Краткая биография басе

Мацуо Басе биография

Басе
Мацуо (Мунэфуса) — два биографических псевдонима поэта. Настоящее имя  Дзинситиро. Жизнь (1644-1694). Выдающийся
мастер японской поэзии XVII в.

Важно! Сразу хочу заметить, что на фото ниже не Мацуо Басе, отыскать авторскую фотографию не удалось и пришлось довольствоваться снимком похожего на него Микао Усуи.

Известные
книги проза:

1. «Зимние дни».
2. «Весенние дни».
3. «Затихло поле».
4. «Соломенный плащ обезьяны».
5. «Тыква-горло».

Также известны его пять путевых дневников,
куда Басе включил свои и чужие стихи, записи:

1. «Кости, белеют в поле».
2. «Рукопись в дорожном мешке».
3. «Путешествие в Касима».
4. «Путешествия в Сарасин» (1688).
5. «Искусство Севера» (1689).

Год рождения 1644. Место — провинция Ига,
известная живописностью, в семье потомка самурайского рода. Отец зарабатывал на
хлеб преподаванием каллиграфии, которая в Японии считается признанным
искусством. Еще с детства мальчик увлекся поэзией. В 1664 в биографии Мацуо
Басе первый творческий поворот. Состоялся его литературный дебют, напечатаны
два стихотворения.

Впоследствии поэт издал сборник «Каиои»
(«Покрытие из ракушек») и с маленьким томиком отправился в Эдо, где бурлила
литературная жизнь. Но в этом городе неизвестному поэту сложно сыскать
признание. Однако в 1677 Басе становится профессиональным учителем поэзии.

Поэзия не принесла ему богатства, зато дала поклонников и учеников.

Двери хижины всегда были открыты для тех, кому
поэзия, искусство, духовность были важнее, чем благосостояние и власть.

  В стихах, созданных в 80-х XVII в., Басе
любил воспроизводить родную картину.

Стиль творчества Басе

Поэт писал про свою избушку и окружающий пейзаж —
близлежащий маленький пруд и берег реки, поросший камышом. Спокойная биография
Мацуо Басе в банановой обители была прервана страшным пожаром, который сжег
половину Эдо. Пламя уничтожило и убежище поэта.

Хотя ученики отстроили хижину, а
также насадили новые бананы, Мацуо Басе стал странствующим поэтом, послом
поэзии, как его иногда называли.
Десять лет Мацуо Басё путешествовал по
стране, иногда возвращаясь к своему банановому храму. Именно тогда увидели свет
лучшие сборники его хокку, которые до сих считаются непревзойденным образцом,
поэтическим эталоном.

В 1680 Басё создал первую версию знаменитого
стихотворения: «На голой ветке ворон сидит одиноко. Осенний вечер».

Для Мацуо Басе хокку, стиль стиха, основное
направление. В стихах выражена лаконичность в изображении окружающей жизни,
многозначность образов, философичность содержания. Поэзия Мацуо Басе связана с
миром природы.

Через природу автор передает внутреннее состояние лирического
героя, его настроение, эмоциональные переживания. Герои Басе:

1. Крестьяне.
2. Рыбаки.
3. Поэты, путешественники.

К таким людям автор относится с сочувствием и
любовью. Ученики Басе закончили известные книги проза учителя, куда вошли и их
собственные:

1. «Зимние дни».
2. «Весенние дни».
3. «Затихло поле».
4. «Тыква-горло».
5. «Соломенный плащ обезьяны».

  Памятником стиля (каруми) стали две последние
сборки Басё:

• «Мешок угля»;
• «Соломенный
  плащ обезьяны» (2 часть), которая вышла после смерти поэта (1698).

Великого поэта смерть застала в путешествиях,
когда он находился в городе Осака.

Тематические публикации.

 Джордж Гордон Байрон биография.
 Роберт Бернс биография.

Источник: http://biografiya-kratkaya.blogspot.com/2014/11/Matsuo-Base-biografiya.html

Мацуо Басе — Биография — актуальный и творческий путь

МАЦУО БАСЕ
(1644-1694)

Японская поэзия XVII столетия, как это было и ранее в переломные эры, играла ведомую роль в формировании нового искусства. Главное, что поэзия в эту эру была массовым видом искусства; стихи читали, учили назубок. На 1-ый план вышли смешные жанры поэзии, большущим фуррором воспользовался жанр хокку (остроумие, шуточка).

В конце хайянської эры строфы танка начали соединять воединыжды в длинноватые цепи. Равномерно появились сложные правила, родилась новая литературная форма — ренга (нанизывание строфы). Для составления ренги собирались поэтические кружки, строфы состояли попеременно. Первую строфу (хокку) поручали наилучшему поэту, а всего строф могло быть 36 (касэн) либо 100 (хякуин).

Ренга — это сюита с внезапным поворотом сюжета, который как будто вычерчивает зигзаги. Жесткие правила ограничивали поэта, прописывая ему, в какой за порядком строф должен появиться образ месяца, а в какой нельзя упоминать богов и будд. Одна тема развивалась обычно в течение 3-х строф.

Хокку должно быть проникнуто настроениями, навеянными определенными периодически года, в нем была запрещена тема любви и царствовал пейзаж. Появились сборники хокку. Оно равномерно выделялось от ренги и выделилось в самостоятельный жанр — существенное событие в японской литературе. Конкретно хокку стало везучим конкурентом танки. Городским жителям нелегко было усваивать правила ренги.

Появились собственного рода литературные цеха. Проф мастер во главе группы учеников создавал свою школу с особенными приемами и техническими средствами. Эти уроки давали ему средства на пропитание. Более известными в XVII веке были поэтические школы Теймон и Данрин.

Школа Теймон отличалась сухим академизмом, а школа Данрин ценила свежесть, экспромт, скорость; за один денек некие поэты могли сделать тсячи строф, стихи получали легкость, но не глубины, хотя посреди их встречались истинные поэтические находки. Но Басе осуждал очень огромную поспешность и небрежность схожих произведений.

В эру Гэнроку искусство хокку достигло полной зрелости и высочайшего совершенства. Выдающийся государственный поэт Басе занял в истории японской литературе такое же почтенное место, как Петрарка в Италии. Он сделал по-настоящему новейшую поэзию, зеркало собственного времени, наделив ее немеркнучою красотой, глубиной мысли и эмоций.

Басе родился в 1644 г. в городе древней провинции Ига, которая известна собственной живописностью. Отец его, из самурайского рода был учителем каллиграфии — искусства, которое в Стране восходящего солнца очень ценили. Истинное имя поэта — Мацуо Мунефуса.

Басе — литературный псевдоним. С молодых лет он полюбил поэзию. Др Иоситада, практически его ровесник, отпрыск обладателя замка Уэно, тоже увлекался поэзией хокку.

Он занимался Басе и часто посылал его в Киото, где Басе изучал искусство хайкай под управлением Китамура Кигина.

Прилежный ученик школы Теймон пишет с цитатами из старых стихотворений, пониженных к пародии. Но осознание основ стихосложения хокку было первой и нужной ступенью к будущей мастерства. В 1666 г. Иоситада в один момент погиб.

Басе растерял друга и заступника. В княжеском замке он был больше не нужен.

Басе напечатал сборник стихов «Каїої» («Покрытие из ракушек») и с этим небольшим томиком, полон честолюбивых надежд, отправился туда, где бурлила литературная жизнь. Оставив родной дом, он стал бедным горожанином.

Но в Эдо неведомому поэту тяжело было достигнуть фурора. Он устроился на службу в ведомство водоснабжения, но скоро оставил эту должность. Некое время он намеревался уйти в монастырь. В 1677 г. Басе стал проф учителем поэзии, но его ученики были бедные.

Домик стал называться «Банановой обителью» (Басе-ан). Именно тогда поэт и взял псевдоним Басе.

В стихах, сделанных сначала 80-х годов, Басе обожал воспроизводить возлюбленную картину: свою хижину и окружающий пейзаж: небольшой пруд, сберегал реки Сумида, поросшим камышом Басе ощущал себя городским бедняком. Средствами на жизнь были умеренные приношения учеников, иногда удавалось реализовать каллиграфические надписи.

Далековато не сходу дошел Басе выводу, что конкретно так должен жить реальный поэт. Бедность стала эмблемой духовной независимости. Басе отрисовывают в собственных стихах безупречный образ поэта-философа, флегмантичного к актуальным благам. Сложнее всего было отыскать собственный пути искусстве, сделать новое, неповторимое.

Прошло 20 лет неустанных поисков и попыток со времени первой публикации юношеских стихотворений. Исключительно в 40 лет Басе сделал собственный именитый стиль сьофу (стиль Басе). В юношеские годы, посещая Киото, Басе писал стихи под воздействием школы Теймон, а после переезда в Эдо он сблизился с поэтами школы Данрин.

Но почувствовав идеологическую и направленную на определенную тематику ограниченность обеих школ хокку, что нередко превращали поэзию на словесную игру, он сначала 80-х годов обратился к китайской поэзии танской эры.

В ней он отыскал глубокую концепцию мироздания и того места, которое занимает человек как поэт и мыслитель, в осознании высочайшей миссии поэта. В особенности ценил Басе величавых поэтов Ли Бо и Ду Фу. Глубоко изучал Басе и лаосских философов Лао-цзы и Чжуан-цзы.

Даосизм по собственному духу близок к дзен-буддизма, который много взял в долг из него. Басе стал учить дзэн-буддизм под управлением опытных наставников. Обучение дзен очень воздействовало на японское искусство, в том числе и на творчество Басе.

В 1680 г. Басе сделал 1-ый вариант известного в истории японской поэзии стихотворения:

На голой ветке
Ворон высиживает сиротливо.

Осенний вечер.

К работе над этим стихотворением поэт возвращался в течение пары лет, пока не сделал окончательный вариант. Только это одно гласит о том, как упрямо Басе работал над каждым словом. Долгие и длительные годы поисков закончились. Басе отыскал собственный путь в искусстве.

Стих похож на монохромный набросок тушью (суми-е). Ничего излишнего, все очень просто, но при помощи нескольких деталей сотворена картина озари. Ощущается отсутствие ветра, природа как будто застыла в печальной застылости.

Поэтический образ, казалось бы, чуть намеченный, но имеет огромную глубину, и в то же время максимально определенный: поэт изобразил реальный пейзаж и через него — собственный чистосердечный состояние. Не только лишь об одиночестве ворона гласит он, да и свое собственное.
В хокку воображении читателя оставлен большой простор.

Читатель призван к сотворчеству, к сопереживанию. Вкупе с поэтом он может ощущать сумм, навеянное осенней природой, либо поделить с ним глубоко личное чувство одиночества, может проникнуться созерцательным настроением и ощутить себя слитым с тайнами природы.

Хокку вроде бы открывает внутреннее зрение, сокрытый в сердечко каждого человека, тогда и в малом она сумеет узреть огромное. Хокку принято было читать пару раз попорядку, чтоб глубоко задуматься.

Поэтический образ Басе нельзя свести только к метафизического толкования. Хокку Басе — приостановил и закрепил в поэзии вечно живой момент бытия. Для любителя поэзии не непременно находить в каждом хокку Басе сокрытый символический смысл.

В последние годы жизни Басе назначил новый ведущий принцип поэтики — каруми (легкость). Поздние стихи Басе никак не маленькие, они молвят о обыкновенные людские дела и чувства.

В бытовых картинах есть хороший юмор, а не издевки, теплое сострадание к людям. Поэзия Басе — не только лишь лирика природы, границы ее подвижны, она вмещает в себя мир людей тех пор.

Главные герои его стихов — поэты, фермеры, рыбаки, путники на дорогах.

Ученики Басе составили семь сборников стихов собственного учителя и собственных: «Зимние деньки» («Фую-но хи», 1684); «Вешние деньки» («Хару-но хи», 1686); «Затихле поле» («Но-дзараси», 1689) с вступлением Басе, где он указал, что конкретно в этом сборнике с большей силой выражено чувство саби; «Тыква-горлянка» («Хисаго», 1690); «Соломенный плащ мортышки» («Сарумино», 1691). Монументом нового стиля (каруми) есть два последних сборника Басе: «Мешок угля» («Сумидавара», 1694) и «Соломенный плащ мортышки, книжка 2-ая» («Дзоку Сарумино», книжка вышла уже после смерти Басе, в 1698г.).

Зимой 1682 года пожар уничтожил значительную часть Эдо, сгорела и «Банановая обитель» Басе. Это, как он сам гласит, отдало окончательный толчок для того, чтоб отправиться путешествовать. В августе 1684 г.

он покинул Эдо в сопровождении 1-го из собственных учеников, чтоб посетить свою родину, собственных друзей, исторические и именитые собственной живописностью места Стране восходящего солнца.

Время от времени он возвращался в Эдо, где друзья отстроили его «Банановую обитель», но скоро его опять манил ветер и он ехал на лошадке и шел пешком в картонной одежке бедняков, с дорожным мешком за плечами, где лежали две-три возлюбленные поэтические антологии, свои записи и небольшой гонг, в руках посох и четки, на голове большой плетеную шапку. Снаружи поэт походил на убого монаха. Во всех городках, где он останавливался, вокруг него собирались поэты.

Поэт еще возлагал надежды продолжить свои путешествия далеко на север, где живут айны, чтоб узреть всю Японию, но смерть застала его в 1694 году в городке Осака, где он умер, окруженный своими учениками. По обычаю они просили его составить предсмертную песню.

Басе ответил, что каждое его хокку было предсмертной песней, ведь кто может знать, когда наступит последний день?
Поэзия и проза Басе открывают пред нами всю Японию тех пор.

Он не только лишь любуется красотой расцветающих вишен в горах, но лицезреет по дороге картины народных невзгод.

В XX столетии хокку получило заглавие хайку, чтоб убрать терминологическую двойственность, так как хокку — заглавие первой строфы ренги, но слово «хокку» сохранило свою историческую окрашенность и надолго принадлежит к эре Басе.

Источник: http://glavbuk.ru/macuo-base-biografiya-aktualnyj-i-tvorcheskij-put/

Басё (биография) | MIUKI MIKADO • Виртуальная Япония

Басё Мацуо (настоящее имя Дзинситиро, 1644—1694) — поэт, выходец из среды небогатых самураев. С его именем связано появление японского трехстишия — хайку. Изучал японскую и китайскую поэзию, философию.

Особое предпочтение отдавал китайскому поэту Ду Фу и японскому поэту-отшельнику Сайге, с которыми он ощущал духовное родство. Много путешествовал. Его литературное наследие представлено преимущественно пейзажной лирикой и лирическими дневниками (лучший из них — «По дорогам Севера», 1689).

Создал литературную школу, совершившую переворот в японской поэзии: «стиль Басе» царил почти 200 лет. Среди его учеников такие талантливые поэты, как Кикаку, Рансэцу, Дзёсо, Кёрай и другие. В основу созданной им поэтики положил принцип саби, основанный на сосредоточенной созерцательности, отрешения от повседневной суеты.

Его философская лирика была явлением новым, небывалым и по серьёзности тона, и по глубине идей. Поэтические принципы Басе нашли свое наиболее полное воплощение в пяти стихотворных сборниках, созданных им и его учениками в 1684—1691 гг.

: «Зимние дни», «Весенние дни», «Заглохшее поле», «Тыква-горлянка», «Соломенный плащ обезьяны» (книга первая). В последние годы жизни провозгласил новый ведущий принцип — каруми (легкость, изящество).

Лишь один из учеников, Сампу, сын состоятельного рыбника, смог помочь поэту: уговорил своего отца подарить маленькую хижину возле небольшого пруда.

Басе посадил возле нее саженцы банановой пальмы, от которой пошло и название жилища поэта — «Банановая хижина», а впоследствии и его литературный псевдоним — «Живущий в Банановой хижине» или просто «Банановое дерево» . Как отмечал Д. Шивели, «…он ощущал особое духовное родство с банановым деревом, которое, подобное ему самому, было одиноко и беззащитно, сгибалось под бурями этого мира. Оно символизировало хрупкость и преходящесть его собственной жизни как он любил ее описывать».

Последние десять лет своей жизни, после пожара, уничтожившего Банановую хижину, Басе провел в странствиях. Умер в Осака, окруженный учениками.

Разработанный Басе поэтический жанр хайку еще при жизни поэта обрел необычайную популярность: в Японии хайку слагали даже крестьяне, организовывались клубы любителей хайку, устраивались состязания хаикаистов. В XX в. увлечение хайку перешагнуло границы Японии. Сегодня в ежегодных конкурсах на лучшее трехстишие принимают участие любители из разных стран мира.

Похожие записи на сайте miuki.info:

Источник: http://miuki.info/2010/02/basyo-biografiya/

Мацуо Басе. Биография

Пять столетий минуло со времен скитаний Сайге, когда в странствия по дорогам Японии отправился новый великий поэт – Мацуо Басе. Так же как Сайге, он предпочитал посох домашнему уюту и лучшие минуты жизни отдавал сочинению стихов.

Так же как Сайге, он был равнодушен к богатству, власти, покупным удовольствиям и превыше всего ценил духовное самосовершенствование. Так же как Сайге, он учился сам и учил других искать красоту и смысл в мелочах повседневной жизни. Сайге был любимым поэтом Басе, и даже более того – духовным спутником его странствий и творчества.

Однако при всем духовном родстве это были разные поэты. Недаром Басе любил повторять заповедь восточного мудреца: “Не иди по следам древних, но ищи то, что искали они”, что означало: для того чтобы стать достойным преемником предшественников, нужно не подражать им, а осмыслять их духовный опыт, причем осмыслять его по-своему, по-новому.

Следуя этой формуле, Басе и смог стать тем, кем стал: великим наследником заветных традиций японской поэзии и великим ее новатором.

Будущий поэт появился на свет в 1644 г. в провинции Ига в семье небогатого самурая Мацуо Едзаэмона, зарабатывавшего на жизнь преподаванием каллиграфии. Когда мальчик подрос, ему взамен прежних детских прозвищ дали имя Мунэфуса. Литературный псевдоним “Басе” был придуман поэтом позже.

К стихотворчеству Мацуо пристрастился с юных лет. Этому способствовало общение с родными, прекрасно разбиравшимися в литературе, и с княжеским сыном, который был страстным поклонником поэзии.

По достижении двадцати восьми лет Мацуо решил перебраться в крупнейший по тем временам культурный центр Эдо, где предполагал всерьез заняться совершенствованием своего поэтического таланта. Отчаянные попытки родных отговорить его от этой затеи не возымели успеха: зов поэзии заглушал доводы рассудка.

Облачная гряда Легла меж друзьями… Простились

Перелетные гуси навек.

В Эдо молодой поэт с головой погрузился в бурную литературную жизнь.

Знакомство с модной в ту пору поэтической школой Данрин научило его черпать вдохновение в повседневности, а изучение китайской классической литературы развило в нем вкус к философской поэзии.

Соединив эти традиции, Басе вывел старый жанр хокку на новую орбиту философской лирики. Это позволило поэту подняться на такую высоту мастерства, где каждое его трехстишие превращалось в настоящий шедевр.

С каждым годом творчество поэта приобретало все более широкое признание. У Басе появились не только поклонники, но и последователи: он стал одним из самых авторитетных и любимых учителей поэтического мастерства. Учиться у него считалось величайшей честью.

Для утомленного многолетней нищетой Басе это было чуть ли не царским подарком. Обживая новое место, он посадил вокруг дома банановые пальмы. Они-то и дали поэту литературное имя, а заодно – и поэтическое название его жилищу: “Банановая хижина” , В этом маленьком ненадежном доме, приютившемся на окраине города, даже нельзя было толком укрыться от ливня или стужи.

Но ни на какие жизненные блага Басе не согласился бы променять свою лачужку, несокрушимой крепостью стоявшую на страже его духовной и творческой свободы.

С поистине императорским достоинством он жил в ней жизнью нищего, но счастливого художника, независимого от благосклонности “сильных мира сего”, наслаждающегося творчеством и общением с друзьями, при всех обстоятельствах сохраняющего способность радоваться самым простым вещам:

А я – человек простой! Только вьюнок расцветает,

Ем свой утренний рис.

Зимой 1682 г. во время страшного пожара, уничтожившего значительную часть города, дотла сгорела Банановая хижина. Оставшись без крова, поэт не пал духом, решив, что наконец пришло время новых странствий, о котором он давно мечтал.

Вскоре Басе в сопровождении одного из учеников отправился в путешествие, которое с небольшими перерывами продлилось десять лет. Иногда поэт возвращался в Банановую хижину, заботливо отстроенную друзьями, но жажда странствий снова гнала его в путь-дорогу.

Он и умер во время очередного путешествия, в окружении своих учеников.

Слава, которую снискал Мацуо Басе при жизни, не поблекла после его смерти. Сегодня, спустя три столетия, каждый образованный японец знает наизусть хотя бы несколько его стихотворений. И сам поэт, и его хокку приобрели широчайшую известность во всем мире.

Мацуо Басе. Биография

Источник: https://home-task.com/macuo-base-biografiya/

Мацуо Басё: биография и стихи японского поэта, особенности хокку

Мацуо Басё — третье имя поэта, под которым он известен Японии и миру. Настоящее его имя — Дзинситиро Гиндзаэмон.

Биография Мацуо Басё

Будущий поэт родился в семье небогатого, но образованного самурая. Отец и старший брат Мацуо Басё были учителями каллиграфии. А он выбрал себе другую судьбу. У него рано пробудилась тяга к учению и осталась с ним навсегда.

Ещё будучи юношей, Басё начал усердно изучать китайскую литературу. Среди его кумиров был великий китайский поэт Ли Бо. По аналогии с его именем, которое означает «Белая Слива», Басё назвался Тосэй «Зелёный Персик». Это было второе имя Басё.

Первое — Мунэфуса – он взял, как только начал писать стихи.

Усердно изучая китайскую и японскую поэзию, Мацуо Басё постепенно пришёл к пониманию того, что у поэтов особое место среди людей. Кроме литературы, он изучал философию, медицину. Правда, через некоторое время он понял, что по книгам ни человека, ни природу не изучить, и в возрасте 28 лет покинул родные места.

К этому шагу Мацуо Басё подтолкнула безвременная смерть его господина сына князя. Их сближала любовь к поэзии. Басё постригся в монахи (что освобождало самурая от службы феодалу) и отправился в крупнейший японский город — Эдо (совр. Токио).

Родные уговаривали его отказаться от «безрассудного поступка», пно он был непреклонен.

В Эдо начинающий поэт стал посещать поэтическую школу. А вскоре и сам стал учителем поэзии для молодых людей, большинство из которых были так же бедны, как и он сам. Бедность не смущала Басё.

Он ощущал себя последователем буддийских монахов, для которых духовное совершенствование было выше всяческих материальных благ. Жил он в подаренном отцом одного из учеников жилище в предместье Эдо.

Наверное, шум широких листьев банана навеял поэту последний псевдоним — Басё. С этим именем он вошёл в историю японской и мировой поэзии. Долго прожить в своей украшенной банановым деревом хижине Басё не удалось. Она сгорела. С этого времени (1682) и до конца своих дней он был скитальцем, как и многие поэты до него. Странствующие поэты — это японская традиция.

Они исходили свою страну, отыскивая самые красивые места, потом описывали их в стихах и дарили людям. Мацуо Басё за десять лет странствий тоже много дорог исходил и очень много людей повидал. Свои впечатления он оставлял в дневниках путешествий и в стихах. Всего «дневников странствий» пять.

В памяти японцев Мацуо Басе, биография которого была нами рассмотрена, остался поэтом в монашеской рясе и с дорожным посохом.

Основные даты жизни Мацуо Басё:

1644 — родился в замковом городе Уэно провинции Ига;

1672 — покинул родной город и отправился в Эдо (Токио) с томиком своих стихов;

1684 — покинул Эдо и отправился странствовать по Японии;

1694 — умер в городе Осака.

Стихи Мацуо Басё

Он писал непривычные для нашего восприятия стихи всего в три строки. Японцы называют их хокку. Эта поэтическая форма возникла в Японии неслучайно.

Её появление обусловлено всем строем японской жизни, которой протекает в замкнутом географическом пространстве — на островах.

Это обстоятельство, по-видимому, и сформировало склонность японцев к аскетизму и минимализму в быту: легкий пустой дом, сад камней, бансай (маленькие деревья). Повлияло это и на лаконизм в искусстве.

Литература, в особенности поэзия, так же выразила внутреннюю тягу японцев к малому. Пример тому хокку – три строки, длина которых строго определена. В первой — 5 слогов, во второй – 7, в третьей – 5.

По сути, хокку образовалось в результате отсечения от танка (5-7-5-7-7) двух последних строк. По-японски хокку означает начальные стихи. В хокку нет рифмы, к которой мы привыкли, читая русских поэтов.

Вообще-то рифмы у японцев никогда и не было — такой уж у них язык.

Почти в каждом хокку должны присутствовать «сезонные слова», которые обозначают время года. Зимняя слива, снег, лёд, чёрный цвет – это образы зимы; пение лягушек, цветы сакуры – весны; соловей, кукушка, «день посадки бамбука» лета; хризантемы, жёлтые листья, дождь, луна — осени.

Какая грусть!

В маленькой клетке подвешен

Пленный сверчок.

Грусть — от того, что скоро зима. Сверчок в клетке — её знак. В Китае и Японии стрекочущих насекомых (цикад, сверчков) держали зимой в доме в маленьких клетках, как певчих птиц. А продавали их осенью.

Майский дождь бесконечный.

Мальвы куда-то тянутся,

Ищут дорогу солнца.

В этом хокку первая строка фиксирует монотонное замедленное явление и настраивает на волну уныния и тоски.

Вторая часть хокку должна противопоставляться первой. В этом стихотворении неподвижность сравнивается с движением («тянутся», «ищут»), серость, уныние — с «солнцем». Таким образом в стихотворении есть не только композиционная, но и смысловая антитеза.

Каждое хокку — это маленькая картина. Мы её не только видим, но и слышим — шум ветра, крик фазана, пенье соловья, кваканье лягушки и голос кукушки.

О чём же можно писать в хокку? Обо всём: о родном крае, о матери, отце, друге, о работе, искусстве, но главная тема хокку — это природа… Японцы любят природу и им доставляет огромное удовольствие созерцать её красоту.

У них даже есть понятия, обозначающие процесс любования природой. Ханами любование цветами, цукими — любование луной, юкими — любование снегами. Сборники хокку обычно делились на четыре главы: «Весна», «Лето», «Осень», «Зима».

Но не только о цветах, птицах, ветре и луне рассказывали стихи Мацуо Басё. Вместе с природой в них всегда живёт человек — он сажает ростки риса, любуется красотой священной горы Фудзи, мёрзнет в зимнюю ночь, смотрит на луну. Он грустный и весёлый — он везде, он главный герой.

Мне приснилась давняя быль:

Плачет брошенная в горах старуха.

И только месяц ей друг.

Мацуо Басё часто иносказательно говорит о человеке и его жизни. Вот как в этом, одном из самых знаменитых, хокку этого автора:

Старый пруд.

Прыгнула в воду лягушка.

Всплеск в тишине.

Хокку — с виду очень простые, незамысловатые, кажется, что совсем не сложно их написать. Но так кажется только на первый взгляд. На самом деле за ними лежит не только упорный труд стихотворца, но и знание истории, философии своего народа. Вот, например, один из признанных шедевров Басё:

На голой ветке

Ворон сидит одиноко.

Осенний вечер.

Вроде бы ничего особенного, но известно, что Мацуо Басё много раз переделывал это стихотворение — пока не нашёл единственно нужные слова и не поставил их на свои места. При помощи нескольких точных деталей (“намёков”) поэт создал картину поздней осени.

Почему Басё из всех птиц выбрал именно ворона? Конечно, не случайно. Это — всезнающий ворон. Он символизирует буддийскую отрешенность от суетного мира, то есть своим глубинным смыслом хокку обращено к человеку — его одиночеству. За образами природы у Мацуо Басё всегда скрываются настроения, глубокие раздумья.

Он был первым в Японии, кто наполнил хокку философскими мыслями.

Хокку – та часть культуры, которая входила в жизнь каждого японца.

Основные черты хокку:

• определённое количество слогов в трёх строчках (5-7-5);
• противопоставление одной части стихотворения другой;
• отсутствие рифмы;
• наличие «намёков»;
• употребление «сезонных слов»;
• лаконичность;
• живописность;
• утверждение двух начал: природы и человека;
• рассчитано на сотворчество читателя.

Источник: Пивнюк Н.А., Гребницкая Н.М. Литература: Учебник для 8 кл. – К.: Грамота, 2008​

Источник: http://classlit.ru/publ/zarubezhnaja_literatura/drugie_avtori/macuo_basjo_biografija_i_stikhi_japonskogo_poehta/62-1-0-1062

Мацуо Басё

Бывают таинственные вещи-артефакты – коснешься, и закружит вихрем воспоминаний, забросит куда-то в прошлое за тридевять земель. Плюшевый медведь, обручальное кольцо, истрепанный дневник, перепаханная заметками книга со свистом выбивают почву из под наших ног и заставляют лететь куда-то, падать, падать, падать, хватая воздух распахнутым ртом.

Но к такому все привыкли, и таким никого не удивишь – каждый уважающий себя человек просто обязан время от времени соскальзывать в дорогие сердцу воспоминания. Несколько сложнее дело обстоит с ситуациями, когда прикосновение обрушивает на вашу голову водопад ЧУЖИХ воспоминаний и переживаний. А ведь именно это происходит при чтении хайку.

Ранней весною, На поле ищу цветы Тебе в подарок. Рукава моих одежд

Вымочил выпавший снег.

Эти слова написаны более тысячи лет назад японским императором со смешным именем Коко.

Но почему же у меня сосет под ложечкой и ноет где-то в груди при чтении этих незамысловатых строк? Почему у меня такое чувство, что это я ходил по тому полю в поисках цветов, что это мои рукава вымокли от выпавшего снега? Как объяснить то, что перед глазами у меня стоит вся картина целиком, а не крохотная ее часть, выраженная на бумаге – я вижу, какого цвета небо над полем, я слышу шорохи травы, на горизонте темнеет кромка леса, а рукава у императора несомненно синие в золотых узорах. О том, что цветы – несомненно белые, и говорить не приходится.

Секрет хайку (один из) в том, что оно точечно воздействует на наше восприятие, расталкивая могучую силу воображения, которое хлебом не корми – дай развернуться от материка до материка. Воображение наше – явление капризное, только попробуй нагрузить его деталями – отпрянет, распластается и затихнет.

Но вот оброни только, что, скажем, кот жмурится в лучах сулнца, мы увидим и кота, и лучи, и окно, через которое они льются, и занавески, которые не справляются со своей задачей, и печку, на которой пригрелся кот, и пироги в этой печке, и много-много чего еще.

Фантазия, не стесненная чужим напором, принимается генерировать картины с такой скоростью, что аж дух захватывает.

Вот и хайку представляет собой подобное иглоукалывание – воображение не сковано предустановленными рамками, ему дается пунктир, следуя которому оно бушует и кипит, выстраивая вокруг себя целые вселенные.

Это первое. Теперь – второе.

Хайку позволяет нам буквально – не метафорически – заглянуть в душу человека, жившего сотни лет назад где-то на краю света. Ключиками послужат образы, вложенные в стих.

За пример возьмем того же господина Коко.

Почему из тысячи деталей, которыми поэт был окружен на весеннем поле, внимание его остановилось на вымокших рукавах? Почему именно рукава заняли драгоценные две строки из пяти? Отчего он указал не на лепестки, усыпанные снегом, не на птицу, прокричавшую вдали, не на шепот ветра, скользящего по кромке травы? Следя за взглядом императора, фокусируясь на том, на чем фокусировался он, мы открываем для себя образ его мысли, настроение, переживания, может быть, даже надежды, воспоминания и мечты. Все это трудно выразить словами, но я уверен, что вы меня понимаете.

(Справедливости ради следует отметить – акцент на рукавах может быть поставлен не спонтанно-чувственно, но с холодным творческим расчетом, так как образ намокших (чаще всего от слез) рукавов, насколько я успел понять, в хайку занимает особое место – любовная поэзия востока то и дело вспоминает рукава. Но это мало что меняет.

Повторюсь: такое пространство для выводов дает нам формат стихотворения – компактный донельзя и, выражаясь образно, выжатый досуха).

Если у меня в распоряжении есть пять или – того круче – три строки, решусь ли я заполнять их малозначащими “формальными” картинами? Вряд ли мне удастся не повторяться и избежать сравнения с классической “пейзажной” поэзией авторов вроде Афанасия Афанасиевича, но не могу не упомянуть – там, где Фет рисует полотно, Басё ставит запятую, задержав взгляд на которой, полотно мы дорисуем сами. Там, где “пейзажист” (несомненно талантливый) стремится к яркости образа, хайдзин отдает предпочтение чистоте восприятия – какое ему дело до того, тронет ли кого-то песня сверчка под половицей? Важно, что она тронула его – и вот, уже шелестит бумага, и на свет появляется пять строк, вобравших в себя слепок внутреннего мира, прикоснуться к которому может каждый чуть более чем просто внимательный читатель.

История произошла: 24 ноября 2016 г.

Источник: https://www.livelib.ru/author/10316-matsuo-basjo

Басё Мацуо

Другие известные поэты

Считается, что Басё был стройным человеком небольшого роста, с тонкими изящными чертами лица, густыми бровями и выступающим носом. Как это принято у буддистов, он брил голову. Здоровье у него было слабое, всю жизнь он страдал расстройством желудка.

По письмам поэта можно предположить, что он был человеком спокойным, умеренным, необычайно заботливым, щедрым и верным по отношению к родным и друзьям.

Несмотря на то, что всю жизнь он страдал от нищеты, Басё, как истинный филисоф-буддист, почти не уделял внимания этому обстоятельству. 

Портрет Басё работы Ёсы Бусона

В Эдо Басё обитал в простой хижине, подаренной ему одним из учеников. Возле дома он своими руками посадил банановое дерево. Считается, что именно оно дало псевдоним поэту (Басё, переводится как «банан, банановое дерево»). Банановая пальма неоднократно упоминается в стихах Басё:

 * * * 

Я банан посадил – 

И теперь противны мне стали 
Ростки бурьяна… 

*** 
Как стонет от ветра банан, 
Как падают капли в кадку, 
Я слышу всю ночь напролёт. 
Перевод Веры Марковой 

Зимой 1682 года сёгунская столица Эдо в очередной раз стала жертвой крупного пожара. К несчастью, этот пожар погубил «Обитель бананового листа» — жилище поэта, и сам Басё чуть не погиб в огне. Поэт сильно переживал утрату дома.

После короткого пребывания в провинции Каи он вернулся в Эдо, где с помощью учеников построил в сентябре 1683 года новую хижину и снова посадил банановое дерево. Но это действие было лишь символическим возвратом к прошлому.

Отныне и до конца своей жизни Басё – странствующий поэт. 

В августе 1684 года, в сопровождении своего ученика Тири, в сорокалетнем возрасте Басё отправляется в своё первое путешествие. В те времена путешествовать по Японии было очень трудно.

Многочисленные заставы и бесконечные проверки паспортов, причиняли путникам немало хлопот. Однако, надо думать, Басё был достаточно умён и уж точно достаточно известен, чтобы пройти эти преграды.

Интересно посмотреть, что представляло собой его дорожное одеяние: большая плетёная шляпа (которые обычно носили священники) и светло-коричневый хлопчатобумажный плащ, на шее висела сума, а в руке посох и чётки со ста восемью бусинами. В сумке лежали две-три китайские и японские антологии, флейта и крохотный деревянный гонг. Одним словом, он был похож на буддийского паломника. 

Предполагаемое место рождения Басё в провинции Ига

После многодневного путешествия по главному тракту Токайдо, Басё и его спутник прибыли в провинцию Исэ, где поклонились легендарному храмовому комплексу Исэ дайдзингу, посвященному синтоиской богине Солнца Аматэрасу Омиками.

В сентябре они оказались на родине Басё, в Уэдо, где поэт повидал брата и узнал о смерти родителей.

Совет

Затем Тири вернулся домой, а Басё после странствий по провинциям Ямато, Мини и Овари, опять прибывает в Уэдо, где встречает новый год, и снова путешествует по провинциям Ямато, Ямасиро, Оми, Овари и Каи и в апреле возвращается в свою обитель.

Путешествие Басё служило и распространению его стиля, ибо везде поэты и аристократы приглашали его к себе в гости. Хрупкое здоровье Басё заставило поволноваться его поклонников и учеников, и они облегчённо вздохнули, когда он вернулся домой. 

До конца своей жизни Басё путешествовал, черпая силы в красотах природы. Его поклонники ходили за ним толпами, повсюду его встречали ряды почитателей – крестьян и самураев. Его путешествия и его гений дали новый расцвет ещё одному прозаическому жанру, столь популярному в Японии – жанру путевых дневников, зародившемуся ещё в X веке.

Лучшим дневником Басё считается «Окуно хосомити» («По тропинкам севера»). В нём описывается самое продолжительное путешествие Басё вместе с его учеником Сора, начавшееся в марте 1689 г.

и продолжавшееся сто шестьдесят дней. В 1691 году он снова отправился в Киото, тремя годами позже опять посетил родной край, а затем пришёл в Осаку. Это путешествие оказалось для него последним.

Басё скончался в возрасте пятидесяти одного года. 

 

Лирика – это единственный вид искусства, который человек может целиком и полностью «присвоить» себе, превратив лирическое произведение или отдельные строки в часть своего сознания.

Произведения других искусств живут в душах как впечатления, как память об увиденном, услышанном, а вот лирические стихи сами врастают в души, откликаются в нас в определенные моменты жизни…

К этой мысли приходили многие мудрецы. 

Краткость, как известно, сестра таланта. Может быть, поэтому народ всегда охотно и сам создавал, и живо откликался на лаконичные поэтические формы, которые легко запоминаются. Вспомним рубай Хайяма – четыре строчки. Почитаем древние латышские дайны, их тысячи, тоже кратких четырех-пяти-шестистиший

 

Ах, зелененькая щучка 

Всю осоку всполошила! 
Ах, красавица-девица 
Всех парней растормошила. 

В мировой поэзии и Востока и Запада мы найдем немало примеров кратких форм лирики. Русские частушки – это тоже особый вид лирики. В русских пословицах и поговорках просматриваются порой двустишия… 

Но когда речь заходит о краткости как особой поэтике, мы сразу вспоминаем Японию и слова «танка» и «хокку». Это формы, которые несут глубоко национальный отпечаток Страны восходящего солнца. Пятистишие – танка, трехстишие – хокку. Японская поэзия культивирует эти формы уже много веков и создала удивительные шедевры.

 
Сразу скажем, что если бы не кропотливейшая и талантливейшая работа некоторых переводчиков, и, в первую очередь, Веры Марковой, мы бы вряд ли могли насладиться тончайшей поэзией Басе, Оницура, Тиё, Вусона, Исса, Такубоку… Именно благодаря конгениальности некоторых переводов книги японской лирики в России расходились еще недавно миллионными тиражами. 

Прочитаем несколько стихотворений Басе, безусловно, великого поэта, достигшего в хокку наибольшей поэтической выразительности, в переводе В. Марковой. 

И осенью хочется жить 

Этой бабочке пьет торопливо 
С хризантемы росу. 

Можно и не знать, что хокку построена на определенном чередовании количества слогов; пять слогов в первом стихе, семь во втором и пять в третьем – всего семнадцать слогов. Можно не знать, что звуковая и ритмическая организация трехстишия – это особая забота японских поэтов. Но нельзя не видеть, не чувствовать, не понимать того, как много сказано в этих трех строчках.

Именно в старости человек начинает понимать и ценить истинные, чистые, как роса, радости жизни… Но уже осень. 

История жизни Мацуо Басё

В этом стихотворении можно уловить тот вечный мотив, который есть и у русского поэта, жившего через почти триста лет после Басе, у Николая Рубцова 

Замерзают мои георгины. 

И последние ночи близки. 
И на комья желтеющей глины 
За ограду летят лепестки… 

Это из «Посвящения другу». И у Басе, и у Рубцова – вечный мотив жизни на земле и ухода… У Рубцова понятно, что речь идет об ограде палисадника и о глине в нем же, но направленность душевная – «последние ночи близки» – вызывает ассоциации с другой оградой, с кладбищенской, и с другими комьями глины… 

 

Вот я прочитал трехстишие Басе и ушел аж до Рубцова. Думаю, что японского читателя эти строки уведут к своим ассоциациям – каким-то японским полотнам живописи – многие хокку имеют прямую связь с живописью – уведут к японской философии, хризантема имеет в национальной символике свой смысл – и читатель тоже на это откликнется. Роса к тому же – метафора бренности жизни… 

Вообще здесь задача поэта – поэтической картиной, набросанной двумя-тремя штрихами, заразить читателя лирическим волнением, разбудить его воображение, – и для этого средств у хокку достаточно, если, конечно, хокку пишет настоящий поэт. 

Вот еще трехстишие Басе:

 

Едва-едва я добрел, 

Измученный до ночлега… 
И вдруг – глициний цветы! 

В традиции хокку изображать жизнь человека в слиянии с природой. Поэты понуждают человека искать потаенную красоту в простом, незаметном, повседневном. Согласно буддийскому учению, истина постигается внезапно, и это постижение может быть связано с любым явлением бытия. В этом трехстишии – это «глициний цветы». 

Конечно, мы лишены возможности воспринимать стихи Басе в полной мере, о которой Поль Валери сказал, что «поэзия – это симбиоз звука и смысла». Смысл перевести легче и вообще возможно, но вот как перевести звук И все-таки, нам кажется, при всем том, Басе в переводах Веры Марковой очень близок к своей первоначальной, японской, особенности. 

Не всегда надо искать в хокку какой-то особый глубокий смысл, зачастую – это просто конкретное изображение реального мира. Но изображение изображению рознь. Басе это делает очень зримо и чувственно: 

Утка прижалась к земле. 

Платьем из крыльев прикрыла 
Голые ноги свои. 

Или в другом случае Басе стремится передать через хокку пространство – и только. И вот он его передает: 

Бушует морской простор! 

Далеко до острова Садо, 
Стелется Млечный Путь. 

Если бы не было Млечного Пути, не было бы и стихотворения. Но на то он и Васе, чтобы через его строки нам открылось огромное пространство над Японским морем. Это, видимо, холодная ветреная осенняя ясная ночь – звезд бесчисленное множество, они блестят над морскими белыми бурунами – а вдали черный силуэт острова Садо. 

 

В настоящей поэзии, сколько ни докапывайся до последней тайны, до последнего объяснения этой тайны все равно не докопаешься. И мы, и наши дети, и наши внуки повторяем и будем повторять «Мороз и солнце; день чудесный!..

» – все понимают и будут понимать, что это вот поэзия, самая чудесная и истинная, а почему она поэзия и что в ней такого – об этом даже не хочется особенно и задумываться.

Так и у Басе – японцы чтят его, знают наизусть, не всегда отдавая себе отчет, почему его многие стихи сразу и навсегда входят в душу.

Но ведь входят! В настоящей поэзии маленькая зарисовка, какой-нибудь пейзаж, бытовой фрагмент могут стать поэтическими шедеврами – и народ их так и будет осознавать. Правда, порой трудно, даже невозможно передать на другом языке, в чем заключается чудо того или иного стихотворения на языке родном.

Поэзия есть поэзия. Она тайна и чудо – и так ее и воспринимают любители поэзии. Поэтому кажущееся нам простым и незамысловатым трехстишие Басе знает наизусть каждый культурный японец.

Мы этого можем и не уловить не только из-за перевода, но и потому, что мы живем в другой традиции поэтической, а также по многим другим причинам. 

О сколько их на полях! 

Но каждый цветет по-своему – 
В этом высший подвиг цветка! 

Провинция Ига была расположена в центре острова Хонсю, в самой колыбели старой японской культуры. Родные поэта были очень образованными людьми, знали – это предполагалось в первую очередь – китайских классиков.

 

Басе с детства писал стихи. В юности принял постриг, но не стал настоящим монахом. Он поселился в хижине близ города Эдо. В его стихах есть описание этой хижины с банановыми деревьями и маленьким прудом во дворе. У него была возлюбленная. Ее памяти он посвятил стихи:

 

О, не думай, что ты из тех, 

Кто следа, не оставил в мире! 
Поминовения день… 

Басе много странствовал по Японии, общался с крестьянами, с рыбаками, со сборщиками чая. После 1682 года, когда сгорела его хижина, вся его жизнь стала странствованием. Следуя древней литературной традиции Китая и Японии, Васе посещает места, прославленные в стихах старинных поэтов. В дороге он и умер, перед кончиной написав хокку «Предсмертная песня» 

В пути я занемог, 

И все бежит, кружит мой сон 
По выжженным лугам. 

Могила Басё в Оцу(префектура Сига) в Японии

Поэзия была для Басе не игрой, не забавой, не заработком, а призванием и судьбой. Он говорил, что поэзия возвышает и облагораживает человека. К концу жизни у него было множество учеников по всей Японии.

Источник: https://tunnel.ru/post-basjo-macuo