Очерки бурсы
Впервые опубликовано в журнале «Время» (1862, № 5) с подзаголовком «Физиологический очерк» с посвящением Н.А. Благовещенскому и за подписью «Н. Помяловский».
«Этим очерком, – писал Благовещенский, – Помяловский думал было и покончить с бурсой, но впоследствии, заметив впечатление и толки, какие произвела статья в публике, решил продолжить работу».
Таким образом, работая над «Зимним вечером», писатель еще не думал о создании цикла очерков. Этим и объясняется появление подзаголовка «Физиологический очерк» (под следующими значилось «Очерк второй», «Очерк третий» и т. д.), который позднее при подготовке собрания сочинений Помяловского к печати был снят.
В основу очерка «Зимний вечер в бурсе» положен ранний рассказ Помяловского «Долбня», опубликованный в журнале «Воспитание» (1860, № 6) с подзаголовком «Воспоминание об училищной жизни».
Конечно, речь идет не о механическом перенесении отдельных сцен «Долбни» в первый очерк о бурсе, а о коренной переработке всего материала, послужившего основой рассказа.
Он целиком растворился в «Зимнем вечере», а отдельные сцены и образы были использованы Помяловским в других очерках.
В «Зимнем вечере» и в других «Очерках бурсы» Помяловский описал быт и нравы Александро-Невского духовного училища при Петербургской духовной семинарии, где он сам учился. Подлинные имена своих товарищей по училищу и фамилии преподавателей писатель либо сознательно исказил, либо заменил прозвищами, а некоторые имена выдумал.
Второуездный класс – второй класс уездного духовного училища.
…и много в том месте злачнем и прохладнем паразитов, поедающих тело плохо кормленного бурсака … – Пародийно использованные слова из молитвы, которую произносили над телом покойного: «Господи, успокой душу раба твоего в месте светле, в месте злачне, в месте покойне…»
Пожарский Яков Осипович – писатель и переводчик начала XX века, автор учебника русской грамматики, по которому обучались в духовных училищах.
Меморский Михаил Федорович – писатель и педагог, автор учебников арифметики, грамматики, «священной истории», географии.
Обиход церковного пения – правила церковного пения – учебная дисциплина в духовном училище.
Приходский класс – подготовительный класс уездного духовного училища. Приходчина – ученики приходского класса.
Послушники – лица, жившие в монастыре и готовившиеся к принятию монашества; исполняли по указанию настоятеля разные «послушания», то есть определенную работу.
…консисторскими писцами – то есть писцами в консистории, духовном учреждении, ведавшем церковными делами в епархии (округе).
«Какая смесь одежд и лиц! » – слова из поэмы А.С. Пушкина «Братья разбойники» (1821—1822).
Аборигены – коренные жители страны или какой-нибудь местности. Здесь – семинаристы, давно уже живущие в семинарии.
…Всякое царство, раздельшееся на ся, не устоит … – видоизмененная цитата из Евангелия. «Всякое царство, раздельшееся на ся, запустеет, и всяк град или дом, разделивыйся на ся, не станет».
Как и многие другие цитаты из Евангелия, она переосмыслена Помяловским, включение их в текст произведения ставит задачу показать, что дикие нравы, царившие в бурсе, освещались авторитетом христианского учения.
Вокабулы – иностранные слова (здесь латинские и греческие), выписываемые с переводом на родной язык для заучивания.
Соломон (XI—X вв. до н. э.) – израильский царь, славившийся своей мудростью.
Кальячить (канючить) – клянчить, попрошайничать, выпрашивать.
Оплетохом, беззаконновахом, неправдовахом – искаженные слова со старославянским окончанием, означающие: обманули, совершили беззаконие, неправда.
Архангелы – здесь сторожа, тащившие бурсаков на порку.
Аполлон (греч). – бог солнца и поэзии; Вакх (греч.) – бог веселия и вина; Дифирамб – хвалебная песня; Феб (греч.) – то же, что и Аполлон; Музы (греч.) – богини поэзии, искусств и наук.
«Семинариада » – сатирическая поэма, сочиненная учащимися бурсы и названная так по образцу «ирои-комических» поэм конца XVIII – начала XIX века (например, «Петриада», «Россиада»).
«В восьмом часу по утрам …» – слова из семинарской песни. Первая строка – переделанное начало баллады В.А. Жуковского «Ночной смотр» (1836), а остальные три – 2—4-я стро́ки стихотворения М.Ю. Лермонтова «Воздушный корабль» (1840).
«Домового ли хоронят …» – строка из стихотворения А.С. Пушкина «Бесы» (1830).
Панихида – церковная служба по умершим; Часы – часть церковной службы; «Апостол » – церковнослужебная книга, заключающая в себе так называемые «деяния и послания апостолов».
…в сени смертней … – во мраке смерти. В данном случае – в полной темноте.
«Раззудись, плечо, размахнись, кулак! » – ироническое переосмысление строк из стихотворения А.В. Кольцова «Косарь» (1836): «Раззудись, плечо! Размахнись, рука!»
…замечательны в училищной науке возражения. – «Возражениями» в семинарии назывались вопросы, которые предлагались помимо учебника.
Схоластическое, то есть формальное, оторванное от жизни.
Хария – сочинение отвлеченного характера.
Синекдоха – прием ораторской и поэтической речи, когда частное употребляется в значении общего.
Гипербола – преувеличение.
Витийствовать – ораторствовать.
Паралогизм – ложное умозаключение на основе непреднамеренной ошибки.
Розанов (Розонов) Фома Филимонович (1767—1810) – писатель и переводчик, автор «Российской грамматики для духовных училищ», «Латинского лексикона с российским переводом из лучших латинских писателей» и других учебников и пособий.
Схимник – монах, давший обет строгого уединения.
Своекоштный – учащийся закрытого учебного заведения (например, бурсы), живущий на свой кошт, то есть за свой счет, в противоположность казеннокоштному, содержавшемуся на казенный счет.
Бурсацкие типы
Впервые опубликовано в журнале «Время» (1862, № 9) с подзаголовком «Очерк второй», с посвящением Н. А. Благовещенскому и за подписью «Н. Помяловский».
Очерку было предпослано следующее редакционное примечание: «Все описываемое здесь – дела недавнего прошлого. Время и прогресс берут свое в самых непроходимых захолустьях, в самых страшных средах. Сам автор в конце своего очерка говорит о лучших людях, о лучшей будущности».
Это примечание, по всей вероятности, было сделано из боязни цензурных осложнений, но в какой-то мере оно отражало и взгляды одного из редакторов журнала «Время» Ф.М. Достоевского.
Во время работы Помяловского над «Бурсацкими типами» в печати появилось несколько статей, резко критиковавших «Зимний вечер в бурсе».
Опасаясь, что ему запретят писать о бурсе, в конце второго очерка Помяловский вынужден был заметить: «Бурса будет в моих очерках, как и на деле было, постепенно улучшаться… Если придется ограничиться только этими двумя очерками – „Зимний вечер в бурсе“ и „Бурсацкие типы“, – то будет очень жаль, потому что читатель тогда не получит полного понятия о том, что такое бурса, и потому относительно составит о ней ложное представление».
Очерк «Бурсацкие типы» был последним произведением, опубликованным Помяловским в журнале «Время». Ознакомившись с программой журнала, напечатанной в том же номере, где появился его очерк, писатель отправил Ф. М. Достоевскому письмо, где говорилось: «Не сходясь с программой Вашего журнала по идее, я не могу в нем участвовать. Вследствие этого мои очерки не будут у Вас печататься».
Все остальные «Очерки бурсы» были опубликованы в журнале «Современник».
Петр Амьенский (1050—1115) – французский монах, один из инициаторов первого крестового похода, собравший ополчение из доведенных до отчаяния голодом и безжалостной эксплуатацией бедняков.
Владимировка (Владимирка) – дорога из Москвы во Владимир и далее в Сибирь, по которой отправляли ссыльных.
«В старину живали деды веселей своих внучат » – слова из оперы А.Н. Верстовского «Аскольдова могила», либретто к которой написал М.Н. Загоскин по своему одноименному роману.
Драли тогда под колокольчиком … – Наказание в бурсе за самые серьезные проступки.
Вот как об этом вспоминал один бурсак: «Этому роду истязаний придавался особый вид торжественности: выходили на середину двора ректор, инспектор, учителя и ученики всех классов, – сторож начинал, не торопясь, звонить в колокол, висевший на столбе около классов.
Народ уже знал, что значит подобный звон в училище, и собирался со всех сторон сотнями. Выводили несчастных – и начинали сечь… Секли иногда до тех пор, пока мальчик, часто 13—14 лет, терял сознание» (цит. по примеч. И. Ямпольского к кн.: Н.Г. Помяловски й. Сочинения. М.—Л., 1965. Т. II, с. 315).
Мазепа Иван Степанович (1644—1709) – украинский гетман, изменивший Петру I и перешедший на сторону шведского короля Карла XII; был предан церковному проклятию – анафеме. Имя Мазепы в бурсе употреблялось как бранное слово.
Кабалистика (точнее: каббалистика) – средневековое еврейское религиозно-мистическое учение, основанное на толковании библейских текстов Ветхого завета. В данном случае – гадание по различный знакам, знамениям, приметам, якобы имеющим магическую силу.
Тавлинка – плоская табакерка с ремешком во вставной крышке.
Кант (канта) – похвальная, хвалебная песня.
Одесную – по правую сторону, ошуюю – по левую сторону.
Кронеберг Иван Яковлевич (1786—1838) – профессор-филолог, ректор Харьковского университета, составитель «Латинско-российского лексикона».
Женихи бурсы
Впервые опубликовано в журнале «Современник» (1863, № 4) под заголовком «Очерк третий», с посвящением Н.А. Благовещенскому и за подписью «Н. Помяловский».
Очерк написан в самом начале 1863 года. Об окончании работы над ним Помяловский сообщил Н.А. Некрасову в письме от 18 февраля 1863 года (Литературное искусство. Соч. М., 1949. Т. 51—52, с. 466).
Огромное обличительное значение очерка подчеркнул Д. И. Писарев, который писал о «Женихах бурсы»: «Свободная человеческая личность покупается и продается с соблюдением всех правил толкучего рынка. Эта сцена особенно миловидна тем, что тут сразу не разберешь, кто кого покупает, кто кого продает, кто кого забирает в кабалу» (Соч. в 4-х т. М., 1956. Т. 4, с. 116).
…порождение проклятого пролетариата в нашем духовенстве. – Слово «пролетариат» Помяловский, как и другие писатели 1860-х годов, употребляет в смысле бездомности, нищеты.
Шхера (от шведского skar – утес) – маленький скальный остров, подводная или надводная скала.
Рекреационные часы – свободные от занятий часы.
Неофит – новообращенный в какую-нибудь религию, приверженец какого-либо учения.
…несколько дестей писчей бумаги. – Десть – счет писчей бумаги (24 листа).
Осташи – сапоги, которые шились в Осташковском уезде.
…Воззри на птицы небесные … – слова из «Нагорной проповеди». В устах бурсака они приобретают комический оттенок и воспринимаются как пародия.
Как там товарищи радовались за освободившихся от каторги … – Помяловский имеет в виду главу «Побег» в «Записках из мертвого дома» Ф. М. Достоевского, опубликованную в журнале «Время» (1862. № 5),
Бегуны и спасенные бурсы
Впервые напечатано в «Современнике» (1863, № 7) с подзаголовком «Очерк четвертый», с посвящением Н.А. Благовещенскому и за подписью «Николай Помяловский».
Из всех произведений Помяловского «Бегуны» вызвали наибольшее внимание цензуры. Так, в журнале заседаний С.-Петербургского цензурного комитета от 17 июля 1863 года было записано: «Рассказ г.
Помяловского под заглавием „Бегуны и спасенные бурсы“, в котором обыкновенным резким языком этого автора описываются вопиющие недостатки учения и жизни бурсаков». Очерк был опубликован со множеством изъятий и поправок.
Пожалуй, ни одна страница рукописи «Бегунов» не осталась без внимания цензуры: выбрасывались слова, предложения, абзацы и даже целые страницы (см. об этом подробнее в примеч. И. Ямпольского к кн.: Помяловски й Н.Г. Соч. М.—Л., 1965. Т. 2, с. 318—322).
Больше всего пострадали страницы, где речь шла о религии и религиозных обрядах, а также о методах обучения в бурсе, о бурсацких педагогах, о быте и нравах бурсаков.
Помяловский был очень расстроен тем, что «Бегуны» появились в печати в искаженном виде. В письме к одному из редакторов «Современника» А.Н. Пыпину он писал в сентябре 1863 года: «Опротивела мне цензурная литература гаже бурсацкой инструкции. Я дела хочу, а не сипондряции…»
Первоначальный текст очерка восстановлен И. Ямпольским при подготовке Полного собрания сочинений писателя.
Исполатчики – хористы, поющие архиерею хвалу и славу на греческом языке.
Нерон (37—68) – римский император, отличавшийся не только жестокостью, но и развратным образом жизни.
…во главе которой стоят черные педагоги, лишенные деторождения … – то есть педагоги из черного, монашествующего (в отличие от белого, немонашествующего) духовенства.
…до радостного утра … – то есть до воскресения. Слова Н.М. Карамзина (1766—1826) из эпитафии (надгробной надписи), которая звучит полностью так: «Покойся прах до радостного утра!» (1792). Это выражение в свое время получило широкое распространение.
«Начатки » – так на бурсацком жаргоне назывался учебник священной истории.
…один древний оратор, набивая себе рот каменьями, чтобы усовершиться в искусстве красноречия … – Имеется в виду знаменитый греческий оратор Демосфен (384—322 гг. до н. э.).
Дресва – мелкий щебень, образующийся при выветривании горных пород и при обработке камня.
Итак, нуль, вовеки нуль … – пародия на заключительные слова многих молитв: «ныне и пристно и во веки веков, аминь».
Ему же дань – дань, ему же честь – честь, а что и за честь, коли нечего есть? – иронически переиначенные слова из Библии: «Воздадите убо всем должное: ему же убо урок – урок, и ему же дань – дань, а ему же страх – страх, и ему же честь – честь».
И бысть слышен глас с небесе – тптпру! – пародия на евангельские слова об Иесусе Христе: «И глас бысть с небесе: ты еси сын мой возлюбленный».
…мусикийское – музыкальное (мусикия – музыка).
Перемена – здесь в значении «урок».
Куминский – автор учебника арифметики для духовных училищ.
Цевница – струнный инструмент.
Всенощное богослужение, или всенощная – вечерняя церковная служба.
Лаврская церковь – церковь в лавре, в большом привилегированном монастыре.
Аналой – высокий столик с покатой крышкой, на который в церкви кладут иконы и церковные книги.
…аневричным пением
Источник: https://iknigi.net/avtor-nikolay-pomyalovskiy/22988-ocherki-bursy-nikolay-pomyalovskiy/read/page-11.html
Помяловский Н.Г. Полное собрание сочинений
23 апреля исполняется 180 лет со дня рождения писателя-беллетриста Николая Герасимовича Помяловского (1835-1863).
Родился Н. Г. Помяловский в семье дьякона. Учился в духовном училище, окончил Петербургскую духовную академию. Слушал лекции в Петербургском университете, где сблизился с революционно настроенным студенчеством.
Занимался педагогической деятельностью в воскресной школе рабочего района Петербурга. Отказавшись от духовной карьеры, стал профессиональным литератором. Публиковался в журналах. Его сочинения отдельным изданием впервые вышли в 1865 г., уже после кончины писателя.
Фонд редкой книги располагает полным собранием сочинений Н. Г.
Помяловского, изданного в Санкт-Петербурге в 1889 г. в типографии Н. А. Лебедева.
Петербургский журналист Николай Афанасьевич Лебедев (1813-1896) редактировал и издавал газету «Производитель и Промышленник», был издателем брошюр и книг, сотрудничал в различных журналах и газетах.
Составителем издания выступил писатель и журналист Николай Александрович Благовещенский (1837-1889). Учась в Петербургской духовной семинарии, он был младшим товарищем Н. Г. Помяловского. После смерти Николая Герасимовича занимался сохранением его наследия, оставил о нем биографический очерк, публикуемый в большинстве собраний сочинений.
В представляемом издании также включена биография писателя, написанная им.
В начале очерка биограф пишет: «…в его произведениях сказалась самобытная, свежая сила таланта и выразился ясный и сильный протест против устаревших понятий и гнетущих форм жизни общественной, – но эти надежды не сбылись: Помяловский умер слишком рано, и в ту пору, когда, по нашему мнению, он только задумывал свои главные работы…
Он развился очень поздно; детство его протекало среди обстановки неприглядной, где ничто не могло помочь его развитию; ему приходилось самому, без всякой посторонней помощи, разгадывать такие вопросы, которые в обществе образованном считались делом давно решенным, и на эти разгадки потрачено много и сил, и времени.
Конечно, эти думы развили в нем способность анализа и доставили ему прочные самостоятельные убеждения, но все-таки, говорим, будь обстоятельства иные, будь больший простор его деятельности, не те бы силы обнаружил он перед нами».
Благовещенский в биографическом очерке решил для себя, что не станет «делать оценку этой печальной жизни», а укажет те факты, которые помогли развитию писателя и обратит внимание на те, которые погубили его.
«Будем излагать эти факты с полной откровенностью, не скрывая даже таких сторон жизни Помяловского, которые, по-видимому, могут компрометировать в глазах общества эту симпатичную личность. Помяловский не любил лести, да он и не нуждался в ней».
Четырехлетняя литературная деятельность Н. Г. Помяловского явилась значительной для его времени.
В собрание сочинений Н.Г. Помяловского вошли как произведения, изданные при его жизни, так и неоконченные.
Исследователь творчества писателя литературовед И. Г. Ямпольский (1903-1991) считал, что повести Н. Г. Помяловского поднимают актуальные и существенные проблемы своего времени.
«В этом заключается основная причина их воздействия на современников: вот почему многие современники и позднейшие критики признавали „Мещанское счастье“ и „Молотова“ наиболее ценными в литературном наследии Помяловского». Эти два творения «связаны судьбой главного героя и представляют результат единого художественного замысла.
Это первые в русской литературе 60-х годов крупные произведения, в центре которых стоял плебей, разночинец, причем описанный не со стороны – враждебным ему или, во всяком случае, плохо понимающим его природу автором, а, так сказать, изнутри». Впервые «Мещанское счастье» было опубликовано в «Современнике» в 1861 г., позже здесь же «Молотов».
В 1862-1863 были напечатаны «Очерки бурсы». Тот же И. Ямпольский считает, что «бурса изображена Помяловским как часть ненавистного социального целого, как одна из сторон затхлой, убивающей и разлагающей личность жизни. В очерках есть много резких слов о религии и церкви, покрывающих злоупотребления и насилия. Религиозному ханжеству П.
открыто противопоставлял в непропущенных цензурой местах свой атеизм, хотя и не столь последовательный, как активный, воинствующий атеизм Чернышевского. Множество «кощунственных» мест о религиозных обрядах, духовенстве, бурсацком начальстве и т. д. было выброшено цензурой». Четыре части «Очерков бурсы» публикуются в журналах «Время» и «Современник».
Пятая часть не была завершена. Будет опубликована после кончины Помяловского.
Неоконченное сочинение „Брат и сестра“, «как видно из сохранившихся отрывков, – следующий этап литературной эволюции Помяловского. Перед нами замысел романа, но не тургеневского или гончаровского типа, а романа, выросшего на основе обличительного очерка.
Роман должен был вскрыть неблагополучие социального строя той эпохи, ужасы неравенства и классовых противоречий».
Ямпольский считает, что произведения Помяловского теснейшим образом были связаны со своей эпохой.
«И дыхание эпохи сообщается им не столько отдельными приметами времени и упоминаниями о злободневных событиях, сколько общей идейной атмосферой, которая так ощутима в его творчестве. Целый ряд важнейших проблем – проблема взаимоотношения «плебейства» и «барства», проблема жизненного призвания разночинца, проблема «мещанского счастья», женский вопрос, сущность либерализма, вопросы воспитания и т.п. – остро поставлен в его повестях, очерках, фрагментах не осуществленных полностью замыслов. В их постановке Помяловский обнаружил незаурядную чуткость и подлинную смелость, свойственную крупным художникам, проявил себя как писатель, активно вмешивающийся в жизнь, стремящийся осмыслить новые психологические коллизии, новые социальные и нравственные конфликты».
Список использованной литературы:
- Помяловский, Н. Г. Полное собрание сочинений / Н.Г. Помяловский ; сост., авт. ст. Н.А. Благовещенский. – С.-Петербург : Тип. Н.А. Лебедева, 1889. – 639 с.
- Ямпольский, И. Г. Н. Г. Помяловский. Личность и творчество / И.Г. Ямпольский. – Москва ; Ленинград : Советский писатель, 1968. – 267 с : портр. – Библиогр. в тексте.
Источник: http://lib39.ru/inform/rarity/index.php?ELEMENT_ID=12281
Забытые имена: Николай Помяловский. К юбилею писателя
Известный автор реалистических повестей, блестящий писатель-беллетрист – Николай Герасимович Помяловский – появился на свет 23 апреля 1835 года. Его отец был дьяконом при Малоохтинской кладбищенской церкви в Петербурге, был добрым и миролюбивым человеком.
Он никогда не поднимал голоса на детей и воспитывал их без применения грубой силы.
Биография Николая Герасимовича Помяловского рассказывает о том, что вся его детская жизнь проходила в атмосфере свободы и уюта, тепла и любви.
Жизнь на воле, в окружении природы, развивала в мальчике способность мечтать и воздвигать уникальные миры в своем сознании.
По соседству с прекрасной живой природой, рядом с Николаем жила и иная стихия – спокойная и мрачная.
Эта кладбищенская стихия также глубоко засела в сознании мальчика, разукрашивая его внутренние миры в темные тона.
Грамоте Николая Герасимовича выучил сам отец; потом он был отдан в приготовительную Охтенскую школу, но пробыл в ней не более четырех месяцев.
Когда же мальчику исполнилось восемь лет, он был помещен в Александро-Невское духовное училище, откуда затем (в 1841 году) был переведен в Петербургскую Духовную Семинарию. Здесь начались для него долгие годыбурсацкой«каторги», которое впоследствии и было им описано в знаменитых
“Очерках бурсы”.
Юношу, привыкшего к ласке, не видевшего в своей семье ничего, кроме самой заботливой любви, вдруг охватила какая-то тяжелая, гнетущая атмосфера, где все, начиная с товарищей и кончая учителями, были какими-то палачами.
Бессмысленное заучивание слово в слово сухих, непонятных учебников, невероятная грубость, постоянное сечение розгами, все это должно было подействовать на него угнетающим образом. Нисколько, поэтому, неудивительно, что, будучи мальчиком крайне впечатлительным, Помяловский чрезвычайно ожесточился, сделался недоверчив, держался особняком, замкнулся в самого себя.
По словам его ближайшего друга и товарища по бурсе, он даже с ним никогда не бывал откровенен, никогда не позволял себе говорить с ним о любимой семье, опасаясь, что бурсак, кто бы он ни был, ответит ему насмешкой над его лучшими чувствами. Единственно, что разнообразило жизнь юноши, это постоянное, хотя и запретное чтение книг, случайно проникавших в бурсу.
Он поглощал решительно все, что попадалось ему под руку, начиная с сонника или песенника, до рыночных романов включительно.
Бурсацкая наука встречала в нем совершенно апатичное и даже недружелюбнее отношение, хотя, в общем, учился он удовлетворительно, иногда даже хорошо, но без всякого интереса; переживал, одним словом, свою бурсу, как что-то неизбежное, как какую-нибудь болезнь. Несколько оживился Помяловский, перейдя в старший класс Семинарии.
К этому времени бурсаки успели сжиться друг с другом, превратились в более или менее сносных товарищей и образовали даже особый кружок, задумавший издавать собственный семинарский журнал.
Николай Германович с жаром принялся за новое дело и сделался одним из редакторов журнала, который, под названием «Семинарский Листок», выходил раз в неделю, тетрадями от 3-х до 5-ти листов мелкого письма. Помяловский же явился и наиболее деятельным и талантливым сотрудником, часто под псевдонимами: «Тамбовский семинарист» и «Тамбовский отшельник».
Первым дебютом его была большая статья: «Попытка решить нерешенный и притом философский вопрос: имеют ли животные душу?”, в которой, вопреки царившим в то время семинарским авторитетам, доказывал, что животные также, как и человек, имеют душу. В том же «Листке» появился и первый его рассказ «Махилов», который произвел на класс огромное впечатление.
В бурсе Помяловский провел четырнадцать лет, т. е. ровно половину, притом лучшую половину своей жизни. Что же он вынес из нее, что дало ему это продолжительное, стоившее стольких физических и нравственных страданий учение? Множество текстов, заглавия нескольких непригодных для жизни наук — вот и все те научные познания, с которыми он вышел из бурсы. За это время он развил в себе лишь способность постоянного скептического анализа и воспитал в себе глубокую ненависть ко всему формальному. Ничего положительного бурса ему не дала. «Проклятая бурса, — писал он по ее окончании, — не дала никаких убеждений, а теперь и доставай их, где хочешь». Бурса же развила в нем потребность «в минуту жизни трудную» топить свое горе в вине. Впрочем, сам он указывает на зарождение этой потребности еще до бурсы…
В 1857 году Николай Герасимович окончил Петербургскую духовную семинарию. Все время после учебы было отдано на самообразование и воспитание в себе интеллектуальных и литературных вкусов. В ожидании места работы читал по покойникам, пел в церкви.
В то же время занимался самообразованием, был вольнослушателем Санкт-Петербургского университета, работал в воскресной школе на Шлиссельбургском тракте и вложил в это новое дело чисто идеалистические стремления и мечтал об общении всех воскресных школ, о создании «Листка» этих школ, об издании полезных книг и брошюр.
На его талантливые уроки обратил внимание М.М.Тимаев, наблюдавшего за преподаванием в школе по поручению попечителя учебного округа. Тимаев познакомил юношу с известным педагогом, в то время инспектором Смольного Института, Ушинским, который и пригласил его преподавать русский язык в младших классах Института. Помяловский на это предложение согласился, так как должность преподавателя могла материально его обеспечить, но вскоре же оставил уроки и всецело занялся литературной деятельностью, к которой был уже немного причастен, так как два его очерка: «Вукол» и «Долбня», были напечатаны в 1859 г. у Чумикова в «Журнале для воспитания».
Без уроков Н.К. Помяловский впал в бедственное материальное положение, которое прекратилось лишь с появлением в февральской книжке «Современника» 1861 г. «Мещанского счастья». Произведение это сразу выдвинуло автора в ряды лучших беллетристов, привлекло к нему внимание публики и критики в лице Д. И.
Писарева, посвятившего ему одну из самых блестящих своих статей: «Роман кисейной барышни». Вскоре же была напечатана (в октябрьской книжке «Современника» за тот же год) и вторая повесть его: «Молотов», которая довершила известность Н.К.Помяловского.
Он близко познакомился с Чернышевским и с прочими членами редакции «Современника» и завел обширный круг знакомства; редакции наперерыв приглашали его к себе.
Сойдясь с кружком литераторов, Помяловский и здесь не замедлил проявить свою организаторскую жилку, неоднократно сказывавшуюся в нем в созидании широких замыслов.
Так, он начал пропагандировать идею общинного литературного труда, мечтал об организации общества писателей для исследования разных сторон общественного быта и об издании реального журнала, где писатели-исследователи помещали бы добытые ими сведения. Сочувствие к такому проекту Помяловский встретил во многих, но далее сочувствия дело не пошло.
Вообще в последние два года жизни он обнаруживал необычайную энергию в разнородной деятельности: посещал публичные лекции, участвовал в литературных чтениях, принимал деятельное участие в комитете воскресных школ и в составлении букваря для этих школ.
В то же время Н.Г. Помяловский с не меньшей энергией занимался и своими беллетристическими работами.
В течение этих же двух лет он написал «Очерки бурсы» (для журнала «Век»), «Поречане», набросал начало большого романа «Брат и сестра» и обдумал план другого романа: «Каникулы, или Гражданский брак». При такой кипучей деятельности он однако, не бросал своей слабости к вину, — и силы его надламливались и ждали ничтожного повода для смертного исхода.
Буквально через 6 лет после окончания семинарии, Николай Герасимович умирает, подхватив гангрену. Его раннюю смерть в возрасте 28 лет, также объясняют постоянным пьянством вследствие частых неудач в личной жизни.
Что касается короткого творческого пути этого автора, то он начался довольно рано, еще во время учебы. Известность его зиждется почти исключительно на «Очерках бурсы».
Бесспорно, талантливые очерки освещали один скромный, но очень темный уголок русской жизни, куда не заглядывало еще ничье независимое око.
Его произведения касались всевозможных социальных тем и проблем общества. Он вскрывал опухоли мироустройства и разрабатывал новую панацею от всей той грязи, что накопилось в сознании народа за долгие годы до него.
Его произведения печатались в разных журналах, в том числе и две, повести увидели свет со страниц журнала «Современник».
Глядя на литературные творения Н.Г. Помяловского, можно смело заявить, что данный человек может по праву быть назван эстетически первоклассным деятелем искусств. Его талант рассказчика сравнивают с Гоголем. Он словно продолжает его традиции, умея точно и сильно завладеть сознанием читателя.
Творчество:
1861 – повесть Мещанское счастье
1861 – повесть Молотов
1863 – Очерки бурсы
Неоконченные произведения (издавались в Полном собрании сочинений )
1855 – рассказ “Махилов”
1859 – психологический очерк “Вукол”
1859 – психологический очерк “Данилушка”
1862 – отрывок “Андрей Федорыч Чебанов” из романа “Брат и сестра”
1862 – роман “Брат и сестра”
1863 – пятый очерк “Переходное время бурсы”
1863 – рассказ “Поречане”
Источник фото: bitter-magazine.tumblr.com, ru.wikipedia.org, www.livelib.ru, www.domgogolya.ru, feb-web.ru, royallib.com.
В городских библиотеках есть достойный выбор книг писателя, познакомьтесь с ними. Не откладывайте на завтра то, что можно прочитать сегодня. Ваш Студент.
Русский писатель Николай Помяловский
Источник: http://penzacitylibblog.ru/index.php/dlya-vzroslykh/item/324-zabytye-imena-nikolaj-pomyalovskij-k-yubileyu-pisatelya
Сочинение: Жизнь Николая Помяловского
Б. Глинский
Помяловский (Николай Герасимович) — известный беллетрист. Родился в 1835 г. в семействе дьякона петербургской малоохтенской кладбищенской церкви. Постоянное соприкосновение с похоронами, панихидами, покойниками не помешало ему расти мальчиком крепким и здоровым, закаленным упражнениями на местных рыбных промыслах. Домашняя жизнь сложилась для него благоприятно. 8 лет он был определен в Александро-Невское духовное училище, которое впоследствии и было им описано в знаменитых “Очерках бурсы”.
В четвертом очерке бурсы, под заглавием. “Бегуны и спасенные”, П. вывел самого себя под именем Карася. Кулачное право, право физически сильного, дерзкого и наглого царило над всеми остальными сторонами товарищеской бурсацкой жизни; не найди маленький П. себе покровителя в лице одного из старших воспитанников бурсы, ему пришлось бы совсем плохо. Этот период ученической жизни выработал в нем недоверчивость, скрытность, озлобленность и ненависть к окружающей среде. Неумелые педагогические приемы тогдашних учителей, а также непонятные детскому уму и бестолковые учебники отбили в П. всякую охоту к учению и классным занятиям: он рано стал лениться, оставался по несколько лет в классе и понемногу обратился в бесшабашного, озлобленного и “отпетого” бурсака. Его жестоко пороли (всего, по собственному его счету, до четырехсот раз), а потом и сечь перестали.
Пробыв в училище 8 лет, он перешел в семинарию, где условия жизни были уже много лучше и где он впервые обрисовался в глазах товарищей как человек большого ума, глубокого анализа та широких дарований. И семинария, подобно училищу, мало давала пищи умам воспитанников, хотя уроки русского языка, а в особенности логики и психологии, все же хоть несколько вызывали интерес к занятиям и ставили вопросы, над которыми приходилось задумываться. Результатом этих размышлений явилось издание в старшем классе семинарии рукописного журнала: “Семинарский листок”, в котором П. принял самое деятельное участие. Затаенным желанием П. было, чтобы “листок прошел через весь курс и чтобы на его страницах был выяснен идеал семинариста”. Оживление, вызванное среди воспитанников появлением журнала, имело и вредную сторону: они по ночам устраивали танцы, театральные представления и разные оргии.
Начальство разузнало об этом, арестовало зачинщиков и исключило восемь человек наиболее способных и энергичных воспитанников. “Листок” захирел и прекратил свое существовaниe на 7-м выпуске. П. поместил в нем несколько философских рассуждений, напр. “Попытка решить нерешенный и притом философский вопрос: имеют ли животные душу?”, а также начало рассказа ”Махидов”. С прекращением “Листка” П. снова отдался апатии и лени и стал чаще и чаще предаваться пьянству. Он окончил курс предпоследним„ хотя под конец учебного курса начальство сумело разглядеть в его лице не “окончательного дурака”. По окончании курса П. поселился у матери на 0хте, усиленно занявшись чтением и самообразованием; в этот период он сильно увлекался педагогическими вопросами и обратил особенное внимание на младшего брата. “Сам погиб” — говаривал он — ”но брату погибнуть не дам и в бурсу не пущу! Я расскажу ему все, до чего додумался: человеком, может быть, сделаю”. Тогда же он задумал писать педагогически статейки и очерки, и один из очерков, “Вукол”, отдал в редакцию “Журнала для воспитания” Чумикова.
Статьи Добролюбова и Чернышевского оказали громадное влияние на склад убеждений П.; в том же смысле подействовало на него и сближение с представителями университетской молодежи. Он поступил вольнослушателем в университет. и особенно увлекся лекциями М. М. Стасюлевича. Вскоре он занялся преподавательскою деятельностью в Шлиссельбургской воскресной школе. Здесь он обратил на себя внимание своими оригинальными методами преподавания; ему вскоре предложено было место учителя в младшем классе Смольного института, где инспектором состоял Ушинский. В институте, не смотря на блестящее начало его педагогической деятельности, дело не пошло; он натолкнулся на рутину и косность, которые оказались сильнее его новаторских стремлений. Не терпя сделок с совестью, П. бросил учительство, отказался от обеспечивавшего его места и снова остался без всяких средств к жизни. Выручило его то, что около этого времени была принята редакцией “Современника” повесть “Мещанское счастье” (1861). Он познакомился с главными представителями редакции и сделался постоянным сотрудником журнала, с определенным содержанием. Новая дорога принесла ему немало счастья и радости, но вместе с тем большие средства дали ему возможность вести разгульный несдержанный образ жизни.
В конце того же 1861 г. в “Современнике” появилась вторая его повесть, “Молотов”, имеющая, помимо своего общелитературного характера, громадное значение для характеристики самого П. В лице Череванина автор во многом выразил здесь свой собственный образ мыслей и даже свою манеру речи. П. испытал свои силы и в других литературных жанрах — в качестве критика, фельетониста, но эти роды писательства ему не удались. Следующим крупным его произведением были “Очерки бурсы”, окончательно упрочившие его литературное имя. Он замышлял ряд других произведений, но они остались неоконченными. Материала для них им было собрано немало, но самый процесс его собирания был очень тяжел. В своем желании реабилитировать интеллигентный пролетариат, в стремлении показать и среди падших, среди забитых пошлостью жизни и злобою дня душу живую, П. слишком тесно сближался с этими падшими, слишком проникался их наклонностями и привычками. Это имело самые печальные следствия для его здоровья.
Среди кабаков и притонов разврата, в душной атмосфере ночлежных домов он окончательно расшатал свое здоровье, падал все ниже и ниже и никакие усилия родных и близких уже не могли его поддержать и вывести на настоящую дорогу. Открывшаяся в ране на ноге гангрена положила конец его бурной, многострадальной жизни. Скончался П. 5 окт. 1863 г., не выполнив многого из своих широких замыслов, но успев внести в нашу литературу свежую струю: он первый поставил читателей лицом к лицу с положительными типами из среды интеллигентного пролетариата, поставленного в невыгодные условия борьбы за существование. Ср. биографический очерк П., составленный Н. А. Благовещенским, в предисловии к “Полному собранию сочинений”; ст. Д. И. Писарева, “Роман кисейной барышни”. Собрание соч. П. выдержало несколько изд.
Источник: https://www.ronl.ru/sochineniya/literatura-i-russkiy-yazyk/133846/