Алесь адамович сочинения по егэ – Официальный сайт
|
Алесь адамович сочинения по егэ . Получай призы при скачивании файлов с нашего сайта ! Зеркало 1 “Алесь адамович сочинения по егэ.rar” Скачать торрент |
Источник: https://www.sites.google.com/site/oficialnyjsajt559/ales-adamovic-socinenia-po-ege
ActionTeaser.
ru – тизерная реклама
Русская литература последних лет все чаще обращается к общечеловеческим проблемам: человек и его место в этом мире конечность человека и конечность вселенной; в литератур все чаще появляются эсхатологические мотивы популярными становятся мифологические образы (образ распятого Христа) и т.д. Современная литература как бы оглядывается назад, обращаете к опыту прошлого; идет переоценка ценностей, и чаще всего мы обращаемся к XVIII веку, к веку Просвещения, и находим там много общих с нами проблем.
Центральными проблемами Просвещения являются взаимоотношения человека и общества, частного и общего, роль культуры в жизни общества, роль цивилизации. В настоящее время человечество как бы зашло в тупик в своих взаимоотношениях с окружающим миром, с природой; мы уже больше не наступаем на природу, а отступаем, пытаясь сохранить то, что осталось.
По мысли автора, задача Женщины — возродить род людской (новая Ева), но в конце повести Она из символа Любви и Красоты превращается в символ Смерти, разрушаясь, распадаясь на глазах у героя. Красота и Любовь не могут спасти мир, они гибнут сами.
В повести смоделирована еще одна ситуация из русского классического романа — испытание героя любовью. Женщина выносит свой приговор сильной половине рода человеческого: мужчины — все каины, предавшие Красоту, Любовь, жизнь детей и собственную жизнь, не желающие прислушаться к голосу разума, к голосу природы, инстинкту самосохранения рода — и вот: Она “…
повела рукою в сторону, где кончается наш остров, наш непонятно как существующий мир. Там, в кипящей от молний и штормов, заледеневшей саже погребено все — и правота одних и неправота других, все истины, все идеи, все слова. И вот эти тоже, хотя из книги, называвшейся Вечной: мене, текел, перес. Ты взвешен на весах и найден очень легким.
Исчислил Бог царство твое и положил конец ему…”
Повествование, построенное на контрасте, держит читателя в постоянном напряжении. Пасторальные идиллические любовные сцены сменяются политическими спорами представителей двух враждующих сторон в последней на Земле войне, к спорам, которые здесь, на этом клочке чудом уцелевшего мира, разрешаются не вспышкой нена-иисти, а примирением и смехом.
(“Вот бы раньше так рассмеяться!”) И примиряет героев повести то, что они в эти последние мгновенья своего существования поняли самое главное, осознали свое родство и свое одиночество во Вселенной, они как люди, которые “… встретились в далеком Космосе, состыковали свои аппараты” и говорят о своей родной, прекрасной и далекой Земле.
“Про то, как много на ней всего и как все отрегулировано на тысячи и тысячи лет счастливой жизни, на миллионы лет для сотен тысяч поколений: воздух и вакуум, вода и огонь, свет и тьма…
Но главное — сколько всего лишнего, вроде бы необязательного, но без того и самое необходимое будет пресным, сколько на Земле всего, что не загрузишь, не возьмешь, неприхватишь, в самую вместительную ракету или подлодку, не запасешь впрок и что потом в снах видишь — самое “ненужное”, “необязательное” как раз и видишь.
Человек в XX столетии вычленил себя из окружающего мира природы, встал над ней, тем самым прорвав с ней кровную связь, забыв предостережения и заветы мыслителей прошлого: наблюдать природу и следовать теми путями, которые она прокладывает; слушаться природу, которая никогда себе не противоречит. Только законы природы неизменны, всеобщи, неотменимы, только они определяют судьбы человеческого рода.
Знаменитые философы эпохи Просвещения Жан Жак Руссо, Дени Дидро и др. считали, что человеческие законы справедливы лишь тогда, когда они соответствуют природным законам. Они отмечали теснейшую связь субъекта познания — человека — и его объекта — природы. Изучая себя, человек изучает внешний мир и наоборот.
Здесь, с одной стороны, новые истины добываются на пути осознания человеком своей тождественности с природой, своей причастности к ее работе; с другой стороны, сравнивая свои качества и силы с “качествами” и “силами” природного мира, человек глубже познает “натуральные законы” своей собственной сущности, свои возможности, “слабости” и “могущество”, свои “естественные права”.
“XXI век должен стать веком гуманитарным, обращенным к человеку, человеческим ценностям. Техника уже зашла в тупик, она уже начинает съедать самое себя. Мы сможем технически развиваться только в том случае, если поддержим гуманитарные науки” (Д.С.Лихачев). Гуманизации, гуманитаризация общества тесно связаны с гуманным отношением к природе, культурным ценностям.
Появилось новое направление в науке — экология культуры. Человек издавна понимал природу не только как среду обитания, но и как источник прекрасного. “Целительная сила природы хорошо известна” (Д. С. Лихачев).
Однако события последних лет показывают, насколько близка к исчезновению, разрушению, уничтожению наша биологическая и культурная среда! Вот почему в литературе и публицистике последних лет все чаще звучат эсхатологические мотивы, появляются романы-предупреждения, вообще произведения, которые Алесь Адамович в силу особенности их тематики предлагает назвать “сверхлитературой”, считая, что на исходе века писатели “.Начиная с 2 0-30-х годов XX века наша отечественная литератур; воспевала гигантские стройки, грандиозные проекты, которые основывались на нашем знаменитом лозунге “Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача”. Все это в конце концов и привело страну к опустошению и экологической катастрофе. “Что скрывать, это была война, еще одна гражданская война против собственных полей и рек, ценностей и святынь, которая, перекидываясь с местности на местность, длится до сих пор и, как в любой войне, прежде всего гибло и гибнет в ней “ее самое лучшее”, — писал Валентин Распутин.Валентин Распутин в числе других писателей указал на опасность, нависшую над природой и человечеством: “Три опасности уничтожения человечества существуют сегодня в мире: явнная, экологическая и опасность, связанная с разрушением культуры…”“Защита родной земли от разорения и погибели, природы — от хищнического уничтожения и разграбления, людей — от нравственного одичания и утери исторической памяти — проблемы эти, разрабатываемые ранее в художественных образах, стали нынче болью и проникновенным защищающимсловом страстного трибуна.
Современная русская литература, развивая и продолжая традиции мировой литературы, вновь обращается к человеческому Разуму, к утверждению человеческого духа вопреки бесчеловечности мира; обращается “… к Первоисточнику, не вопреки Природе, а в согласии с ней”. И ценность современной литературы не только в отрицании, разоблачении, а в размышлении, осмыслении происходящего.
ActionTeaser.ru – тизерная реклама
Источник: https://moitvoru.ru/index.php/home/sochineniya-po-proizvedeniyam/636-sochinenie-po-romanu-adamovicha-poslednyaya-pastoral
rulibs.com
Александр Михайлович Адамович родился в 1927 году в деревне Конюхи Слуцкого района Минской области. Когда началась Великая Отечественная война, ему было четырнадцать лет, и он, как большинство его ровесников, закончил семь классов школы. В первые же дни войны рабочий поселок Глуша, где жил тогда с родителями Александр Адамович, был занят гитлеровцами. Началась жизнь в оккупации.
Жизнь такая страшная, что вряд ли могла привидеться даже в кошмарном сне. В эти дни кончилось беззаботное, радостное детство белорусского паренька Алеся. «Новый порядок», который установили оккупанты, не оставлял места ни для любимых занятий поэзией и чтения книг, ни для ребяческих забав: жить можно было, лишь стиснув зубы, мечтая о мщении, надеясь на победу Красной Армии и скорое освобождение.
Советские люди, оставшиеся на временно оккупированной врагом территории, не хотели быть в стороне от борьбы. Вскоре мать Александра Адамовича установила связь с партизанами, стала снабжать их медикаментами. Потом получили задание партизанского командования и ее сыновья.
В начале 1943 года, когда полиция и немцы начали подозревать их в связи с партизанами, они все ушли в лес, в отряд и оставались там до соединения с передовыми частями Красной Армии, освобождавшей Белоруссию.
В отряде Александр Адамович познал жизнь и быт партизан, испытал холод и голод, участвовал в налетах на немецкие гарнизоны, в прорывах из вражеского окружения, выходил из леса, подожженного карателями, пережил смерть товарищей, павших в бою или замученных врагом.
События войны, людские судьбы глубоко запали в душу подростка. Обо всем этом он расскажет в своих произведениях. Но это будет позже, после войны, да и то не сразу. Не сразу потому, что надо было завершить образование, осмыслить увиденное и пережитое.
Александр Михайлович Адамович поступает на филологический факультет Белорусского государственного университета имени В. И. Ленина, заканчивает его, а в 1953 году защищает кандидатскую диссертацию и начинает работать в Институте литературы имени Янки Купалы АН БССР.
В это время он много занимается литературоведением, выступает с критическими статьями. Его книги «Путь к мастерству» и «Культура творчества» посвящены изучению мастерства и стиля классических произведений белорусской литературы, творческого метода и художественных индивидуальностей белорусских писателей.
И сегодня доктор филологических наук, профессор А. М. Адамович продолжает заниматься исследованием белорусской литературы.
Шли годы. Страна залечила раны войны. Однако память о пережитом, о погибших друзьях не давала покоя.
«После, войны, – рассказывает А. М. Адамович, – преследовал меня – в двадцатый, в тридцатый раз! – один и тот же сон.
Будто уже снова война – то ли та еще не кончилась, то ли новая – и надо идти в лес, в партизаны. Сдвоенное, как бывает во снах, ощущение: ты уже партизан (еще с тех пор), они знают, а потому надо уходить в партизаны… И не хочется, тоска в душе. А когда-то, в реальное время войны, оккупации рвался туда, как в 15, в 16 лет рвутся в легенду, которую творят взрослые, храбрые, настоящие.
А тут, в снах, такое правдивое, реальное, тоскливое чувство, убьют же обязательно на этот раз, не минет, не обойдешь, как тогда обошел, а ты ведь не успел… Не успел написать. О той, о первой твоей войне.
Убьют – и вроде ничего, ничего не было: и тебя не было, и всего пережитого, и хлопцев во второй раз убьют, о которых ты должен был рассказать, а теперь не расскажешь.
Они ведь там остались, а тебя послали жить – для этого.
«Материал», пережитое – вот что понуждало, вело, звало, гнало. Вон, даже в снах».
И в 1955 году Александр Адамович начал писать первую свою художественную книгу – «Война под крышами» (потом она станет первой частью дилогии «Партизаны», вторая ее часть – «Сыновья уходят в бой» – выйдет в 1963 году).
В основе своей дилогия автобиографична. Она вобрала в себя многое из того, что увидел, пережил в войну А. М. Адамович. Поэтому и героями своего произведения он сделал пятнадцатилетнего белорусского паренька из рабочего поселка Лесная Селиба и его мать.
И хотя Толя Корзун очень похож на автора, каким он был в годы войны, все-таки он не тождествен писателю, как нельзя ставить знак равенства между остальными героями произведения и людьми, окружавшими Александра Адамовича в партизанском отряде.
Они, персонажи произведения, отделились от своих прототипов и живут уже самостоятельно, по законам искусства.
Главная задача, которую поставил перед собой писатель, – показать партизанскую войну как войну народную. Поэтому в романе так много героев. Их, этих героев, можно назвать одним словом – народ. А мы знаем, если народ воюет за свою свободу, за независимость Родины, если он защищает свой дом, свою семью, отстаивает правое дело, одолеть, победить его нельзя.
Все дальше уходят годы войны, но не забываются сожженные фашистами белорусские деревни. Работая над документальным фильмом о «белорусских Лидице», А. М. Адамович записывает рассказы очевидцев о гитлеровских злодеяниях. А в мыслях уже складывается новая книга.
«Из боли тех материнских рассказов, из заново пережитой войны, из мыслей сегодняшних о вчерашнем и завтрашнем и возникла «Хатынская повесть», – говорит писатель.
И если в дилогии «Партизаны» Александр Адамович рассказал о «своей» войне, рассказал просто, без прикрас, так, как это было, то теперь писателя тревожат думы о сегодняшнем мире, о будущем человечества. В его повой книге война служит уроком, предостережением современникам.
Потом появились документальные повести «Я из огненной деревни», написанная вместе с Я. Брылем и В. Колесником, и «Блокадная повесть», в соавторстве с Д. Граниным.
А недавно Александр Адамович закончил новую повесть «Каратели». И в ней писатель ведет беспощадную войну с фашизмом, который «мало уничтожить на поле брани, нужно уничтожить его в сознании». Эту войну А. М.
Адамович ведет всеми своими книгами.
Источник: http://rulibs.com/ru_zar/prose_military/adamovich/0/j66.html
Георгий Адамович
(1892 – 1972)
Главная тема в книгах и статьях Георгия Викторовича Адамовича – русская литература в изгнании. Он был одним из тех, кто много размышлял над судьбами русской словесности. В ней он оставил свой след, стал создателем в поэзии особой западнорусской тональности – «парижской ноты», ноты Адамовича.
Под чёрным, невидимым небом,
По тонкому первому льду,
Не встретив нигде человека,
Не помня дороги, иду.
И вижу широкую реку,
И тёмную тень на коне,
И то, что забыла Россия,
Тогда вспоминается мне.
Сосредоточенность на самом важном, отбрасывание всего лишнего, верность российской культуре, осознание миссии эмиграции, понимание относительности литературы и абсолютности нравственной, духовная свобода – таковы черты его творчества.
На Западе Адамович прожил полвека, но волновался он русскими темами. Западник, знаток европейской литературы, по душевному зову он оставался в кругу русских тем.
Не сожаление об утраченном основное у него, а нечто совсем иное, более существенное для человека.
Нет доли сладостней – всё потерять.
Нет радостней судьбы – скитальцем стать,
И никогда ты к небу не был ближе,
Чем здесь, устав скучать,
Устав дышать,
Без сил, без денег,
Без любви,
В Париже…
К словам Адамовича прислушивались многие. Василий Яновский говорил о нём как о критике, создавшем в зарубежье «подлинную литературную атмосферу» (1). В малокомплиментарной статье «Конец Адамовича» называет его первым критиком эмиграции Георгий Иванов.
Вот как он вспоминает довоенный Монпарнас: «Кафе «Дом» или «Куполь», человек двадцать – двадцать пять… за сдвинутыми столиками и в центре этой шумной компании Адамович… Власть Адамовича над нашими сорокалетними «начинающими» была почти безгранична… Самый произвольный приговор Адамовича принимался его многочисленными адептами и поклонниками слепо, как закон» (2). Сегодня, по прошествии многих десятилетий, понятна ли нам такая «власть»? Ведь речь здесь о поэзии и прозе, что возросли в атмосфере творческой свободы. Откуда же подобного рода влиятельность?
* * *
Подробности отъезда Адамовича в 1923 году из России во Францию известны мало. Известно, однако, что в тех условиях он считал эмиграцию «метафизической удачей». По времени отъезд совпал с началом творческой зрелости, с расцветом душевных сил. Ему шёл тридцать первый год. Позади остались Россия, любимый Петербург и загадочное, навсегда памятное –
Какое-то лёгкое пламя,
Которому имени нет.
Позднее в статьях, в стихах, в художественной прозе он возвращается к петербургской теме:
Десять лет прошло, и мы не в силах
Этого ни вспомнить, ни забыть.
Тысяча пройдет, не повторится.
На земле была одна столица,
Все другие – просто города.
О стремлении к поэтическому единству говорит стихотворение, открывающее его последний поэтический сборник:
Сквозь отступленья, повторенья,
Без красок и почти без слов,
Одно единое виденье,
Как месяц из-за облаков.
При всём своём многописании Адамович оставался писателем лишь немногих выстраданных и продуманных тем, одна из которых – петербургская, и она в конечном итоге легла в основу знаменитой «парижской ноты». Как писателя его связывало с Петербургом всё самое главное. Гимназистом он видел там Анненского. Полюбил его трагическую музу.
Открыл для себя Блока, который навсегда стал для него выразителем поколения, сложившегося между двух революций. В Петербурге Адамович вступил в Цех поэтов, дружил с акмеистами, печатался в «Аполлоне» и других журналах и альманахах. На выход его первого сборника стихов «Облака» (январь 1916-го) откликнулся Гумилёв, которого Адамович называл своим учителем.
Гумилёв написал об «Облаках» проницательный отзыв, а в конце рецензии как бы между прочим заметил: лучшее и подлинно оригинальное в этих стихах – «звук дребезжащей струны» (3). Действительно, самое узнаваемое у Адамовича тогда и в дальнейшем, и в стихах, и в прозе – это его особенная, ни на кого не похожая интонация.
Вопреки известному афоризму, Адамович считал, что человек – это не стиль или не столько стиль, сколько интонация, ритм, индивидуальный голос. Можно ли назвать его выдающимся стилистом? Вряд ли. Но он – поэт и эссеист, нашедший вдумчивую, ретроспективную, минорную интонацию.
В ней, равно как и в ряде излюбленных тем, столь удачно выразилось его оригинальное мироощущение. Центральный образ в первой книге – облака. Как символ остался этот образ с Адамовичем навсегда. «Наши настоящие мысли о чём-нибудь мало-мальски значительном и отвлечённом, – говорил он, – большей частью похожи на облака; они волнисты, зыбки, переменчивы».
О первой своей книге Адамович вспоминал неохотно. Согласно позднейшему признанию, он издал её «для глупого молодого удовольствия» иметь собственный поэтический сборник (4).
«Чистилище», вышедшее незадолго до отъезда, вместе с «Вологодским ангелом» (превосходной поэмой на «святорусскую» тему), включает стихотворения 1916-1922 г.г.
Иные из них Адамович по нескольку раз публиковал в эмиграции, как, например, ставшее известным стихотворение о назначении и судьбе поэта, появившееся сначала в «Чистилище», а потом в эмигрантских сборниках.
Вот строки, которые многие считали у Адамовича лучшими:
И может к старости тебе настанет срок
Пять-шесть произнести как бы случайных строк.
………………………………………………………
И чтобы музыкой глухой они прошли
По странам и морям тоскующей земли.
Здесь всё провидчески точно: и о поэтической скупости (за всю жизнь опубликовал 130-140 стихотворений), и о писательской манере (произнесение как бы случайных слов), и о творческом расцвете под старость (свидетельство И. Одоевцевой и других мемуаристов), и о «глухой» музыке (слова, которые он употребляет в блоковском смысле).
Источник: https://45parallel.net/georgiy_adamovich/
Биография и книги автора Адамович Георгий
Об авторе
Гео́ргий Ви́кторович Адамо́вич (7 (19) апреля 1892, Москва (дата 1894 ошибочна) — 21 февраля 1972, Ницца) — поэт и литературный критик; переводчик.
С 1924 в эмиграции. Родился 7 (19) апреля 1892 в Москве в семье военного. Выпускник историко-филологического факультета Петербургского университета, участник второго «Цеха поэтов» (1918), приверженец акмеизма и один из учеников Н.
Гумилева, посвящением которому («памяти Андрея Шенье») открывался второй сборник его стихов «Чистилище» (1922). Первая поэтическая книга Адамовича «Облака» (1916) получила в целом благожелательный отзыв Гумилева, который, однако, отметил слишком явную зависимость начинающего поэта от И. Анненского и А.
Ахматовой. Следующую свою поэтическую книгу, «На Западе», Адамович смог выпустить лишь в 1939, а его итоговый сборник «Единство» вышел в 1967 в США.
Чрезвычайно требовательный к себе, он за свою жизнь опубликовал менее ста сорока стихотворений, а также ряд переводов, которые делались в основном для петроградского издательства «Всемирная литература», где Гумилев возглавлял французскую секцию.
Если раннее творчество Георгия Адамовича целиком принадлежит русскому Серебряному веку, то в эмигрантский период его стихи приобретают новое звучание и качество, поскольку они мыслятся прежде всего как «человеческий документ», свидетельствующий об одиночестве, неукорененности в мире, экзистенциальной тревоге как главном свойстве самосознания современников. Тональность обоих сборников, изданных в эмиграции, определена преследующим поэта ощущением отрыва от традиций, на которых выросли многие поколения русских людей, и возникшим после этого сознанием абсолютной свободы, которая становится тяжким бременем:
Мечтатель, где твой мир? Скиталец, где твой дом?
Не поздно ли искать искусственного рая?
Согласно Георгию Адамовичу, творчество — это правда слова, соединенная с правдой чувства.
Поскольку преобладающим стало чувство метафизического одиночества личности, которая, независимо от ее воли и желаний, сделалась полностью свободной в мире, не считающимся с ее запросами или побуждениями, поэзия в старом понимании слова — как искусство художественной гармонии, воплощающее целостный, индивидуальный, неповторимый взгляд на мир, — оказывается теперь невозможной. Она уступает место стихотворному дневнику или летописи, где с фактологической достоверностью передана эта новая ситуация человека в гуще действительности. Свою программную статью, где обобщены мысли, не раз высказанные Адамовичем и прежде (они составили творческое кредо поэтов «Парижской ноты»), он назвал «Невозможность поэзии» (1958).
Позиция Адамовича была оспорена его основным антагонистом в литературе В.Ф. Ходасевичем. Развернувшаяся между ними в 1935 дискуссия о приоритете эстетического или документального начала в современной литературе явилась одним из наиболее важных событий в истории культуры Зарубежья.
Георгий Адамович исходил из убеждения, что поэзия должна прежде всего выразить «обостренное ощущение личности», уже не находящей для себя опоры в духовных и художественных традициях прошлого, и противопоставлял «ясности» Пушкина «встревоженность» Лермонтова, которая в большей степени созвучна современному умонастроению.
Его собственные стихи проникнуты настроениями тоски по Петербургу (для Адамовича «на земле была одна столица, остальные — просто города»), чувством пустоты окружающей жизни, поддельности духовных ценностей, которые она предлагает, сознанием счастья и горечи свободы, доставшейся в удел поколению покинувших Россию и не нашедших ей замены.
Доказывая, что поэзия уже не в состоянии стать, как прежде, делом жизни, поучением, философской концепцией, Адамович, однако, нередко ставил эти тезисы под сомнение своею собственной поэтической деятельностью.
В сентябре 1939 Георгий Адамович записался добровольцем во французскую армию, считая, что не вправе оставаться в стороне, и после разгрома Франции был интернирован. В послевоенные годы пережил недолгий период иллюзий относительно обновления в СССР.
В конце 1940-х годов статьи Адамовича появлялись в просоветских газетах. Его написанная по-французски книга «Другая родина» (1947) некоторыми критиками из русских парижан была расценена как акт капитуляции перед сталинизмом.
Однако вскоре Адамович увидел беспочвенность надежд на то, что на «другой родине» воцарится новый порядок вещей.
Источник: https://www.rulit.me/authors/adamovich-georgij
Сочинение на тему Сочинение по роману Адамовича «Последняя пастораль» – по русскому языку и литературе
Русская литература последних лет все чаще обращается к общечеловеческим проблемам: человек и его место в этом мире конечность человека и конечность вселенной; в литератур все чаще появляются эсхатологические мотивы популярными становятся мифологические образы (образ распятого Христа) и т.д.
Современная литература как бы оглядывается назад, обращаете к опыту прошлого; идет переоценка ценностей, и чаще всего мы обращаемся к XVIII веку, к веку Просвещения, и находим там много общих с нами проблем. Центральными проблемами Просвещения являются взаимоотношения человека и общества, частного и общего, роль культуры в жизни общества, роль цивилизации.
В настоящее время человечество как бы зашло в тупик в своих взаимоотношениях с окружающим миром, с природой; мы уже больше не наступаем на природу, а отступаем, пытаясь сохранить то, что осталось. По мысли автора, задача Женщины — возродить род людской (новая Ева), но в конце повести Она из символа Любви и Красоты превращается в символ Смерти, разрушаясь, распадаясь на глазах у героя.
Красота и Любовь не могут спасти мир, они гибнут сами. В повести смоделирована еще одна ситуация из русского классического романа — испытание героя любовью.
Женщина выносит свой приговор сильной половине рода человеческого: мужчины — все каины, предавшие Красоту, Любовь, жизнь детей и собственную жизнь, не желающие прислушаться к голосу разума, к голосу природы, инстинкту самосохранения рода — и вот: Она “… повела рукою в сторону, где кончается наш остров, наш непонятно как существующий мир.
Там, в кипящей от молний и штормов, заледеневшей саже погребено все — и правота одних и неправота других, все истины, все идеи, все слова. И вот эти тоже, хотя из книги, называвшейся Вечной: мене, текел, перес. Ты взвешен на весах и найден очень легким. Исчислил Бог царство твое и положил конец ему…” Повествование, построенное на контрасте, держит читателя в постоянном напряжении.
Пасторальные идиллические любовные сцены сменяются политическими спорами представителей двух враждующих сторон в последней на Земле войне, к спорам, которые здесь, на этом клочке чудом уцелевшего мира, разрешаются не вспышкой нена-иисти, а примирением и смехом.
(“Вот бы раньше так рассмеяться!”) И примиряет героев повести то, что они в эти последние мгновенья своего существования поняли самое главное, осознали свое родство и свое одиночество во Вселенной, они как люди, которые “… встретились в далеком Космосе, состыковали свои аппараты” и говорят о своей родной, прекрасной и далекой Земле.
“Про то, как много на ней всего и как все отрегулировано на тысячи и тысячи лет счастливой жизни, на миллионы лет для сотен тысяч поколений: воздух и вакуум, вода и огонь, свет и тьма…
Но главное — сколько всего лишнего, вроде бы необязательного, но без того и самое необходимое будет пресным, сколько на Земле всего, что не загрузишь, не возьмешь, неприхватишь, в самую вместительную ракету или подлодку, не запасешь впрок и что потом в снах видишь — самое “ненужное”, “необязательное” как раз и видишь.
Человек в XX столетии вычленил себя из окружающего мира природы, встал над ней, тем самым прорвав с ней кровную связь, забыв предостережения и заветы мыслителей прошлого: наблюдать природу и следовать теми путями, которые она прокладывает; слушаться природу, которая никогда себе не противоречит.
Только законы природы неизменны, всеобщи, неотменимы, только они определяют судьбы человеческого рода. Знаменитые философы эпохи Просвещения Жан Жак Руссо, Дени Дидро и др. считали, что человеческие законы справедливы лишь тогда, когда они соответствуют природным законам. Они отмечали теснейшую связь субъекта познания — человека — и его объекта — природы.
Изучая себя, человек изучает внешний мир и наоборот.
Здесь, с одной стороны, новые истины добываются на пути осознания человеком своей тождественности с природой, своей причастности к ее работе; с другой стороны, сравнивая свои качества и силы с “качествами” и “силами” природного мира, человек глубже познает “натуральные законы” своей собственной сущности, свои возможности, “слабости” и “могущество”, свои “естественные права”.
“XXI век должен стать веком гуманитарным, обращенным к человеку, человеческим ценностям. Техника уже зашла в тупик, она уже начинает съедать самое себя. Мы сможем технически развиваться только в том случае, если поддержим гуманитарные науки” (Д.С.Лихачев). Гуманизации, гуманитаризация общества тесно связаны с гуманным отношением к природе, культурным ценностям.
Появилось новое направление в науке — экология культуры. Человек издавна понимал природу не только как среду обитания, но и как источник прекрасного. “Целительная сила природы хорошо известна” (Д. С. Лихачев).
Однако события последних лет показывают, насколько близка к исчезновению, разрушению, уничтожению наша биологическая и культурная среда! Вот почему в литературе и публицистике последних лет все чаще звучат эсхатологические мотивы, появляются романы-предупреждения, вообще произведения, которые Алесь Адамович в силу особенности их тематики предлагает назвать “сверхлитературой”, считая, что на исходе века писатели “. Начиная с 2 0-30-х годов XX века наша отечественная литератур; воспевала гигантские стройки, грандиозные проекты, которые основывались на нашем знаменитом лозунге “Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача”. Все это в конце концов и привело страну к опустошению и экологической катастрофе. “Что скрывать, это была война, еще одна гражданская война против собственных полей и рек, ценностей и святынь, которая, перекидываясь с местности на местность, длится до сих пор и, как в любой войне, прежде всего гибло и гибнет в ней “ее самое лучшее”, — писал Валентин Распутин. Валентин Распутин в числе других писателей указал на опасность, нависшую над природой и человечеством: “Три опасности уничтожения человечества существуют сегодня в мире: явнная, экологическая и опасность, связанная с разрушением культуры…” “Защита родной земли от разорения и погибели, природы — от хищнического уничтожения и разграбления, людей — от нравственного одичания и утери исторической памяти — проблемы эти, разрабатываемые ранее в художественных образах, стали нынче болью и проникновенным защищающимсловом страстного трибуна. Современная русская литература, развивая и продолжая традиции мировой литературы, вновь обращается к человеческому Разуму, к утверждению человеческого духа вопреки бесчеловечности мира; обращается “… к Первоисточнику, не вопреки Природе, а в согласии с ней”. И ценность современной литературы не только в отрицании, разоблачении, а в размышлении, осмыслении происходящего.
Сочинение на тему Сочинение по роману Адамовича «Последняя пастораль»
Адамович А.М.
Стр. 1
Сочинение на тему Сочинение по роману Адамовича «Последняя пастораль»
Адамович А.М.
Стр. 2
Сочинение на тему Сочинение по роману Адамовича «Последняя пастораль»
Адамович А.М.
Стр. 3
Источник: http://my-soch.ru/sochinenie/171sochinenie-po-romanu-adamovicha-poslednyaya-pastoral187
Загрузка...
