Сочинения об авторе плавт

Сочинение на тему Комедии Плавта

Государственная
Полярная Академия

Кафедра
русского языка
и литературы

Реферат на
тему:

КОМЕДИИ
ПЛАВТА

Выполнил: студент
1-го курса

Филологического
факультета

Ремизов Дмитрий

Группа: 211

Санкт-Петербург
2002

Содержание:

1. Биография автора – стр. 3

2. Наиболее известные произведения – стр. 4

3. Греческие источники комедий Плавта – стр.6

4. Кантики Плавта – стр. 7

5. Язык Плавта – стр. 7

6. Заключение – стр. 8

7. Список использованной литературы – стр. 9

I. Биография
автора

Тит
Макций Плавт
(ок. 250 – 184 гг. до н.э.)
родился Умбрии,
области к
северо-востоку
от Лация. Достаточно
точных биографических
сведений о
Плавте нет, и
даже имя его
не вполне достоверно.
Плавт рано
приехал в Рим
и начал работать
в театре в каком-то неизвестном качестве, возможно – рабочим сцены или костюмером.

Он сумел накопить
денег и пустился
в торговые
операции – это было тогда довольно рискованно, так как на территории западного
Средиземноморья
не прекращались
интенсивные
военные действия,
– в результате
чего остался
без гроша в
кармане.

По
окончании своей
деловой карьеры
Плавт, вынужденный
как-то бороться
с нуждой, поступил
на службу к
мельнику и
проработал
у него какое-то время, достаточное,
чтобы снова
поправить
денежные дела.
До сих пор не
опровергнуто
мнение о том,
что эта биографическая
подробность вычитана грамматиками из текста
плавтовских
комедий и таким
образом не
является вполне достоверной.

Далее последовал быстрый и ошеломляющий успех, в котором
немаловажную
роль сыграло
то, что Плавт
обслуживал своим остроумием новый государственный
институт – священный
праздник, учреждавшийся регулярно, а
иногда – экстренно,
в связи с неблагоприятными
знамениями, для того чтобы
умилостивить божество, долженствующее отразить от народа и войска
какую-нибудь
напасть.

Так, о комедии “Псевдол” сообщается, что она была поставлена в 194 году на празднике,
устроенном
в честь экзотической
богини малоазийского происхождения Великой Матери.
В войске свирепствовала чума и могучая Мать богов призывалась
остановить болезнь. Заодно представлялась прекрасная возможность
поразвлечься,
и тут как раз
комедиограф
вступал в свои права.

В точности
неизвестно,
должен ли был
Плавт, как это
имело место
у греков, соревноваться
с другими поэтами
– в прологах
нередки просьбы о беспристрастности.
Плату он, как
и другие, получал
от начальника
игр по уговору, и эти гонорары,
позволившие
Плавту закончить
свои дни безбедным
человеком,
указывают на то, что в римских
сценических
играх значение забавы всегда
превалировало над служением
божеству и что
латинские
комические
поэты сводились
на положение
ремесленников
и шутов.

Традиция
дает нам правильное
трехчастное
имя – Тит Макций Плавт,

а сам себя
он называет
несколько раз
Плавтом, однажды
Макком и Макком
Титом. Первые
две части
стандартного
римского имени
приблизительно соответствовали
нашим имени
и фамилии, а
последняя была прозванием, которое давалось по самым разным
признакам, и
в частности
по физической организации.

Плавт – “плоскостопый”
– стандартный
образец такой
клички – указывает
на плясуна-мима,
актера народной
комедии, выступающего
в плоской обуви
на низком каблуке.
Имя Тит стало у древних писателей
синонимом
римлянина.

Набор фамилий был у римлян
более ограничен,
чем в других
языках, так что если существовало фамильное имя
Макций, оно
непременно
встретилось
бы где-нибудь
еще. Однако такой фамилии не обнаруживается,
и это не удивительно,
так как Макк
означало одну
из характерных
масок народной
италийской
комедии «ателанны»
– дурака и обжору.

Вероятно, какое-то
время Плавт
был актером
народного
театра.

Очень
популярный
у римского
зрителя, Плавт
оставил большое
количество
комедий. Древние
называли 130 пьес,
ставившихся
на сцене под
его именем. Из
этого числа
римский учёный
Теренций Варрон
отобрал двадцать
одну комедию
как бесспорно
принадлежащую
плавтовскому
наследию.

Расцвет творчества Плавта совпадает со второй
пунической
войной, самой
опасной и
кровопролитной
из всех внешних
войн Рима. Между
тем у Плавта
встречается
лишь одно
бессодержательное
упоминание
этих впечатляющих событий (“Шкатулка”, стихи 202-203).

Плавт
избегал политических
острот. У него
не было вельможных
покровителей,
а Рим, который
всегда был
строг к острословам
и при военном
положении,
естественно,
должен был еще
более ужесточить
цензуру, мог нехорошо обойтись со своим шутом.

Точно так же и выведение богов в качестве персонажей комедии положений
вряд ли могло
быть одобрено,
почему, как нам кажется,
во всем варроновском
списке и присутствует
только одна
такая пьеса
– “Амфитрион”. Плавта явно не привлекала судьба старшего собрата по
искусству Гнея
Невия, посаженного в тюрьму за попытку стать латинским
Аристофаном.

Так,
подперши подбородок,
варварский
поэт сидит,

При
котором неусыпно
сторожат два
сторожа.

Зато
в угоду военизированной
публике Плавт
обильно уснащает
свои стихи военными метафорами – здесь и баллисты
хитростей, и
колбасные
когорты, и тараны
судьбы, и легионы
несчастий
(последнее перекочевало
в позднейшую
литературу
и теперь стало
ходовым). Это,
как и пожелание
быть смелыми, как всегда, на страх врагам
– типичный
плавтовский подхалимаж того же низкого толка, что и
выпрашивание
у зрителя
аплодисментов
в конце каждой
пьесы.

II.
Наиболее известные
произведения

Амфитрион.
Единственный
дошедший до
нас пример
пародии на
сюжет старинного
мифа, Амфитрион
изображает
известную
легенду о том,
как Юпитер
явился к Алкмене,
приняв облик
ее мужа, Амфитриона.
В конце пьесы
рассказывается
об обстоятельствах
появления на
свет Геракла.

Поскольку
сопровождавший
Юпитера Меркурий
принял облик
Сосии, раба
Амфитриона,
присутствием
на сцене двух
пар двойников
создается
великолепный
фарс. Целомудренная
супруга Алкмена
является одной
из наиболее
достойных и
привлекательных
героинь римской
комедии.

Среди
множества
переделок и
подражаний
этой комедии
следует упомянуть
произведения
Мольера и Драйдена,
к тому же сюжету
обращался и
Жироду (Амфитрион
38).

Кубышка(Клад).
Герой этой
комедии – бедняк
Эвклион, обнаруживший
у себя в доме
клад и пытающийся
скрыть свое
сокровище.

Два
Менехма.
Самая удачная
из комедий
ошибок Плавта.
Менехм, разыскивающий
своего пропавшего
в детстве
брата-близнеца
(который является
еще и его тезкой,
поскольку
оставшегося
мальчика
переименовали
в честь пропавшего),
является в
Эпидамн, где
проживает
пропавший брат.

Здесь Менехм
сталкивается
с любовницей,
женой, прихлебателем
и тестем своего
брата, которые
все принимают
его за другого
Менехма, и того,
когда он возвращается
с форума, не
пускает на
порог жена,
гонит любовница,
а близкие готовы
объявить сумасшедшим.
Плавт мастерски
запутывает
фарсовый сюжет,
превращая
комедию в
нагромождение
уморительных
эпизодов.

Наиболее
известная
переделка
Менехмов
– Комедия
ошибок
Шекспира.

Хвастливый
воин (около204
г) , одна
из наиболее
прославленных
сюжетных комедий
Плавта. В ее
центре – воин
Пиргополиник,
похваляющийся
своими воинскими
подвигами и
уверенный, что
совершенно
неотразим для
женщин. В сюжете
использованы
два достаточно
хитроумных
осложнения.

Во-первых, между
домами воина
и его соседа
проделан потайной
ход и наложница
воина делает
вид, будто у
нее есть сестра-близнец
(с подобным
ходом мы часто
сталкиваемся
как в арабских,
так и в европейских
сказках). Во-вторых,
ловкая гетера
соглашается
выдать себя
за жену соседа
и притворяется,
будто она влюблена
в Пиргополиника.

В результате
хвастун попадает
в ловушку и
полностью
посрамлен. Тип
хвастливого
воина сохранил
свою популярность
и в новой европейской
комедии, с небольшими
изменениями
мы узнаем его
в Ральфе Ройстере
Дойстере (Н.Юдолл)
и Фальстафе
Шекспира.

Канат,
одна из наиболее
удачных комедий
Плавта, насыщенная
действием и
сложными
характеристиками
персонажей.

Даже место
действия здесь
необычно: морское
побережье после
бури. Лабрак,
сводник, терпит
кораблекрушение
как раз на том
месте, где
договорился
о встрече с
молодым афинянином,
которому обещал
продать девушку
Палестру. Престарелый
Демонес, живущий
поблизости
от берега,
оказывается
отцом Палестры.
Попытка молодой
рабыни бежать
от Лабрака и
обнаружение
рыбаком Грипом
в своих сетях
принадлежавшей
Палестре шкатулки
с драгоценностями
порождают
множество сцен,
где юмор и патетика
смешаны в точных
пропорциях.

III.
Греческие
источники
комедий Плавта

Сохранившиеся
комедии Плавта
– паллиаты,
т.е. комедии на
греческий
сюжет, действие
которых происходит
в Греции и персонажи
которых носят
греческие
имена. Комедии
эти создавались
на основе
оригинальных
произведений
новой комедии,
прежде всего
вышедших из-под
пера Менандра,
Дифила и Филемона.

Однако в Плавте
замечательно
прежде всего
то, что он перерабатывает
оригинал до
такой степени,
что комедия
становится
италийской
по духу.

Плавт
привносит в
свои произведения
множество
местных аллюзий,
а благодаря
грубоватому
остроумию и
прекрасному
владению разговорной
латынью на свет
являются
блистательные
фарсы, весьма
отдаленно
напоминающие
греческих
предшественников.

Однако сплошь и рядом мелькают чисто римские детали: упоминаются латинские божества (Либер, лары), обыгрываются подробности
римского правового
уклада; (прямое
указание в
“Псевдоле”
на Плеториев
закон, оговаривающий права несовершеннолетних при заключении ими деловых
соглашений),
нередко какой-нибудь
афинский или фиванский персонаж давних
времен недвусмысленно
намекает на
современные
Плавту римские
события и лица.

Обескураживающая
смесь элементов
двух совершенно
разных культур и эпох заставляет
нас предполагать в авторе легкомыслие, чрезмерное даже для комического
поэта.

Плавт,
как и другие
римские авторы
комедий, без
сомнения (на это есть прямые
указания
грамматиков),
употреблял
прием контаминации
– смешения двух
или нескольких пьес, по отдельности недостаточных для выполнения
художественного
замысла новой,
уже латинской
драмы.

Следы
этого смешения у Плавта трудно отыскать в общем хаосе разноплановых сюжетных основ.

Однако Плавт
контаминирует
греческие пьесы
опять-таки не для того, чтобы путем создания
новой фабулы или выведения на сцену нового характера достичь требуемого
интригующего
или облагораживающего
эффекта, как
это позднее
делал Теренций, но скорее в целях создания большего количества комических
положений, так
как его единственная
задача – смешить
публику.

IV.
Кантики Плавта

Музыкально-лирический
элемент, свойственный
древнегреческой
драме был почти
изжит в «новой»
комедии. Роль
хора свелась
к интермедиям
в промежутках
между действиями;
арии актёров
хотя и не исчезли
совершенно,
однако, судя
по фрагментам,
почти не встречались
у лучших авторов.

Римские переделки
возвращают
комедии утраченную
музыкально-лирическую
сторону, но не
в виде хоровых
партий, составляющих
редкое исключение,
а в форме арий
(«кантиков»)
актеров, дуэтов
и терцетов.
Комедия Плавта
строится как
чередование
диалога с речитативом
и арией и является
своего рода
опереттой.

Вполне возможно,
что сочетание
комедийной
игры с мимическим
музыкальным
монологом имело
уже свои образцы
в каких-либо
«низовых»
разновидностях
греческой
комедии; в римской
комедии оно
становится
театральным
принципом, в
соответствии
с которым
перерабатываются
греческие пьесы
иной структуры.

Плавт мастерски
владеет самыми
сложными лирическими
формами и делает
их средством
выражения самых
различных
чувств и настроений.

Любовные излияния
в форме монологов
и дуэтов, серенада,
огорчения
влюбленного
юноши и жалобы
обманутой
женщины, супружеские
сцены и перебранки
рабов, раздражение
и ужас, отчаяние
и ликование,
томление одиночества
и разгул пиров,
– все это облекается
в форму кантика.

V.
Язык Плавта

Необходимо
сказать несколько
слов о языке
Плавта.

Необычайно
богатая и, увы,
нелегко поддающаяся
художественному
переводу архаическая
латынь Плавта
являет собой
настолько
точный слепок языка той эпохи во всех его как жаргонных,
так и литературных
слоях, что мы не удивляемся, когда оратор
Лициний Красе
находит в речах
своей тещи
Лелии “плавтовское звучание”.

При
этом Плавт
обнаруживает
исключительное
мастерство
звуковой и
словесной игры.

Раб Сагастрион в комедии “Перс” на вопрос, как его зовут, отвечает:
Vaniloquidorus (Пустобрехоподатель), Virginisvendonides (Девочкоторговец),
Nugiepiloquides (Чепухоречивовещатель),
Argentumexterebronides (Денежковысверливатель), Tedigniloquides (Поделомругатель),
Nummosexpalonides (Льстивомонетчик),
Quodsemelaripides (Койкогдастибритель),
Numquampostreddonides (Никогдазатемневозвращатель)
и Numquameripides (Нипочемнеотдаватель).
Прелесть этих “имен” состоит еще и в том, что с латинскими
существительными
и глаголами
в них смешаны
те греческие словечки, которые
были на слуху
у каждого римлянина
(ср. англ. money, ставшее в нашем языке
жаргонным).
Знаменитый немецкий филолог XIX в. Фридрих Ричль, который
“открыл новую
эпоху в изучении
Плавта привлечением
сравнительных материалов
языка латинских
архаических
надписей” (Я.
М. Боровский), подтвердил общее мнение
античных ценителей
о том, что главным достоинством нашего поэта
является язык
его комедий.

VI.
Заключение.

Плавт
писал для народа,
щедро прибегал
к каламбурам,
двусмысленностям
и шуткам любого
сорта. По изобретательности
в комических
эффектах с ним
можно сравнить
лишь Аристофана
и Шекспира.

Плавт послужил образцом для Мольера и Шекспира;
Германия и
Англия гордятся
своими школами
плавтинистов;
его пьесы до сих пор выдерживают театральные
постановки.
Плавт – драматург,
близкий к настроениям
римского плебса,
разделяющий
его симпатии
и антипатии.

Список
использованной
литературы:

1. Плавт. Комедии. Т. 1: Пер. с латин. / Коммент. И. Ульяновой. – М 1987

2. И.М. Тронский. История Античной Литературы. Ленинград 1951

3. Н.Ф. Дератани, Н.А. Тимофеева. Хрестоматия по Античной литературе. Том I.

Москва 1958

1. М. Позднев. Театр Плавта. Традиции и своеобразие. Предисловие к книге «Плавт. Комедии. Том I» М. 1997

2. «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» (1890-1907).

Источник: http://bumli.ru/op/172971

ПЛАВТ

Авторы: Р. Л. Шмараков

ПЛАВТ Тит Мак­ций (Titus Maccius Plau­tus) (ок. 250 – 184 до н. э.), рим. ко­ме­дио­граф. Сам П. име­но­вал се­бя Мак­ком (Maccus), по име­ни од­но­го из пер­со­на­жей др.-рим. ател­ла­ны. Све­де­ния о жиз­ни П. скуд­ны. Пред­по­ла­га­ет­ся, что он был ро­дом из г. Сар­си­на (Ум­брия).

По сви­де­тель­ст­ву Вар­ро­на Реатинского (в из­ло­же­нии Ав­ла Гел­лия), П. ско­пил де­нег, уча­ст­вуя в те­ат­раль­ных по­ста­нов­ках, но ра­зо­рил­ся, вер­нул­ся в Рим ни­щим и ра­ди про­пи­та­ния на­нял­ся на мель­ни­цу, где на­пи­сал 3 пье­сы.

В древ­но­сти П. при­пи­сы­ва­лось 130 пьес; в пол­ном объ­ё­ме со­хра­ни­лось 20. Ко­ме­дии П.

ос­но­ва­ны на адап­ти­ро­ван­ных к рим. ау­ди­то­рии греч. сю­же­тах. Ос­но­вы­ва­ясь на об­раз­цах т. н. но­вой ко­ме­дии (Ме­нандр, Ди­фил, Фи­ле­мон), П. со­чи­нял пал­лиа­ты – ко­ме­дии из греч. бы­та, с греч.

име­на­ми и кос­тю­ма­ми, но на­пол­нен­ные ита­лий­ски­ми реа­лия­ми, соз­да­вая мно­же­ст­во ва­риа­ций жан­ра: ко­ме­дии ме­нан­д­ров­ско­го ти­па, с тон­ко раз­ра­бо­тан­ной пси­хо­ло­ги­ей [«Ку­быш­ка» («Aulularia»), «Стих» («Stichus», пост.

в 200), «Вак­хи­ды» («Bacchi­des»)]; ко­ме­дии по­ло­же­ний [«Два Ме­нех­ма» («Menaechmi»)]; ко­ме­дии с серь­ёз­ной со­ци­аль­ной и мо­раль­ной про­бле­ма­ти­кой [«Плен­ни­ки» («Captivi»)]. Особ­ня­ком сто­ит «Ам­фит­ри­он» («Amphitruo») – «тра­ги­ко­ме­дия», как оп­ре­де­лял пье­су сам П., пред­став­ляю­щая со­бой па­ро­дию на ми­фо­ло­гич. сю­жет.

Об ори­ги­наль­но­сти П.

труд­но су­дить, по­сколь­ку греч. об­раз­цы его ко­ме­дий не со­хра­ни­лись. В струк­ту­ру греч. ко­ме­дии, со­сто­яв­шей из сти­хотв. диа­ло­гов и хо­ро­вых ин­тер­ме­дий, он ввёл пес­ни и тан­цы, опи­ра­ясь на муз. фор­му римской тра­ге­дии. Диа­лог и дек­ла­ма­ция под му­зы­ку («кан­ти­ки») пе­ре­ме­жа­ют­ся у П. ли­рич.

пар­тия­ми; ши­ро­ко ис­поль­зо­ва­ны мо­но­ло­ги ге­ро­ев, ре­п­ли­ки «в сто­ро­ну» и пря­мое об­ра­ще­ние ак­тё­ра к зри­те­лям. Ши­рок ре­пер­ту­ар его ко­мич. эф­фек­тов: от сцен, ос­но­ван­ных на вза­им­ном не­по­ни­ма­нии (в «Ку­быш­ке»), до буф­фо­на­ды, свя­зан­ной с про­дел­ка­ми ра­бов.

В ха­рак­те­ри­сти­ке дей­ст­вую­щих лиц П.

ус­во­ил ти­пы, сло­жив­шие­ся в рим­ской «сред­ней ко­ме­дии» (влюб­лён­ный юно­ша, стро­гий отец, хва­ст­ли­вый сол­дат, хит­рый раб, ге­те­ра, свод­ник), хо­тя спо­со­бен на не­три­ви­аль­ные ва­риа­ции и кон­тра­ст­ные со­по­ло­же­ния ха­рак­те­ров. Язык П.

чрез­вы­чай­но бо­гат: он ис­поль­зо­вал как лек­си­ку вы­со­кой по­эзии (Эн­ний, Не­вий), так и про­сто­ре­чие, гре­циз­мы (в т. ч. вво­дил «го­во­ря­щие» греч. име­на), ко­мич. не­оло­гиз­мы и т. д. С раз­но­об­ра­зи­ем язы­ка гар­мо­ни­ру­ет край­няя гиб­кость и раз­но­об­ра­зие мет­ри­ки, осо­бен­но в «кан­ти­ках».

В клас­сич. пе­ри­од рим. лит-ры П.

це­ни­ли за его яс­ную, изящ­ную ла­тынь (Ци­це­рон), хо­тя бо­лее вли­ят. дра­ма­тур­гом счи­та­ли Те­рен­ция. По об­раз­цам П. и Те­рен­ция соз­да­ва­лась ев­роп. ко­ме­дия Воз­ро­ж­де­ния (Л. Арио­сто, П. Аре­ти­но). Пе­ре­ра­бот­ки ко­ме­дии «Ам­фит­ри­он» соз­да­ли Моль­ер, Дж. Драй­ден, Г. фон Клейст; тип скуп­ца Евк­лио­на, вы­ве­ден­ный П. в «Ку­быш­ке», по­вли­ял на об­раз Гар­па­го­на в моль­е­ров­ской ко­ме­дии «Ску­пой»; «Два Ме­нех­ма» лег­ли в ос­но­ву «Ко­ме­дии оши­бок» У. Шек­спи­ра; с ти­па­жом хва­ст­ли­во­го вои­на свя­за­ны об­ра­зы шек­спи­ров­ско­го Фаль­ста­фа и гл. ге­роя пье­сы дат. пи­са­те­ля Л. Холь­бер­га «Якоб фон Ти­бое, или Хва­ст­ли­вый сол­дат» (1723). На твор­че­ст­во П. так­же опи­ра­лась ко­ме­дия дель ар­те.

Источник: https://bigenc.ru/literature/text/3142550

Реферат на тему «Тит Макций Плавт»

«Тит Макций Плавт»

Д. Дилите

Тит Макций Плавт (250—184 гг. до н. э.), родом из Умбрии, из города Сассины (Aul. Gell. III 3), — первый автор сохранившихся произведений римской литературы.

До наших дней дошла 21 его комедия: «Амфитрион», «Вакхиды», «Казина», «Эпидик», «Менехмы», «Куркулион», «Псевдол», «Стих», «Пленники», «Купец», «Хвастливый воин», «Персы», «Пуниец», «Канат», «Грубиян», «Три монеты», «Ослиная», «Горшечная», «Шкатулочная», «Привиденческая», «Сундучная» (комедия). Столько же их знала и античность.

Пьесы Плавта называются comoedia palliata — «комедия плаща». Это сочинения, написанные с оглядкой на Новую комедию. Иногда заимствуется только сюжетная линия, иногда автор последовательно повторяет пьесу Менандра, Дифила, Филемона или какого-либо другого драматурга.

Ученые приложили много усилий, изучая каждую строчку, устанавливая, сюжеты каких греческих пьес Плавт перенял, что отбросил, что усвоил, какие сцены придуманы им самим, какие греческие произведения переведены полностью, а где использована контаминация [6; 8; 11; 14].

Сделать это нелегко, потому что сочинения предшественников Плавта не сохранились, а стилистика его пьес едина: и используя греческую пьесу, и сам сочиняя ту или иную сцену, комедиограф руководствовался одними и теми же принципами.

Действие всех пьес Плавта происходит в Афинах или в каком-либо другом городе Греции, имена действующих лиц греческие. Однако, используя каркас сюжета Новой комедии, Плавт не подражает ее духу. Он создает модель своей комедии.

Плавта не интересует гуманизм Новой комедии, он не собирается ни поучать, ни воспитывать зрителей, а присваивает только повороты сюжета, запутанную интригу, традиционные маски. Плавта не волнуют социальные или политические вопросы, которые некогда заботили Аристофана.

Почти не преувеличивая, мы можем сказать, что в большинстве комедий Плавта вообще нет серьезных идей. Здесь господствует только его Величество Смех. Увеселить и насмешить зрителей — главная цель комедиографа.

Драматург даже пишет ненужные, не оказывающие влияния на действие сцены, чтобы только собравшиеся в театр римляне не переставали хохотать во все горло. Примерами таких сцен могли бы быть диалог Луркиона и Палестриона о краже вина у хозяина в комедии «Хвастливый воин» (829—855) и веселая беседа Баллиона с поваром в «Псевдоле» (790—892).

Драматург любит использовать ситуацию qui pro quo (один вместо другого) [25, 10] и другие комические эффекты [21, 173—192]. Интрига комедии «Менехмы» основана на наличии двойника.

Множество смешных недоразумений здесь приключается из-за того, что в город, в котором до сих пор жил себе спокойно человек по имени Менехм, прибывает необыкновенно похожий на него и никем не узнанный тезка, его брат-близнец. В «Амфитрионе» Плавт сводит даже две пары двойников, и недоразумений становится вдвое больше.

Комизм ситуации «Хвастливого воина» опирается на наличие мнимого двойника: Филокомасия пролезает через отверстие в стене из одного дома в другой, изображая и себя, и свою сестру-двойняшку. В этой комедии Плавт смакует и эффект переодевания: Плевсикл переодевается моряком, гетера — матроной.

Комедиограф любить смешить зрителей гиперболами. Парасит рассказывает о горах еды, вершин которых трудно достичь (Men. 101—104), Палестрион утверждает, что Пиргополиник такой замечательный, что «Все те женщины, что от него понесут / Все рожают заправских военных.

/ Его дети живут по восьми сотен лет!» (Miles, 1078—1079).

Гротескно гиперболизируется скупость Эвклиона; ему жаль воды умываться, идя спать, он завязывает голову мешком, чтобы зря не расходовался выдыхаемый воздух, собирает остриженные ногти, ему жалко дыма от очага, выходящего наружу (Aul. 299—313).

Язык комедий Плавта богат словами и образами. Римляне характеризовали его, цитируя выражение филолога Элия Стилона (II—I в. до н. э.): «Если бы Музы пожелали говорить по-латыни, они говорили бы языком Плавта» (Quint. X 1, 99).

194); facetis fabricis et doctis dolis (Miles, 147); manibus meritis meritam mercedem dare (Cas. 1015); ex malis multis malum quod minimumst id minimumst malum (Stich. 120); optumo optume optumam operam das (Amph. 278) etc. Вот Плавт играет словом consutus: Me.

advenisti, audaciai columen, consutis dolis. So. immo equidem tunicis consutis huc advenio, non dolis (Amph. 367—368). Его тексты сверкают искрами каламбурного юмора: dic, utrum Spemne an Salutem te salutem, Pseudole? (Pseud.

709); nescio quae te, Sceledre, scelera suscitan (Miles, 330); Ps. ecquid is homo scitus? Ch. Plebiscitum non este scitius (Pseud. 748) etc.

Комичны имена действующих лиц: Пиргополиник — победитель башен и городов, хитрый раб Псевдол — обманщик обманщиков, ловкий раб Симия — обезьяна, слуга-посыльный Гарпаг — крюк, парасит Столовая Щетка и т. д. Такие имена часто способствуют недоразумениям.

Так, в «Менехмах» на вопрос, где находится парасит Столовая Щетка, Менехм отвечает: «Щетка? У меня в мешке лежит» (Men. 286). В комедии «Куркулион» («Хлебный червяк»), названной по имени одного персонажа, на вопрос, где найти Куркулиона, дается совет искать в пшенице.

Там можно найти не одного, а сотни хлебных червей (Cur. 586—587).

Римский театр не был связан с каким-либо одним богом плодородия или вообще только с религиозной сферой. Спектакли ставились и на праздниках в честь некоторых богов, и на светских праздниках, например, во время триумфальных торжеств.

Поэтому сквернословие, непристойности, двусмысленности, вульгаризмы комедий не являются здесь прямыми элементами сакрального поношения, хотя римляне могли понимать их как реликты этого поношения. Бушующая в пьесах Плавта стихия смеха, видимо, была близка и понятна зрителям. Комедиограф всю жизнь общался с простыми римлянами (Aul. Gell.

712—713), не уважают отцов (в одной комедии сын обкрадывает отца — Bacch. 507—508, в другой мечтает продать его в рабство — Most. 229—233), жены распоряжаются мужьями и их делами (Asin. 900; Cas. 153—155) и т. п.

В Риме все было иначе: гетеры появились через пару десятилетий после смерти Плавта (Polyb. XXXII 11, 3), родители были в почете, жены зависели от мужей, а рабы — от хозяев (Liv. XXXIV 2, 11). В Риме не было наемных воинов, подобных герою комедии «Хвастливый воин».

Однако у римлян были праздники, во время которых мир переворачивался вверх ногами: это — Сатурналии, исполненные духа свободы. Хозяева в это время прислуживали рабам, дарили им подарки, звучали песни ряженых, крики, смех. Все старались измениться, быть не такими, как обычно.

Хотя театр не был атрибутом праздника Сатурналий, римляне могли понять события греческой комедии как господство карнавальной свободы Сатурналий [17; 28, 60—91].

В комедиях присутствуют специфические римские реалии: раба отпускают на свободу на глазах претора (Pseud. 358), упоминаются диктатор (Pseud. 414), эдилы (Men. 590), сенат (Asin. 871; Cas. 536; Epid.

189; Miles 211), патроны и клиенты (Men. 595—599) и т. д. [10 passim].

В них можно рассмотреть и некоторые отблески социальной жизни римлян, но они не яркие, не ясные, вызывающие много споров [4; 18; 24; 27].

Все эти моменты окрашивают комедии римским колоритом, но нельзя утверждать, что только они делают комедии Плавта римскими.

Он должен был быть близок победоносно прошедшим по всему Апеннинскому полуострову завоевателям, дерзнувшим подчинить и деловито упорядочить весь мир.

Новая комедия почти отказалась от музыки. Плавт не перенял этого принципа: в его комедиях много арий, называемых кантиками, исполняемых в сопровождении флейты.

Размеры кантиков (а следовательно, и мелодии) очень разнообразны, поэтому в пьесах они, несомненно, звучали живо и весело [12, 121—125]. Кроме того, в комедиях Плавта обилие речитативов.

Вместе с кантиками они составляют около трети текста [21, 57—59].

Вряд ли Плавт стремился подчеркнуть значение рабов в обществе. На раба в комедии скорее надо бы смотреть как на реликт фольклорного образа (слуги, третьего брата и т. п.), которым все помыкают, но который однажды (может быть, во время Сатурналий?) все преодолевает и побеждает. Рабы-хитрецы у Плавта в каждой комедии имеют разные имена, но они не индивидуализируются.

Даже по внешнему виду они все похожи: рыжий, некрасивый, пузатый человечек. Иногда в конце пьесы этот необычайно находчивый, сопровождаемый необычайной удачей персонаж, поднявшись орлом, приземляется воробьем. В конце комедии «Псевдол» мы видим напившимся, спотыкающимся, икающим, блюющим, загаженным того, кто в пьесе чувствовал себя поэтом и полководцем.

Это как бы конец праздника, утро после Сатурналий.

Еще одна римская черта комедий Плавта — это то, что для драматурга совершенно не важна структура пьесы. Произведения Новой комедии, как представляется, все были примерно одной длины [2, 31] и, как мы уже упоминали, состояли из пяти действий. Пьесы Плавта одни — короткие, другие — длинные.

Руководствуясь структурой греческой строфы (строфа, антистрофа, эпод), предпринимали попытки отыскать в ариях-кантиках комедий Плавта три части [1; 13; 20], однако эти замыслы также не дали результатов, оправдавших бы надежды авторов: легче сделать вывод, что кантики не имеют ясной трехчастной или двухчастной формы [1, 27; 7, 44—46; 13, 84—85].

Следовательно, хотя комедия Плавта одета в греческие одежды, дух ее — римский. Комедии Плавта, сверкающие народным юмором, излучающие энергию, проповедующие неистовую радость жизни, очень нравились зрителям.

Источник: https://globuss24.ru/doc/referat-na-temu-tit-maktsiy-plavt