. Кокто разгадал сложный, требующий “особого подхода” драматический талант актера, превратив профессиональные недостатки – неконтактность с партнерами, отрешенность, плохую дикцию, кажущуюся манекенность – в достоинства. В фильмах и спектаклях, поставленных Кокто, Жан Марэ был загадочным, поэтичным ангелом во плоти. В то время как у других режиссеров – даже у таких выдающихся, как Рене Клеман, Саша Гитри, Жан Ренуар, Лукино Висконти, Бернардо Бертолуччи, – актер воспринимался фальшивым.

Кокто и Марэ жили под одной крышей. И хотя этот факт был известен всему обществу, в прессе, возможно, в силу тогдашних моральных зажимов, тема близости двух мужчин деликатно не обсуждалась. Мало того, это никак не влияло на сумасшедший успех Жана Марэ у другого пола. Он ежедневно получал до 300 писем с пламенными признаниями в любви и предложениями родить от него детей. Поклонницы осаждали двери его дома. Когда он выходил на прогулку, многие из них падали в обморок от избытка чувств.

“Мой Жанно, ты вернул мне счастье, ты спас меня. Я самый счастливый человек на свете. Нас с тобой ничто больше не может разлучить, даже Апокалипсис. Ко мне пришла чудесная уверенность, что наши сердца излучают волны, которые двигаясь навстречу друг другу, сливаются в единое целое. Это волны нашей любви, поющие в безмолвии” – Из переписки Ж.Кокто и Ж.Марэ.

Пик славы Марэ пришелся на 40.

Источник: https://my-hit.org/star/263377/bio/

Жан Кокто – писатель или художник, поэт или кинорежиссёр

Жан Кокто

Jean Maurice Eugene Clement Cocteau

Дата и место рождения – 5 июля 1889 г., Мезон-Лаффит, Сена и Уаза, Иль-де-Франс, Франция.

Дата и место смерти – 11 октября 1963 г. (74 года), Мийи-ла-Форе, Иль-де-Франс, Франция.

Поистине самая крупнейшая фигура во французской литературе XX века. Этот феноменальный человек был и поэтом, и драматургом, и режиссером и художником. Его отец был адвокатом и художником-любителем. Наверное и поэтому сам Жан с детства любил рисовать. Ему было 9 лет, когда отец покончил с собой. Он не получил систематического образования.

Но зато ему повезло хотя бы с дедом. Дед взял его под своим просмотром, воспитывал мальчика. Дед был меломаном и коллекционером, в том числе музыкальных инструментов. у Дедушки в доме, в семейной коллекции были картины Энгра, Делакруа, греческие статуи. Жан вырос в такой обстановке и всегда говорил, что за свое образование и за воспитание он должен своему прекрасному деду.

Потом он учился в одном из лучших лицеев Парижа — лицее Кондорсе.

С середины 1910-х годов вошёл в художественные круги Парижа, познакомился с Марселем Прустом, Андре Жидом, Сергеем Дягилевым, Пабло Пикассо, Эриком Сати. Он оказал большое влияние на сюрреалистов, а позднее сблизился с Жаном Маре и Эдит Пиаф.

С 1932 года до 1934 года он жил с русской актрисой, княжной Натальей Павловной Палей; пара рассталась, после того как Палей потеряла ребёнка от Кокто. А с 1937 г. и до его смерти в 1963 г. спутником его жизни был актёр Жан Маре, начинавший с ролей в его фильмах. Жан Кокто был бисексуалом.

Кокто очень любил и понимал музыку, он написал много текстов для опер, балетов и ораторий. Кокто очень много сделал для истории французской музыки.

Мифологизм образного мышления Кокто позволил ему успешно работать в поздний период в монументальной рос­писи общественных зданий, частных вилл и церквей.

Стремясь, по его словам, нарушить молчание стен и научить их говорить художник использовал язык контурной линии, обогащая его выразительность богатой красочной палитрой.

Среди самых удачных подобных работ — декоративное оформление в 1959 году маленькой романской церкви в Мийи-ла-Форе, деревне под Парижем, в которой Кокто провел последние годы жизни.

Линии этого настенного гербария выглядят пластичны­ми и подлинно живыми в своей простоте, а колорит впечатля­ет изысканностью сочетаний охристых, пурпурных, голубых, шафранно-желтых и зеленых тонов.

В геометризованных узорах и насыщенных красках витражей ощущается как бы пульсация космической энергии, и весь декор церкви де­монстрирует победу жизни над смертью.

В духе средневеко­вых фарсов — и в соответствии с собственным особым при­страстием к слову и стремлением сделать его зримым — Кокто поместил в интерьере у входа в капеллу изображение кота и лопаты, поскольку французское слово «церковь» — шапель — звучит как сочетание слов «кот» и «лопата»…

Пьеса «Двуглавый орёл» легла в основу фильма Микеланджело Антониони «Тайна Обервальда», а у Педро Альмодовара в фильме «Закон желания» показана постановка пьесы Кокто «Человеческий голос».

Кокто был хорошим режиссером, начиная с 1932 года в его биографии зафиксировано было 11 фильмов. Но он не только писал сценарии для фильмов и делал постановки (режиссер), он даже играл разные роли в фильмах, был хорошим актером.

Книги Жана Кокто

Ужасные дети

“Роман “Ужасные дети” (1929) – одно из самых значительных произведений французского поэта, писателя, драматурга, киносценариста и художника, члена Французской академии Жана Кокто (1889-1963). В романе повествуется о жизни подростков, о их дружбе, любви и о трагедии, разыгравшейся в стенах детской комнаты. Детская – полноправный “персонаж” романа.

Наделенная волшебной силой, она – то корабль, на котором герои уплывают каждую ночь за новыми впечатлениями, то святилище, где есть своя жрица, алтарь любви и священные жертвы. В 1934 году Кокто рисует пером, а в 1935-м выпускает в виде альбома шестьдесят рисунков к “Ужасным детям”. Вместе с текстом романа они впервые публикуются в настоящем издании.

Также впервые публикуются в переводе на русский язык два предисловия Кокто.”

Сти­хот­во­ре­ния

Жан Кокто широко известен в России как драматург, эссеист, актер, режиссер, художник.

Его лирика известна меньше, хотя он уделял ей первостепенное место в своем творчестве, определяя другие литературные жанры, в которых работал, как поэзию в самом широком смысле этого слова. Лирика Кокто давно стала достоянием французской культуры ХХ века.

Среди изданий Кокто, вышедших в России в последние годы, это первая книга стихотворений, представляющая практически все основные поэтические книги, изданные при жизни автора.

Les Enfants Terribles

1929 novel by Jean Cocteau, published by Editions Bernard Grasset. It concerns two siblings, Elisabeth and Paul, who isolate themselves from the world as they grow up, an isolation which is shattered by the stresses of their adolescence.

It was first translated into English by Samuel Putnam in 1930 and published by Brewer & Warren Inc. A later English translation was made by Rosamond Lehmann in 1955, and published by New Directions in the U.S., and Mclelland & Stewart in Canada in 1966, with the title translated as The Holy Terrors.

The book is illustrated by the author’s own drawings.

Жан Кокто. Альбом для раск­ра­ши­ва­ния

“Хорошая книга – та, что побуждает вас задавать вопросы” – Жан Кокто из книги “Призыв к порядку”. Разносторонний художник Жан Кокто с любопытством вглядывался во всё на свете и настойчиво исследовал границы творчества.

Этот необычный альбом для раскрашивания станет началом пути к его искусству, ведь рисунки Кокто – свидетельства его жизни и личных переживаний.

Автопортреты, изображения друзей, танцующих или спящих людей приоткрывают дверь в волшебный мир Жана Кокто.

Пор­тре­ты-вос­по­ми­на­ния: 1900-1914

Книга мемуарных очерков Жана Кокто (1889-1963) “Портреты-воспоминания” представляет собой воспоминания автора о детстве и юности и содержит выразительные портреты корифеев парижской сцены (Сара Бернар, Мистингетт, Муне-Сюлли, Эдуар де Макс, Айседора Дункан) и знаменитых французских литераторов.

Сквозь призму воспоминаний детства Кокто воссоздает широкую панораму событий начала XX века, сравнивая эту эпоху с “напряженным великолепным спектаклем”, действующим лицом которого был он сам. Очерки были написаны в 1935 году, первоначально опубликованы в газете “Фигаро” и в том же году изданы отдельной книгой с рисунками автора.

2-е издание, исправленное и дополненное.

Пьесы Жана Кокто

Орфей (Orph?e, 1926)
Человеческий голос (La Voix humaine, 1930)
Эдип-царь (Oedipe-roi, 1937)
Рыцари круглого стола (Les chevaliers de la Table ronde)
Ужасные родители (Les Parents terribles, 1938)
Священные чудовища (Les Monstres sacr?s, 1940)

Пьеса, написанная для Эдит Пиаф — «Равнодушный красавец»

Фильмография

Jean Cocteau fait du cin?ma (1925)

Кровь поэта (1932)
Le sang d’un po?te

Красавица и чудовище (1946)
La belle et la b?te

Двуглавый орел (1948)
L’aigle ? deux t?tes

Ужасные родители (1948)
Les parents terribles

Орфей (1950)
Orph?e

Кориолан (1950)
Coriolan

Вилла Санто-Соспир (1952)
La villa Santo Sospir … короткометражка

8×8: Шахматная соната в 8-ми ходах (1957)
8 X 8: A Chess Sonata in 8 Movements

Завещание Орфея (1960)
Le testament d’Orph?e, ou ne me demandez pas pourquoi!

Послание Жана Кокто, адресованное в 2000-й год (1962)
Jean Cocteau s’adresse… ? l’an 2000 … короткометражка

Признание

В 1955 был избран членом Французской Академии, Королевской Академии Бельгии. Командор ордена Почётного легиона, член Академии Малларме, многих национальных Академий мира, почётный президент Каннского кинофестиваля, Академии джаза и др. В Мийи-ла-Форе, где умер Жан Кокто, действует дом-музей.

Дом-музей Жана Кокто в Мийи-ла-Форе

В пригороде Парижа открылся дом-музей знаменитого французского писателя, художника и режиссера Жана Кокто, в котором он прожил последние 17 лет своей жизни.

Кокто купил этот дом после войны, в 1947 году, вместе со своим любовником, актером Жаном Маре. «Жан не мог больше работать [в своей квартире] на улице Монпансье. Слишком много телефонных звонков, звонков в дверь, слишком много посетителей для него и для меня.

Он мечтает о доме, – пишет Жан Маре в своих воспоминаниях – Поль (Поль Мориэн, секретарь Кокто – прим. ред.) разыскивает дом в Мийи-ла-Форе. Все трое, мы влюбляемся в этом дом с первого взгляда.

В его стиль, его ворота, его скромные башенки, его облик домика сельского священника, его каналы и сад, лес Фонтенбло в двух шагах…»

В ноябре 1947 года, Жан Кокто нанял садовником Эдуара Дермита, который впоследствии стал его домоправителем, а затем и любовником. Кокто снял его в нескольких своих фильмах, в частности, в «Орфее» и в «Завещании Орфея». Эдуар Дермит, которого все называли Дуду, прожил с Кокто до его смерти в 1963 году.

После смерти Кокто, Дуду женился. В этом браке у него родилось двое сыновей. Своим детям Дуду и завещал этот дом, который был приобретен в 2001 году Ассоциацией Дома Жана Кокто, президентом которой является Пьер Берже, знаменитый французский меценат и спутник Ива Сен-Лорана.

Друг Кокто и Дермита, Пьер Берже вынашивал проект музея с середины 90-х годов и вложил в его осуществление более двух миллионов евро – половину всей суммы, потраченной на покупку дома и строительные работы.

В гостиной Кокто писал, а рисовал в кабинете или в своей мастерской на третьем этаже. Здесь нет печатной машинки – Кокто писал только от руки – зато лежат раскрытые альбомы, небрежно разбросаны его рукописные листы…
Благодаря великолепным реставрационным работам, обстановка, которая вдохновляла Кокто, осталась нетронутой.

В гостиной на первом этаже, помимо бронзовых скульптур, ширм и ваз, стоит деревянная лошадь для карусели. Оказывается, Кокто очень нравились такие резные звери, он покупал их в одном магазине на юге Франции.

Второй этаж – это еще и портреты Кокто с подписью Энди Уорхола, Амедео Модильяни, Пабло Пикассо. И работы самого Кокто: его первые отроческие наброски, рисунок Вацлава Нижинского, портреты Пикассо, Коко Шанель, Колетт.
В доме Кокто на удивление мало книг, вероятно, сказалось его равнодушие к коллекционированию, к собирательству.

Источник – ru.rfi.fr, artcontext.info, dic.academic.ru

Жан Кокто – писатель или художник, поэт или кинорежиссёр обновлено: Ноябрь 29, 2017 автором: interesno-vse.ru

Источник: https://interesno-vse.ru/?p=19835