Краткая биография гоцци

Король-Олень. Гоцци Карло

КОРОЛЬ-ОЛЕНЬ Трагикомическая сказка (1762) ДЕЙСТВИЕ I Как-то в город Сепендипп пришел великий маг и волшебник Дурандарте. Король этого города, Дерамо, принял гостя с небывалой роскошью и любезностью, за что благодарный волшебник открыл ему две удивительные магические тайны.

Как ни могуществен был Дурандарте, по приговору бога фей Демогоргона ему пришлось обратиться в Попугая, и верный слуга Чиголотти отнес его в расположенный неподалеку от Се-пендиппа Рончислапский лес. Однако в должный момент Дурандарте обещал явиться, дабы наказать предательство, вызванное одним из его чудесных подарков.

Король Дерамо не женат. В свое время он беседовал в потайном кабинете с двумя тысячами семистами сорока восемью принцессами и благородными девицами, но ни одну из них не пожелал видеть своей королевой.

Обратите внимание

Теперь хитрый первый министр Тарталья напел ему, что, мол, народ недоволен отсутствием наследника престола, возможны волнения…

Король согласился устроить новое испытание, к которому на сей раз были допущены девушки всех сословий.

Тарталья доволен, что Дерамо внял его доводам, ибо он рассчитывает, что королевой станет его дочь Клариче.

По жребию ей выпало первой идти в потайной кабинет, но Клариче отнюдь не рада и просит отца избавить ее от испытания – она любит Леандро, сына второго министра Панталоне, и, кроме того, ей не хочется перебегать дорогу своей лучшей подруге, сестре Леандро Анджеле, без ума влюбленной в короля. Тарталья, угрожая дочери ядом, все-таки заставляет ее пойти в потайной кабинет. Бешенство его вызвано не только непокорностью Клариче, но и известием о любви к Дерамо Анджелы – сам министр давно уже горит желанием заполучить девушку себе в жены.

Анджела тоже не хочет проходить испытание в потайном кабинете, но у нее на то свои причины. Она уверена, что король отвергнет ее и ее любовь, а такого позора и унижения ей не пережить.

Отец, Панталоне, и рад бы избавить Анджелу от тяжкой для нее процедуры, но это, увы, не в его силах.

Еще одну претендентку на руку и сердце являет собой сестра дворецкого Смеральдина.

Эта особа не блещет красотою и тонкостью обхождения, зато всецело уверена в успехе – в самом деле, ну кто сможет устоять против ее роскошного наряда в восточном вкусе и прочитанных к месту стихов Тассо и Ариосто? Многие пытались понять, в чем же смысл испытания, но тщетно, ибо никто, кроме Дерамо, не знал о спрятанном в кабинете чудесном подарке мага Дурандарте — волшебном изваянии, безошибочно разоблачающем ложь и лицемерие женщин.

Обращенные к Дерамо речи Клариче изваяние признает искренним до тех пор, пока в ответ на вопрос короля, не отдано ли уже ее сердце кому-то другому, она не отвечает “нет”.

Тут оно начинает строить гримасы, и Дерамо понимает, что девушка лжет.

Важно

Когда в кабинет входит Смеральдина, уже первые ее слова заставляют статую корчиться от смеха. Самоуверенная особа `даже грохается в обморок от якобы переполняющих ее чувств; ее выносят.

Каково же оказывается изумление короля, когда на протяжении всей его долгой беседы с Анджелой изваяние не дрогнуло ни одним мускулом. Тронутый искренностью ее слов о любви к нему, Дерамо созывает придворных и торжественно объявляет Анджелу своей невестой, а затем, во избежание соблазнов, собственноручно разбивает изваяние.

Панталоне преисполнен благодарности к повелителю за оказанную его дочери честь. Тарталья же, хоть и строит довольную мину, ощущает в сердце адскую ярость и чувствует, что готов на любые злодеяния.

ДЕЙСТВИЕ II Тарталья на чем свет стоит бранит Клариче за то, что она открыла королю свою любовь к Леандро и тем самым не позволила отцу стать королевским тестем и одновременно разрушила его, Тартальи, мечты о женитьбе на Анджеле. Но все же хитрый министр надеется, что еще не все для него потеряно, и потому в ответ на просьбы Анджелы и Леандро благословить их союз уговаривает молодых людей слегка повременить.

Едва выйдя из храма, где он сочетался браком с Анджелой, Дерамо устраивает веселую королевскую охоту в Рончислапском лесу. И вот они оказываются в уединенном месте вдвоем с Тартальей, который задумал недоброе: убить короля, захватить город и силой взять в жены Анджелу. Лишь случайность мешает ему выстрелить Дерамо в спину.

Будучи человеком проницательным, Дерамо замечает, что в душе его министра творится что-то неладное, и прямо спрашивает Тарталью, чем тот недоволен. В ответ хитрый царедворец принимается сетовать, что, несмотря на тридцать лет верной службы, король не считает его достойным полного своего доверия, к примеру хотя бы – не поведал о чудесных, дарах Дурандарте.

Добросердечный Дерамо, желая утешить Tap-талью, рассказывает ему о втором из подарков мага – адском заклятии.

Тот, кто прочтет это заклятие над телом мертвого зверя или человека, умрет, а дух его переселится в безжизненное тело; те же волшебные слова позволяют человеку вернуться в прежнюю свою оболочку.

Совет

На словах Тарталья безумно благодарен королю, а на самом деле в душе его уже созрел дьявольский план.

Когда Дерамо с Тартальей случается убить двух оленей, министр уговаривает короля продемонстрировать действие заклятия. Дерамо произносит его, переселяется в тело оленя и убегает в лес. Тарталья повторяет заклятие над бездыханным телом короля – и вот он уже не первый министр, а монарх.

Собственный труп Тарталья обезглавливает и закидывает в кусты, а за Королем-Оленем снаряжает погоню.

Встреченный им старик крестьянин, к своему несчастью, не видел никакого оленя, за что получает от свирепого Тарта-льи пулю и умирает на месте.

Придворные поражены переменой, произошедшей с их благородным господином, его злобностью и грубостью речей, но конечно же не могут заподозрить подмены.

До слез поражена переменой в супруге и Анджела.

Труффальдино тем временем находит в лесу обезглавленное тело Тартальи и приносит во дворец весть об убийстве первого министра. Тарталья использует случай дать волю своему бешеному нраву и велит бросить в темницу всех, кто принимал участие в охоте.

В лесу Труффальдино попался не только труп Тартальи, но и говорящий Попугай. Маг Дуран-дарте – а это был именно он, сам слетел в руки ловчему – посоветовал ему отнести себя во дворец к королеве, та, мол, щедро наградит Труффальдино за такую редкую птицу.

Дерамо, уйдя от погони, натыкается на тело убитого Тартальей старика и решает, что уж лучше ему жить в человеческом обличье, нежели в теле оленя. Он произносит заклятие и обращается в старика крестьянина.

Обратите внимание

ДЕЙСТВИЕ III Труффальдино приносит Попугая королеве, но, вопреки ожиданиям ловчего, Анджела не отваливает ему за птицу груду золота.

На сердце у Анджелы смятение и тоска, поэтому она просит Труффальдино удалиться, а когда тот начинает упорствовать, даже- что так не похоже на нее – грозится выкинуть его с балкона.

Пока они препираются, появляется стражник и во исполнение приказа Тартальи хватает Труффальдино и тащит в темницу.

Дерамо в образе старика все-таки проникает в свой дворец и, улучив момент, заговаривает с Анджелой. Та сначала приходит в ужас, потом испытывает смущение – ведь, как ни уродлив старик, разговаривает он голосом супруга. Дерамо пытается убедить Анджелу в том, что это и впрямь он.

В речах старика королева постепенно распознает возвышенные мысли и чувства, столь свойственные королю; окончательно ее сомнения развеиваются, когда Дерамо напоминает об утреннем нежном разговоре между ними.

Теперь, когда Анджела признала в уродливом старике короля, они вместе придумывают, как вернуть Дерамо его прежнее обличье и наказать подлого первого министра.

Некоторое время спустя встретив Тарталью, Анджела притворяется, что она вот-вот готова переменить свое прохладное отношение и ответить взаимностью – для этого не хватает малого.

Тарталья готов исполнить все, что она ни попросит: приказывает выпустить из темницы невинно заточенных туда Панталоне и Бригеллу, благословляет брак Клариче и Леандро…

Важно

Третью же просьбу Анджелы – показать действие заклинания Дурандарте и вселиться в мертвого оленя – Тарталья обещает только после того, как королева осчастливит его своими ласками.

Это не входит в планы Анджелы с Дерамо; девушка упирается, Тарталья силой тащит ее в задние покои.

Не в силах вынести такого зрелища, Дерамо выходит из укрытия и бросается на Тарталью. Тот поднимает на короля меч и вдруг слышит гул землетрясения – это маг Дурандарте сбрасывает птичьи перья и предстает в своем настоящем обличье.

Прикосновением жезла волшебник возвращает Дерамо его прежний вид, а Тарталью, обличив его подлость и предательство, превращает в уродливое, рогатое чудище. В ярости и отчаянии Тарталья молит, чтобы его пристрелили на месте, но по воле Дурандарте ему предстоит умереть не от пули, а от стыда и позора.

Не сразу проходит оцепенение, поразившее всех, кто видел чудеса Дурандарте. Но теперь, когда предательство наказано и справедливость восторжествовала, пора начинать приготовления к веселому свадебному пиру.

***

Бригелла – персонаж итальянской комедии дель арте, маска первого комического слуги (дзанни); одет в крестьянскую белую полотняную куртку и длинные белые панталоны, за пояс заткнут кинжал, на лице темная волосатая маска с торчащей в разные стороны бородой. Как правило, он выступает вместе со вторым слугой (у Гоцци это Труффальдино), составляя с ним контрастную пару. Выходец из Бергамо, Б. говорит на грубоватом диалекте, соединяя простоватость с юмором и остроумием.

По традиции он, в отличие от второго дзанни, хитер, находчив, должен уметь интриговать, осмеивать, водить за нос.

Выступает то в роли негодного слуги, бросающего своих хозяев, как только те попадают в беду и уже нечем поживиться за их счет (“Ворон”), то в роли исполнительного капитана гвардии, который, следуя приказу, отдает только что обретенную сестру на съедение гидре, при этом рассуждая в псевдофилософском духе о бренности жизни, героизме и здравомыслии (“Синее Чудовище”).

Совет

Панталоне – персонаж итальянской комедии дель арте, маска первого старика с карикатурно длинной бородой, в черном костюме венецианского купца. Эта маска у Гоцци претерпела самые значительные изменения.

Традиционно П. – сварливый, влюбчивый сладострастный старик, сохраняющий повадки юноши. Он вызывает смех, изображая зрелую персону, которая должна бы служить примером для других, но ведет себя, как мальчишка.

П. скуп, расчетлив и подозрителен, не упускает случая похвастать умом и опытностью, и вместе с тем он наивно доверчив и старается казаться молодым.

Гоцци превращает П. в доброго, почтенного венецианца (у главного соперника Гоцци Гольдони характер П. проделывает сходную эволюцию). В сказках “Король-Олень”, “Счастливыенищие”, “Дзеим, царь джиннов” П.

выступает в амплуа благородного отца, воспитавшего свою дочь в духе жертвенности и искренности и оберегающего ее от горестей и соблазнов. В фьябе “Женщина-Змея” П.

– наставник царя Тифлиса Фаррускада, он по-стариковски журит своего “сынка” за необдуманную женитьбу на фее, не боясь откровенными соображениями вызвать недовольство, и снижает высокопарные излияния царя несколько грубоватыми комментариями.

Третья разновидность амплуа П. – тип незадачливого министра, который втайне не согласен с поведением царственных особ, однако не решается вслух высказывать неодобрение. В “Турандот” он осуждает жестокость капризной тиранки и от души радуется успехам Калафа, отгадавшего ее загадки.

Тарталья – персонаж итальянской комедии дель арте, неаполитанская разновидность Доктора, второго старика, карикатурного болонского ученого, одетого в черную мантию и в маске, закрывающей пол-лица. Амплуа Т. сходно с Панталоне, он обладает теми же пороками и недостатками, но Т. более статичен.

Ему надлежало рассуждать без конца, по поводу любой ничтожной реплики разражаясь градом нелепых изречений и тяжеловесных философствований, приправленных множеством латинских цитат. Комическому эффекту способствовал порок заикания (по-итальянски tartagliare – заикаться). Несуразность его речей выигрывала и оттого, что Т.

Обратите внимание

говорил на болонском диалекте, малопонятном в других провинциях; к тому же он часто впадал в высокопарный, напыщенный стиль. Гоцци, как и в случае с Панталоне, значительно изменяет и расширяет амплуа Т. Особенно нетипична его роль в сказке “Король-Олень”, в которой Т. становится трагическим героем и говорит стихами, как персонажи верхнего плана.

Читайте также:  Краткая биография битов

Он – первый министр короля Дерамо, безумно влюбленный в прекрасную дочь второго министра Панталоне Анджелу. Дерамо решает выбрать себе супругу; владея даром волшебника Дурандарте, он может распознавать неискренность женских признаний. Т.

мечтает выдать за короля свою дочь Клариче, влюбленную в сына Панталоне Леандро, и жестокими угрозами заставляет ее подвергнуться испытанию, устроенному Дерамо. Последний, однако, останавливает свой выбор на искренне любящей его Анджеле, и потрясенный Т., снедаемый “яростью, завистью, честолюбием и любовью”, начинает вынашивать план отмщения.

Ему удается выведать тайну второго дара Дурандарте – слова волшебного стиха, с помощью которого можно вселяться в мертвое тело другого существа. Дождавшись, пока Дерамо, чтобы показать силу заклятия, превращается в Оленя, Т. принимает облик короля и преследует Анджелу, испуганную произошедшей с возлюбленным переменой. В новом обличье порок заикания сыграл с Т. злую шутку.

Вмешательство Дурандарте возвращает королю и вероломному министру их первоначальный облик, и Т. в бессильном бешенстве и в муках раскаяния умирает. Единственный раз в своей драматургии Гоцци превратил Т. в трагического злодея, совершенно чуждого тому грубоватому комизму, который привычно ассоциируется с этой маской. В других случаях Т. выступает либо в амплуа, близком роли Панталоне, т.

е. добродушного, простоватого старика (“Турандот”, “Женщина-Змея”), либо, чтобы оттенить сердечность и бескорыстность Панталоне и придать комизм этой паре, Гоцци делает Т. более толстокожим и прагматичным (“Ворон”, “Синее Чудовище”). В двух сказках Т. возвышается до роли особы королевской крови: в “Зеленой птичке” он – король вымышленного города Монте-ротондо, в фьябе “Любовь к трем апельсинам” – принц, сын короля Треф.

Труффальдино – персонаж итальянской комедии дель арте, маска второго комического слуги (дзанни).

Он одет в костюм из лоскутков, на голове – шапка с заячьим хвостиком, на лице черная волосяная маска. В отличие от хитрого и быстрого первого слуги, Т. глуп и неповоротлив, он – personaggio da far ridere, персонаж, вызывающий смех.

Важно

Его шутки прерывают патетический диалог, трезвая практичность и тривиальность противопоставляются романтической таинственности и патетизму главного действия, порождают шарж и пародию. Ему всегда в полной мере свойствен грубоватый комизм. В сказке “Дзеим, царь джиннов” Т.

играет роль сердобольного надсмотрщика за Дугме, рабыней Дзе-лики и ее неузнанной сестрой. Дзелика, вопреки собственной природе, по указанию Дзеима всячески истязает Дугме, проверяя ее преданность. Т. негодует на непонятную ему покорность рабыни и жалеет ее.

Однако, получив приказ от Дзелики любым путем добиться измены Дугме в обмен на щедрые дары, Т. рассуждает о том, “дозволено ли быть жестоким из-за подарков”, и приходит к выводу, что дозволено. Размышления Т. всегда выдержаны в наивно-простоватом тоне, сопровождаются буффонными выходками и комическими телодвижениями.

В “Синем Чудовище” Т. под воздействием чар забывает свою возлюбленную Смеральдину и проникается страстью к порочной жене царя Фанфура Гулинди. Их диалоги пародируют сцены из патетических трагедий. В “Зеленой птичке” Гоцци превращает Т.

в персонажа бытовой комедии, выделяя отдельные черты его характера: обжора, дурной слуга, наглый лицемер, он прогоняет из дому двух детей-подкидышей, которых воспитывала его жена Смеральдина, заявив им, что не может больше их содержать, а его бедность (ложно преувеличенная) не допускает героизма.

Список литературы

Источник: http://www.neuch.ru/referat/7390.html

Карло Гоцци создатель нового литературного жанра «фьябы»

Карло Гоцци (Carlo Gozzi, 1720 — 1806), идейный противник Гольдони на венецианской сцене, создатель нового литературного жанра — «фьябы», или театральной сказки, был также уроженцем Венеции. Он принадлежал к старинному, но обедневшему дворянскому роду графов Гоцци.

С юных лет Гоцци увлекался литературой, его привлекала итальянская поэзия Возрождения, особенно творчество бурлескных поэтов Пульчи и Буркьелло. Он пишет несколько комических поэм: «Дон Кихот», «Моральная философия» и др.

, а также большую сатирико-юмористическую поэму из двенадцати песен «Причудница Марфиза» (1761 — 1768), которая представляет собой сатиру на «ученую» женщину — своеобразную пародию на героинь просветительских романов аббата П. Кьяри.

Видя материальные затруднения семьи, Гоцци в 20 лет поступает на военную службу в Далмации, потом плавает на военном корабле, обучается в кавалерийской школе, а затем возвращается в Венецию (1744). Здесь он усиленно занимается литературой, вступает в венецианскую «Академию Гранеллссков».

Совет

С 1761 по 1765 г. Гоцци написал и поставил в Венеции 10 фьяб, имевших большой успех, что и определило в конечном счете судьбу Гольдони, навсегда покинувшего родной город. Однако после 1765 г.

публика уже не так восторженно встречала сказки Гоцци, и он начинает писать испанские драмы «плаща и шпаги» с напряженным действием и бурей страстей.

В литературное наследие Гоцци входят также его сатирические памфлеты, теоретические выступления и «Бесполезные воспоминания» (1797).

Свои политические симпатии и эстетические принципы, многие из которых получили обоснование в «Бесполезных воспоминаниях», он высказал первоначально в «Чистосердечном рассуждении и подлинной истории происхождения моих десяти сказок для театра», которое предпослал первому собранию своих сочинений (1772). В литературе XVIII в., развивавшейся под знаком Просвещения, Гоцци занимает особое место. Он был приверженцем старых порядков и феодальной идеологии, ненавидел просветительские идеи, высмеивал эвдемонистическую мораль и принцип себялюбия, пропагандировавшиеся просветителями, и противопоставлял им традиционную мораль. Он защищал религию и церковь, видя в них оплот против новых идей. Гоцци выступал также против просвещения народа, полагая, что невежество — его естественное состояние. Он искренне верил, что высокая нравственность, человечность и справедливость — достояние аристократии.

Важное место в «Чистосердечном рассуждении» отведено полемике Гоцци с Гольдони и Кьяри. Гоцци не принимал всю систему философских и эстетических взглядов рационалиста Гольдони, упрекал своего противника в том, что тот копирует жизнь, а не подражает природе, т. е.

не отбирает то, что подходит для искусства согласно принципу правдоподобия. Гоцци выступил против правды жизни, которую изображал Гольдони, возмущаясь его народными комедиями. Гоцци требует подражать природе «с изяществом, необходимым для писателя».

По сути дела, он вкладывает в понятие «подражание природе» иной смысл, чем Гольдони, который вдохновлялся реальной жизнью и изображал ее согласно своим рационалистическим убеждениям. Гоцци, отвергая рационализм, больше внимания уделял фантастике, необычным ситуациям и конфликтам, сказочным, причудливым образам.

Но эти внешне далекие от правды жизни приемы, привычные для комедии масок с ее условностью и буффонадой, по мысли Гоцци, способны раскрыть правдивую сущность человеческих характеров.

Обратите внимание

Гоцци боролся не только с комедиями Гольдони и Кьяри, но отвергал мещанскую драму и высокую комедию французского классицизма, утверждая, что они чужды итальянцам. Всем этим жанрам он противопоставлял комедию дель арте как жанр национальный и любимый народом.

Плодом этих эстетических воззрений и развернувшейся полемики явилась первая театральная сказка Гоцци «Любовь к трем апельсинам» (1761). Уже в первой пьесе Гоцци постарался придать сказочному сюжету видимость правдоподобия.

В «Чистосердечном рассуждении» он признавался, что обращение к «ребяческим сюжетам» было с его стороны «военной хитростью», направленной на то, чтобы привлечь внимание зрителей.

С этой же целью он должен был ввести в сказки «интригу, придумать драматические ситуации, придать им оттенок истины, сочинить подходящие ясные аллегории, снабдить их остротами, шутками, критикой нравов, возможным красноречием и прочими необходимыми подробностями, придающими сказке характер правдоподобия и способность держать в напряжении аудиторию, как ученую, так и необразованную…». «Придать характер правдоподобия» неправдоподобному сюжету — в этом и заключалось новаторство Гоцци, который использовал чудесное в серьезных целях. «Любовь к трем апельсинам» не имела писаного текста, а импровизировалась актерами, для которых Гоцци сочинил стихотворные вставки и подробно разработал сценарий, впоследствии записанный им по памяти. Фьяба высмеивает народные комедии Гольдони, «высокие» чувства и витиеватый стиль комедий Кьяри. В пьесе действуют традиционные маски: Панталоне, Бригелла, Труффальдино, Смеральдина. Действие происходит в вымышленном королевстве Треф. Принц Тарталья болен ипохондрией, от которой его излечивает смех. Фея Моргана (Кьяри) разбудила в нем любовь к трем апельсинам, на поиски которых он отправляется вместе с Труффальдино. Маг Челио (Гольдони) им помогает, а Моргана чинит всевозможные препятствия. Пережив множество приключений, Тарталья и Труффальдино попадают в волшебный замок, где хранятся апельсины. Два из них разрезаны, вышедшие на свободу девушки (трагедия и комедия) умирают от жажды. Третью девушку спасает Тарталья, давший ей выпить воды из железного сапога. Третья девушка — это импровизированная комедия, которая оживает, утолив жажду из обуви актеров древней комедии.

Фьяба имела большой успех, прототипы были узнаны и полемика еще больше обострилась. В последующих сказках Гоцци возвращается к волшебной фантастике: таковы «Женщина-змея» (1762), «Зобеида» (1763), «Синее чудовище» (1764), «Дзеим, царь джиннов, или Верная раба» (1765).

Одна из последних фьяб Гоцци — «Зеленая птичка» (1765). Театральные сказки Гоцци — яркая страница в истории итальянского и мирового театра; их автор по праву занимает место в одном ряду с создателем итальянской просветительской комедии Гольдони и реформатором итальянской трагедии Альфьери.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй – » Карло Гоцци создатель нового литературного жанра «фьябы». И в закладках появилось готовое сочинение.

Источник: http://www.studbirga.info/karlo-gocci-sozdatel-novogo-literaturnogo-zhanra-fyaby/

Научный журнал

(1720-1806)

итaльянский дрaмaтург

Брaт писaтeля и критикa Гaспaрo Гoцци. Скaзки (фьябы) для тeaтрa с мoтивaми фoльклoрa и элeмeнтaми кoмeдии дeль aртe: «Любoвь к трeм aпeльсинaм» (1761), «Кoрoль-oлeнь» (1762), «Турaндoт» (1762) и др.; трaгикoмeдии в мaнeрe испaнскoй «кoмeдии плaщa и шпaги»; «Бeспoлeзныe мeмуaры» (1797) o жизни театральной Венеции.

Карл Гоцци — итальянский драматург и поэт Венеции.

Написал несколько стихотворных романов и сатир, одиннадцать новелл в прозе и автобиографические записки: «Memoire inutili» (бесполезные записки), но все это давно забыто и известность Гоцци зиждется на его деятельности, как драматурга.

И в этом отношении, однако, авторитет, которым он долго пользовался в Италии и особенно в Германии, в пору процветавшей там романтической школы, сильно понизился, и значение его в настоящее время— исключительно историко-литературное.

Важно

Драматическая деятельность Карла Гоцци выразилась, главным образом, в энергетическом, можно даже сказать озлобленном противодействии реформе Гольдони, которой он усмотрел только рабскую французоманию и (умышленно или по недомыслию) совершенно упустил из виду все что было чисто национального в комедиях Гольдони.

Точно так же враждебно отнесся он к стремлениям последнего возвысить первобытную и грубую «Commedia dell’arte» на степень художественной «комедии характеров», увидев и здесь еретическое посягательство на наследие итальянской старины.

Но если исходная точка Карла была отчасти верна, то применение ее оказалось в высшей степени фальшивым.

Карл Гоцци осуждал Гольдони, например, за то, что он «представлял на сцене только ту правду, которая была у него перед глазами, копируя ее осязательно и грубо, а не подражая натуре с подобающим писателю изяществом…. и исходил из принципа, что правда сама по себе всегда нравится…».

В противодействие Гольдониевской «комедии характеров», Карл Гоцци ввел новый род пьес, которые он назвал fiabe (басни) — старое, малоупотребительное итальянское слово — и которые представляют собой соединение старого «балаганного» элемента с романтическим: первого — в виде сохранения, но в довольно изуродованном виде, старых «стоячих масок», второго— в массе волшебно-сказочных подробностей, приближающих эти пьесы скорее к пантомимам, балетам и т. п.

Ко всему этому надо присоединить и полемические тенденции автора, выразившиеся особенно резко в первой же из этих пьес («L’amore delle tre Melarance»), направленной против Гольдони; за нею последовали «Ворон», «Турандот» (впоследствии переведенное Шиллером), «Король Олень», «Женщина Змея», «Зеленая птичка», которую автор назвал «философской сказкой» и в главных действующих лицах которой — двух новых философах — ополчился против новой французской философии. Гельвеций, Руссо и Вольтер вызывали с его стороны яростно-фанатические нападки.

Fiabe Гоцци в течение десяти пятнадцати лет пользовались значительным успехом в массе публики, благодаря их чисто внешнему интересу, но вызывали оппозицию серьезных и литературно развитых людей.

Читайте также:  Краткая биография павезе

Уступая этому давлению, он перешел впоследствии к новому роду «комедий или трагикомедий», которых написал больше двадцати и большинство которых имеет образцами пьесы испанского репертуара.


Совет

Из этой категории произведений Карл Гоцци в настоящее время не появляется на итальянской сцене почти ни одно, хотя Симонд де Сисмонди, относясь к ним, как к пьесам вообще «не хорошим», находит в них постоянное присутствие «интереса, жизни и веселости».

Между тем как часть современной Гоццовской критики признавала его изумительнейшим после Шекспира явлением, новейшая (и притом итальянская) критика произнесла ему строгий, но во многих отношениях справедливый приговор: «Гоцци», — говорит Угони — «обладал большим талантом и фантазиею, но это был враждебный культуре писатель, с ничтожным образованием, стремившийся в своих Fiabe принизить умственное развитие своих зрителей, запечатлевая в них принципы полного обскурантизма».

Наиболее полное собрание сочинений Карла Гоцци издана в Венеции 1802 г.

Источник: http://gorono.od.ua/biografiia-karlo-gocci

Гоцци Карло

Carlo Gozzi

Итальянский драматург

13 декабря 1720 – Карло Гоцци родился в Венеции в обедневшей дворянской семье.

Получает домашнее образование, с юных лет увлекается литературой.

1740 – в 20 лет поступает на военную службу в Далмации, потом плавает на военном корабле, обучается в кавалерийской школе.

1744 – возвращается в Венецию.

1747 – вместе с братом, известным писателем Гаспаре Гоцци, участвует в деятельности шуточной Академии Гранеллески (Академии «зерносбирателей» или «чепухословов»), объединявшей поклонников старинной поэзии, мечтающих о возрождении чистоты итальянского языка и являющихся врагами литературных и идейных новшеств.

1757 – в комическом альманахе «Парусник власти» (La Tartana degli influssi) публикует сатирическую статью «Улов влияний за 1756 год».

Она продолжает серию литературных памфлетов Гоцци, высмеивающих просветительскую реформу итальянского театра, осуществлявшуюся в 50-е годы К.

Гольдони, суть которой состояла в отказе от традиционной комедии дель арте с ее персонажами-масками и предпочтении реализма. Гоцци же с самого начала творческой деятельности ратует за возрождение традиций комедии масок.

1761 – поставлена пьеса «Любовь к трем апельсинам» (L'amore delle tre melarance), написанная в привычной форме сценария комедии масок и явившаяся плодом эстетических воззрений Гоцци и развернувшейся полемики между ним и Гольдони. Пьеса имеет оглушительный успех.

Ею Гоцци начинает ряд сказочных пьес, названных им «фьябами» и созданных в противопоставление драматургии Гольдони.

Обратите внимание

В основу их сюжетов Гоцци кладет детские сказки, фольклорные мотивы и использует принципы комедии дель арте (персонажи-маски – Панталоне, Труффальдино и др; диалектическая импровизация и т. д.).

Их Гоцци создает уже как литературные, писаные комедии, затем записывает и «Любовь к трем апельсинам», придав пьесе подзаголовок «Разбор по воспоминанию». Впоследствии «Любовь к трем апельсинам» легла в основу оперы С.Прокофьева (1921).

В этом же 1761 году Гоцци пишет сказку-фьябу «Ворон» (Il Corvo) и поэму-сатиру на венецианское общество «Причудница Марфиза» (La Marfisa bizarra), в которой ведет борьбу с рационалистической приземленностью Просвещения и продолжает нападки на Гольдони и П.Кьяри.

1762 – «китайская драматическая трагикомическая сказка» «Турандот» (Turandot). Шиллеровская обработка «Турандот» позднее легла в основу оперы Дж.Пуччини. В этом же году написаны фьябы «Женщина-змея» (La donna serpente) и «Король-олень» (Il re cervo).

1763 – фьяба «Зобеида».

1764 – фьябы «Счастливые нищие» и «Синее чудовище».

1765 – фьябы «Дзеим, царь джинов, или Верная раба» и «Зеленая птичка» (L'augellin belverde).

Все свои 10 фьяб Гоцци пишет специально для труппы Антонио Сакки, известного актера-импровизатора. В них соединяются изящество, богатая фантазия, поэтичность, комический и пародийный элемент и торжествуют высокие чувства, восхваляются энергия и отвага человека в борьбе за благородные цели.

Для них характерны резко контрастные сочетания – светлого и темного, доброго и злого, высокой патетики героических персонажей, изъясняющихся архаическими стихами, и площадной буффонады, носителями которой являются Труффальдино, Панталоне, Бригелла, Тарталья, говорящие на венецианском диалекте.

После того, как жанр фьябы исчерпал себя и перестал пользоваться успехом у венецианцев, Гоцци пишет комедии в духе испанской «комедии плаща и шпаги».

1767 – пьеса «Мстительная женщина».

1771 – комедия «Женщина, истинно любящая».

Важно

1772 – комедия «Принцесса-философ». В этом же году выходит первое собрание сочинений Карло Гоцци.

В предпосланном ему эссе «Чистосердечное рассуждение и подлинная история происхождения моих десяти сказок для театра» автор излагает собственное эстетическое кредо и в очередной раз выступает против драматургии Гольдони, пьесы которого, по мнению Гоцци, грешат плебейским недостатком вкуса и излишней реалистичностью.

1776 – комедия «Любовное зелье».

1780-1797 – работает над мемуарами, дав им название «Бесполезные воспоминания» (Memorie inutili). В них воссоздана яркая картина венецианской жизни и схваток, участником которых был Гоцци.

1782 – Антонио Сакки распускает свою труппу, и Гоцци прекращает всякую работу для театра.

4 апреля 1806 – Гоцци умер.

Произведения можно отнести к таким жанрам:

Поделитесь своими впечатлениями с нашими читателями

Источник: http://velib.com/biography/gocci_karlo/

Последний венецианец Карло Гоцци

В глухом уголке Венеции, на набережной Сан-Патерниано, стоит ветхий палаццо XVII века.

Сероватая штукатурка, покрывающая фасад, местами облупилась, но, как и раньше, прекрасны его архитектурные линии, гармонично сочетание окон и изящных балконов — все говорит о том, что когда-то это трехэтажное здание выглядело совсем иначе.

Четыре широкие арки, прикрытые затейливыми ажурными решетками, образуют первый этаж, стрельчатые окна второго и третьего выполнены из желтого мрамора, на фасаде портал с колоннами, украшенными каменными вазами.

Над карнизом беломраморные статуи муз, ведь бывший владелец дворца граф Гоцци был великим поэтом и гениальным сказочником.

Это он, Карло Гоцци, запечатлел в своих фантастических комедиях яркую праздничность и таинственность Венеции. Читателю его имя напомнит легендарную постановку Е. Вахтангова «Принцесса Турандот» или не менее известный спектакль В. Мейерхольда «Любовь к трем апельсинам».

Детство и юность

Гоцци родился в старинном прадедовском полуразрушенном дворце. Его отец, граф Джакопо-Антонио Гоцци, был типичным венецианским аристократом — непрактичным, легкомысленным, скептическим; мать Анджела Тьеполо отличалась высокомерным, властным характером.

Главную роль в семье играл старший брат Карло — писатель и журналист Гаспаро Гоцци, женатый на известной поэтессе Луизе Бергали.

После смерти их матери Луиза захватила управление всем имуществом графов Гоцци, и вскоре семья разорилась окончательно, а родовой дворец превратился в жалкий, запущенный дом, покрытый пылью и паутиной.

Совет

С детских лет будущий великий сказочник видел вокруг себя страшное оскудение, почти нищету, отчаянную борьбу за существование.

Стремясь стать материально независимым, в 20 лет он поступил на военную службу, соответствовавшую его аристократическому происхождению, — отправился в Далмацию в свите генерального интенданта Венеции.

Однако военная карьера пришлась ему не по вкусу, четыре года спустя он вернулся в Венецию и прожил там до конца своих дней, никуда уже не уезжая.

Дома его ждали полное разорение и нищета.

Чтобы спасти остатки родового имущества, он вел судебные процессы, выкупал и ремонтировал заложенные дома и через несколько лет обеспечил своим близким сносное существование, а сам смог предаться любимому занятию — сочинению стихов.

Венеция – город маски

Венецию XVIII века называют городом маски. Никогда и нигде больше жизнь не была так похожа на театральное зрелище: венецианцы тех времен чувствовали себя участниками какой-то бесконечной комедии, разыгрывавшейся на улицах и площадях, — и с радостью и страстью рядились и надевали маски в дни карнавала. Жизнь в городе была вечным праздником.

Известный историк XIX века Ф. Монье писал: «Венеция накопила за собой слишком много истории… и пролила слишком много крови. Она слишком долго и слишком далеко отправляла свои страшные галеры, слишком много мечтала о грандиозных предназначениях и слишком многие из них осуществила…

После трудной недели настало наконец воскресенье и начался праздник.

Ее население — это праздничная и праздная толпа: поэты и приживальщики, парикмахеры и ростовщики, певцы, веселые женщины, танцовщицы, актрисы, сводники и банкометы, все, что живет удовольствиями или создает их. Благословенный час театра или концерта — это час их праздника…

Жизнь покинула огромные давящие дворцы, она стала общей и уличной и весело разлилась ярмаркой по всему городу…

С первого воскресенья в октябре и до Рождества, с 6 января и до первого дня поста, в день святого Марка, в праздник Вознесения, в день выборов дожа и других должностных лиц каждому из венецианцев было позволено носить маску.

В эти дни открыты театры, это карнавал, и он длится… полгода… все ходят в масках, начиная с дожа и кончая последней служанкой. В маске исполняют свои дела, защищают процессы, покупают рыбу, пишут, делают визиты. В маске можно все сказать и на все осмелиться; разрешенная Республикой маска находится под ее покровительством…

Маскированным можно войти всюду: в салон, в канцелярию, в монастырь, на бал, в Ридотто…

Обратите внимание

Никаких преград, никаких званий. Нет больше ни патриция в длинной мантии, ни носильщика, который целует ее край, ни шпиона, ни монахини, ни дамы, ни инквизитора, ни фигляра, ни бедняка, ни иностранца.

Нет ничего, кроме одного титула и одного существа — Синьор Маска».

Однако около 1755 года для каждого, кто любил эту комедию масок и видел в ней яркое проявление итальянского народного гения, настали печальные дни. Последняя комедийная труппа знаменитого арлекина Саки покинула родной город и в поисках заработков направилась в далекую Португалию.

В театрах шли одни лишь трагедии аббата Кьяри, переведенные с французского, и пьесы Гольдони, подражающие французским.

Однажды в книжной лавке Боттинелли, что находилась в темном закоулке за Торре дель Оролоджио, встретились несколько литераторов. В их числе был и сам Гольдони.

Опьяненный успехом, он долго рассказывал о значении сделанного им переворота в итальянском театре, осыпал насмешками и бранью старую комедию масок.

Тогда один из присутствующих, высокий и худой человек, молча сидевший до тех пор на связке книг, поднялся и воскликнул: «Клянусь, что с помощью масок нашей старой комедии я соберу больше зрителей на “Любовь к трем апельсинам”, чем вы на разные ваши Памелы и Ирканы». Все рассмеялись этой шутке графа Карло Гоцци — «Любовь к трем апельсинам» была народной сказкой, которую няньки рассказывали маленьким детям. Но он не думал шутить, и Венеция скоро убедилась в этом.

Сказки Гоцци

Гоцци обожал народную поэзию, сказку, комедию масок, называл ее гордостью Италии и взялся доказать своим противникам, что «искусное построение пьесы, правильное развитие ее действия и гармонический стиль достаточны, чтобы придать детскому фантастическому сюжету, разработанному в плане серьезного представления, полную иллюзию правды и приковать к нему внимание всякого человека» — так он потом напишет в мемуарах.

25 января 1761 года труппа актеров комедии масок знаменитого Антонио Саки, неожиданно вернувшаяся из Лиссабона, сыграла в театре Сан-Самуэле пьесу Гоцци «Любовь к трем апельсинам». Сквозные роли четырех масок в ней исполнили блистательные актеры, понимавшие, как важна была эта битва за старую народную комедию. И вышли из нее победителями! Торжество Гоцци было полным. «Я знал, — скажет он, — с кем имею дело, — у венецианцев есть любовь к чудесному. Гольдони заглушил это поэтическое чувство и тем оболгал наш национальный характер. Теперь надо было его пробудить снова». Так началось возрождение театра масок.

Павел Муратов в своей замечательной книге «Образы Италии» называет сказки Гоцци «записанными снами, может быть снами наяву, некоего чудака и мечтателя». В них есть говорящие голуби, короли, обращенные в оленей, и коварные трусы, принимающие вид королей…

Важно

Там статуи хохочут, как только солжет женщина, там есть лестницы, имеющие 40 702 004 ступени, и полные яств столы, возникающие среди пустыни, откуда исходит голос, при звуках которого та становится садом. Действующие лица — это короли настоящие и короли карточные, очарованные принцессы, маги, министры, визири, драконы, птицы, статуи с Пьяццы и еще — четыре маски знаменитой труппы Саки: Тарталья, Труффальдино, Бригелла и Панталоне.

Читайте также:  Сочинения об авторе булычев

В своем дворце, порожденном ночью, прекрасная Барбарина не может утешиться оттого, что все блага на земле дались ей без труда, но нет у нее пляшущей Золотой воды и Поющего яблока. Норандо, правитель Дамаска, плавает на морском чудовище; путешествия на Луну совершаются в мгновение ока. Происходят землетрясения, вихри, волшебства, видения, чудеса. Ничто ничем не оправдывается, ничто не может быть объяснено законами здравого смысла.

«Карло Гоцци создал новое искусство, а тот, кто создает искусство, становится его рабом; он нечаянно вызвал волшебство и чары сверхъестественного мира, и сверхъестественное не захотело теперь отпустить своего заклинателя», — заметила известная английская писательница и критик XIX века Вернон Ли в книге «Италия».

Это подтверждает и сам Гоцци в своих «Бесполезных воспоминаниях», которые он опубликовал в 1797 году. Третья глава их полностью посвящена его общению с миром духов и фей. В ней подробно рассказывается, как эти таинственные существа мстили ему, когда он слишком дерзко подвергал их в своих комедиях насмешкам Арлекина и Бригеллы.

«Месть духов»

Именно «месть духов», уверяет Гоцци, заставила его в конце концов бросить писание волшебных сказок: «Нельзя играть безнаказанно с демонами и феями. Из мира духов нельзя уйти так легко, как хотелось бы, раз только бросился в него безрассудно. Все шло хорошо до представления “Турандот”. Невидимые силы прощали мне эти первые опыты.

Но вот “Женщина-Змея” и “Зобеида” заставили таинственный мир обратить внимание на мою дерзость. “Синее чудовище” и “Зеленая птичка” возбудили его ропот…

Но я был слишком молод, чтобы оценить настоящую опасность, которая мне угрожала. В день представления “Царя джиннов” негодование невидимых врагов проявилось ясно. На мне были новые панталоны, и я пил кофе за кулисами.

Занавес поднялся. Густая притихшая толпа наполняла театр. Пьеса уже началась, и все указывало на успех, как вдруг непобедимый страх овладел мною, и меня охватила дрожь. Мои руки сделали неловкое движение, и я опрокинул чашку кофе на свои новые шелковые панталоны.

Спеша пробраться в актерское фойе, я поскользнулся на лестнице и разорвал на колене злосчастные панталоны, уже залитые кофе».

Таинственные силы преследовали Гоцци и на улицах Венеции: «Зима ли была или лето, беру небо в свидетели, никогда, о никогда внезапный ливень не разражался над городом без того, чтобы я не был на улице и не под зонтом.

Восемь раз из десяти в течение всей моей жизни, как только я хотел быть один и работать, надоедливый посетитель непременно прерывал меня и доводил мое терпение до крайних пределов. Восемь раз из десяти, как только я начинал бриться, сейчас же раздавался звонок, и оказывалось, что кому-то надо говорить со мной безотлагательно.

Совет

В самое лучшее время года, в самую сухую погоду, уж если где-нибудь между плит мостовой таилась хоть одна лужа, злой дух толкал как раз туда мою рассеянную ногу.

Когда одна из тех печальных необходимостей, на которые обрекла нас природа, заставляла меня искать на улице укромного уголка, ни разу не случалось, чтобы враждебные демоны не заставили пройти около меня красивую даму, — или даже передо мной отворялась дверь, и оттуда выходило целое общество, приводя в отчаяние мою скромность».

Однажды Гоцци возвращался из своего имения во Фриули. Дело было в ноябре, и он подъезжал к Венеции измученный холодом и трудной дорогой, желая только одного — поужинать и лечь спать. Но приближаясь к своему дому, он с удивлением увидел, что улица запружена толпой масок.

К центральному входу пробраться было невозможно, и Гоцци пришлось воспользоваться потайной дверью, находившейся со стороны канала.

На мостике он остановился в изумлении: в ярко освещенных окнах были видны пары, танцевавшие под громкую музыку.

Гоцци едва впустили в дом, а узнав, кто он, сообщили, что сенатор Брагадин, его сосед, отмечающий свое избрание в Совет Венеции, благодарит графа за любезное позволение соединить их дворцы, чтобы использовать оба палаццо для праздника. «Сколько же продлится это празднество?» — мог только проговорить про Гоцци. «Чтобы не солгать вам, — ответил дворецкий, — три дня и три ночи».

Эти три дня и три ночи бедный сказочник провел в гостинице. Когда все кончилось, он отправился с визитом к Брагадину, и тот, рассыпавшись в благодарностях, рассказал Гоцци, что получил разрешение, подписанное… им самим! «Я первый раз слышал про это письмо и про ответ. Я без труда угадал, откуда все это идет. Все эти вещи не подлежат объяснению. Их надо оставить в скрывающем их тумане».

Последний венецианец

Карло Гоцци напечатал мемуары в год, когда Венеция, захваченная войсками Наполеона, перестала существовать. От этого времени сохранилось одно его письмо. «Я всегда буду старым ребенком, — писал он. — Я не могу восстать на мое прошлое и не могу идти против моей совести, — хотя бы из упрямства или из самолюбия; поэтому я смотрю, слушаю и молчу.

В том, что я мог бы сказать, было бы противоречие между моим рассудком и моим чувством.

Я не без ужаса восхищаюсь страшными истинами, которые с ружьем в руках явились из-за Альп. Но мое венецианское сердце обливается кровью, когда я вижу, что мое отечество погибло и что исчезло даже его имя.

Обратите внимание

Вы скажете, что я мелочен и что я должен гордиться новым, более обширным и сильным отечеством. Но в мои годы трудно иметь молодую гибкость и изворотливость суждений.

На набережной Скьявони есть скамья, где я сижу охотнее, чем где-либо: мне там хорошо.

Вы не решитесь сказать, что я обязан любить всю набережную так же, как это излюбленное мною место; отчего же вы хотите, чтобы я раздвинул границы моего патриотизма? Пусть это сделают мои племянники».

Павел Муратов назвал Гоцци последним венецианцем. Но его можно назвать и первым романтиком.

Уже в конце XVIII — начале XIX века немецкие и французские романтики увидели в нем своего предшественника. Об этом свидетельствуют восторженные высказывания Гете, Шиллера, Шлегеля, Тика, Гофмана, мадам де Сталь, Нодье, Готье. Влияние Карло Гоцци ощущается и в творчестве гениального датского сказочника Ганса Христиана Андерсена.

Источник: http://relax.wild-mistress.ru/wm/relax.nsf/publicall/7586124_posledniy_venecianec_karlo_gocci

Карло Гоцци создатель нового литературного жанра «фьябы»

Карло
Гоцци (Carlo Gozzi, 1720 — 1806), идейный противник
Гольдони на венецианской сцене, создатель
нового литературного жанра — «фьябы»,
или театральной сказки, был также
уроженцем Венеции. Он принадлежал к
старинному, но обедневшему дворянскому
роду графов Гоцци.

С юных лет Гоцци
увлекался литературой, его привлекала
итальянская поэзия Возрождения, особенно
творчество бурлескных поэтов Пульчи и
Буркьелло. Он пишет несколько комических
поэм: «Дон Кихот», «Моральная философия»
и др.

, а также большую сатирико-юмористическую
поэму из двенадцати песен «Причудница
Марфиза» (1761 — 1768), которая представляет
собой сатиру на «ученую» женщину —
своеобразную пародию на героинь
просветительских романов аббата П.
Кьяри.

Видя материальные затруднения
семьи, Гоцци в 20 лет поступает на военную
службу в Далмации, потом плавает на
военном корабле, обучается в кавалерийской
школе, а затем возвращается в Венецию
(1744). Здесь он усиленно занимается
литературой, вступает в венецианскую
«Академию Гранеллссков».

Важно

С
1761 по 1765 г. Гоцци написал и поставил в
Венеции 10 фьяб, имевших большой успех,
что и определило в конечном счете судьбу
Гольдони, навсегда покинувшего родной
город. Однако после 1765 г.

публика уже не
так восторженно встречала сказки Гоцци,
и он начинает писать испанские драмы
«плаща и шпаги» с напряженным действием
и бурей страстей.

В литературное наследие
Гоцци входят также его сатирические
памфлеты, теоретические выступления и
«Бесполезные воспоминания» (1797).

Свои
политические симпатии и эстетические
принципы, многие из которых получили
обоснование в «Бесполезных воспоминаниях»,
он высказал первоначально в «Чистосердечном
рассуждении и подлинной истории
происхождения моих десяти сказок для
театра», которое предпослал первому
собранию своих сочинений (1772). В литературе
XVIII в., развивавшейся под знаком
Просвещения, Гоцци занимает особое
место. Он был приверженцем старых
порядков и феодальной идеологии,
ненавидел просветительские идеи,
высмеивал эвдемонистическую мораль и
принцип себялюбия, пропагандировавшиеся
просветителями, и противопоставлял им
традиционную мораль. Он защищал религию
и церковь, видя в них оплот против новых
идей. Гоцци выступал также против
просвещения народа, полагая, что
невежество — его естественное состояние.
Он искренне верил, что высокаянравственность,
человечность и справедливость —
достояние аристократии.

Важное
место в «Чистосердечном рассуждении»
отведено полемике Гоцци с Гольдони и
Кьяри. Гоцци не принимал всю систему
философских и эстетических взглядов
рационалиста Гольдони, упрекал своего
противника в том, что тот копирует жизнь,
а не подражает природе, т. е.

не отбирает
то, что подходит для искусства согласно
принципу правдоподобия. Гоцци выступил
против правды жизни, которую изображал
Гольдони, возмущаясь его народными
комедиями. Гоцци требует подражать
природе «с изяществом, необходимым для
писателя».

По сути дела, он вкладывает
в понятие «подражание природе» иной
смысл, чем Гольдони, который вдохновлялся
реальной жизнью и изображал ее согласно
своим рационалистическим убеждениям.
Гоцци, отвергая рационализм, больше
внимания уделял фантастике, необычным
ситуациям и конфликтам, сказочным,
причудливым образам.

Но эти внешне
далекие от правды жизни приемы, привычные
для комедии масок с ее условностью и
буффонадой, по мысли Гоцци, способны
раскрыть правдивую сущность человеческих
характеров.

Совет

Гоцци
боролся не только с комедиями Гольдони
и Кьяри, но отвергал мещанскую драму и
высокую комедию французского классицизма,
утверждая, что они чужды итальянцам.
Всем этим жанрам он противопоставлял
комедию дель арте как жанр национальный
и любимый народом.

Плодом
этих эстетических воззрений и
развернувшейся полемики явилась первая
театральная сказка Гоцци «Любовь к
трем апельсинам» (1761). Уже в первой пьесе
Гоцци постарался придать сказочному
сюжету видимость правдоподобия.

В
«Чистосердечном рассуждении» он
признавался, что обращение к «ребяческим
сюжетам» было с его стороны «военной
хитростью», направленной на то, чтобы
привлечь внимание зрителей.

С этой же
целью он должен был ввести в сказки
«интригу, придумать драматические
ситуации, придать им оттенок истины,
сочинить подходящие ясные аллегории,
снабдить их остротами, шутками, критикой
нравов, возможным красноречием и прочими
необходимыми подробностями, придающими
сказке характер правдоподобия и
способность держать в напряжении
аудиторию, как ученую, так и
необразованную…». «Придать характер
правдоподобия» неправдоподобному
сюжету — в этом и заключалось новаторство
Гоцци, который использовал чудесное в
серьезных целях. «Любовь к трем апельсинам»
не имела писаного текста, а импровизировалась
актерами, для которых Гоцци сочинил
стихотворные вставки и подробно
разработал сценарий, впоследствии
записанный им по памяти. Фьяба высмеивает
народные комедии Гольдони, «высокие»
чувства и витиеватый стиль комедий
Кьяри. В пьесе действуют традиционные
маски: Панталоне, Бригелла, Труффальдино,
Смеральдина. Действие происходит в
вымышленном королевстве Треф. Принц
Тарталья болен ипохондрией, от которой
его излечивает смех. Фея Моргана (Кьяри)
разбудила в нем любовь к трем апельсинам,
на поиски которых он отправляется вместе
с Труффальдино. Маг Челио (Гольдони) им
помогает, а Моргана чинит всевозможные
препятствия. Пережив множество
приключений, Тарталья и Труффальдино
попадают в волшебный замок, где хранятся
апельсины. Два из них разрезаны, вышедшие
на свободу девушки (трагедия и комедия)
умирают от жажды. Третью девушку спасает
Тарталья, давший ей выпить воды из
железного сапога. Третья девушка — это
импровизированная комедия, которая
оживает, утолив жажду из обуви актеров
древней комедии.

Фьяба
имела большой успех, прототипы были
узнаны и полемика еще больше обострилась.
В последующих сказках Гоцци возвращается
к волшебной фантастике: таковы
«Женщина-змея» (1762), «Зобеида» (1763), «Синее
чудовище» (1764), «Дзеим, царь джиннов, или
Верная раба» (1765).

Одна
из последних фьяб Гоцци — «Зеленая
птичка» (1765). Театральные сказки Гоцци
— яркая страница в истории итальянского
и мирового театра; их автор по праву
занимает место в одном ряду с создателем
итальянской просветительской комедии
Гольдони и реформатором итальянской
трагедии Альфьери.

Источник: https://StudFiles.net/preview/3827357/page:3/

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector