Сочинение по мотивам рассказов Михаила Зощенко, – Сочинения по литературе
Сочинение по мотивам рассказов Михаила Зощенко
Михаил Зощенко, старик и юморист, вошел в литературу в начале 20-х годов, в эпоху сложную и драматическую, полную социальных перемен и нововведений.
Уже первые произведения молодого писателя свидетельствовали о том, что сатирический цех пополнился мастером, ни на кого не похожим, с особым взглядом на мир, системой общественных и человеческих отношений, культурой, моралью, и наконец, со своим особым зощенковским языком, разительно отличающимся от языка всех до и после него работавших в жанре сатиры писателей. И все же главным открытием прозы Зощенко были его герои: люди самые обыкновенные, неприметные, не играющие, по грустно-ироническому замечанию писателя, «роли в сложном механизме наших дней». Они, эти люди, далеки от понимания причин и смысла происходящих перемен, не могут в силу привычек, взглядов, интеллекта приспособиться к складывающимся отношениям между обществом и человеком, между отдельными людьми. Не могут привыкнуть к новым государственным законам и порядкам, а поэтому попадают в нелепые, глупые, а порой тупиковые житейские ситуации, из которых самостоятельно выбраться не могут, а если им это все-таки удается, то с большими моральными и физическими потерями.
В литературоведении укоренилось мнение считать героев Зощенко мещанами, ограниченными, пошлыми людьми, которых сатирик бичует, высмеивает, подвергает «резкой, уничтожающей» критике, помогая человеку «избавиться от морально отживших, но еще не утративших силу пережитков сметенного революцией прошлого».
Но, к сожалению, те, кто видят в Зощенко обличителя мещанского образа жизни, часто совершенно упускают из виду сочувствие писателя своим героям, скрываемую за иронией тревогу за их судьбу, тот самый гоголевский «смех сквозь слезы», который присущ большинству коротких рассказов Зощенко, и особенно его, как он сам их называл, сентиментальным повестям.
Писатель не считал свою сатиру «ювеналовым бичом». Он ставил перед собой несколько иные цели. М. Зощенко писал: «Французский писатель Вольтер своим смехом погасил в свое время костры, на которых сжигали людей.
А мы по мере своих слабых и ничтожных сил берем более скромную задачу.
И своим смехом хотим зажечь хотя бы небольшой, вроде лучины, фонарь, при свете которого некоторым людям стало бы заметно, что для них хорошо, что плохо, а что посредственно».
Древнегреческий философ Платон, демонстрируя своим ученикам, как ведет себя человек под влиянием тех или иных жизненных обстоятельств, брал марионетку и дергал то за одну, то за другую нить, и она принимала неестественные позы, становилась уродливой, жалкой, смешной, деформировалась, превращалась в груду нелепосочетающихся частей и конечностей.
Зощенковские персонажи подобны этой марионетке, а быстро изменяющиеся обстоятельства (законы, порядки, общественные отношения и др.), к которым они не могут привыкнуть и приспособиться, — суть нити, делающие их беззащитными или глупыми, жалкими или безобразными, ничтожными или спесивыми.
Все это производит комический эффект, а в сочетании с просторечьями, жаргонизмами, словесными каламбурами и ляпсусами, специфическими зощенковскими словечками и выражениями («за что боролись?», «аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место», «мы за дырками не приставлены «, «что пардон, то пардон» и др.
) вызывают, в зависимости от их концентрации, улыбку или смех, которые и должны, по замыслу писателя, помочь человеку понять, что «хорошо, что плохо, а что «посредственно».
Что же это за обстоятельства («нити»), которые так безжалостны к тем, кто не играл какой-либо значительной «роли в сложном механизме наших дней»? Это когда человек всего лишь «симпатизировал центральным убеждениям» («Прелести культуры» (1926), а тем более тем, кто «отличался исключительной отсталостью в политическом смысле» («Огни большого города» (1936).
В «Бане» (1924) — это порядки в городском коммунальном хозяйстве, основанные на пренебрежительном отношении к простому человеку, который может позволить себе ходить только в «обыкновенную» баню, где за вход берут «гривенник». В такой бане «дают два номерка.
Один за белье, другой за пальто с шапкой. А голому человеку куда номерки девать?». Вот и приходится посетителю привязывать «к ногам по номерку, чтобы не враз потерять».
И неудобно посетителю, и выглядит он смешно и глупо, но что остается делать… «не ехать же в Америку».
В рассказах «Нервные люди» (1924), «Кризис (1925) и «Беспокойный старичок» — это экономическая отсталость, парализовавшая гражданское строительство.
И как результат — «не то, что драка, а целый бой» в коммунальной квартире, во время которого инвалиду «Гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали» («Нервные люди»), бегство главы молодой семьи, которому житье в «барской» ванне, снимаемой за тридцать рублей в опять-таки коммунальной квартире, показалось сущим адом, и, наконец, невозможность найти место для гроба с усопшим все из-за той же жилищной неустроенности («беспокойный старичок»).
Персонажам Зощенко остается только себя подбадривать надеждой: «Лет, может, через двадцать, а то и меньше, у каждого гражданина, небось, по цельной комнате будет. А ежели население шибко не увеличится и, например, всем аборты разрешат — то и по две. А то и по три на рыло. С ванной». («Кризис»).
В миниатюре «Качество продукции» (1927) — процветающая в производстве халтура и нехватка товаров первой необходимости, вынуждающие людей бросаться на «заграничную продукцию» («А вещи действительно были, хотя и ношенные и, вообще говоря, что держались, однако, слов нет, — настоящий заграничный товар, глядеть приятно»).
В рассказах «Медик» (1926) и «История болезни» (1936) — низкий уровень медицинского обслуживания.
Что остается делать больному, как не обращаться к знахарю, если ему угрожает встреча с врачом, который «операцию погаными руками произвел», «с носа очки обронил в кишки и найти не может» («Медик»)? Да и не луч- ше ли «хворать дома», чем лечиться в больнице, в которой в пункте приема и регистрации больных на стене висит плакат «Выдача трупов от 3-х до 4-х», а мыться предлагают в ванне со старухой («История болезни»)? И какие могут быть возражения со стороны больного, когда у медсестры такие «веские» аргументы: «Да это тут одна больная старуха сидит. Вы на нее не обращайте внимания. У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения».
Персонажи Зощенко, как послушные марионетки, безропотно подчиняются обстоятельствам.
А если вдруг появится кто-либо «на редкость задиристый» наподобие старика-крестьянина из рассказа «Огни большого города» (1936), прибывшего неизвестно из какого «именно колхоза», «в лаптях, с мешком за спиной и палкой, который пытается протестовать и защищать свое человеческое достоинство, то складывается мнение у властей, что он «не то чтобы контрреволюционер», но отличается «исключительной отсталостью в политическом смысле» и к нему необходимо применить административные меры. Предположим, «сообщить по месту жительства». Хорошо, что хоть не отправить в места не столь отдаленные, как это и было в сталинские годы. Будучи оптимистом по натуре, Зощенко надеялся, что его рассказы сделают людей лучше, а те, в свою очередь, — общественные отношения. Оборвутся «нити», делающие человека похожим на бесправную, жалкую, духовно убогую марионетку. «Братцы, главные трудности позади, — воскликнул персонаж из его рассказа «Страдания молодого Вертера» (1933).
- Скоро мы заживем, как фонбароны”.
Должна остаться только одна центральная нить, управляющая поведением человека, — «золотая нить разума и закона», как говорил философ Платон. Тогда не будет человек послушной куклой, а будет гармоничной целостностью — личностью.
В рассказе «Огни большого города», имеющем элементы сентиментальной утопии, Зощенко устами одного из персонажей провозглашает свою формулу нравственной панацеи: «Я всегда отстаивал ту точку зрения, что уважение к личности, похвала и почтение приносят исключительные результаты. И многие характеры от этого раскрываются, буквально как розы на рассвете».
Духовное обновление человека и общества писатель связывал с приобщением людей к культуре. Ему, человеку интеллигентному, получившему прекрасное воспитание (о своей семье и происхождении Зощенко сообщает в комментариях к повести «Возвращенная молодость»: «Мой отец — украинец (Полтавской губернии), художник.
Дворянин… Его картины и сей- час имеются в Третьяковской галерее. Моя мать русская. В молодые годы она была актрисой»), человеку образованному («окончил гимназию», «занимался в университете»), было больно наблюдать проявление невежества, грубости и духовной пустоты. Вспомним его рассказы «Аристократка» (1923), «Прелести культуры» (1928) и др.
Не случайно события в рассказах, посвященных этой теме, часто происходят в театре. Театр служит символом духовной культуры, которой так не хватало в обществе и без которой, считал писатель, невозможно его совершенствование.
Полностью восстановлено, наконец, доброе имя писателя. Произведения сатирика вызывают огромный интерес у современных читателей. Зощенковский смех и сегодня актуален.
Внимание! Для получения значительной скидки, заполните поля и следуйте дальнейшим подсказкам.
Источник: https://referatbooks.ru/literature/essay/sochinenie-po-motivam-rasskazov-mihaila-zoshhenko/
Анализ цикла рассказов “Леля и Минька” Зощенко М.М
Детские рассказы Зощенко можно разделить на две категории: (а) ранние, известные вещи, переделанные и опубликованные для детей, и (б) сочинения, написанные специально для детей. Рассказов первой категории гораздо меньше, и они представляют меньший интерес.
Среди сочинений, написанных специально для детей, есть и рассказы, стоящие особняком, и несколько четко различимых циклов: рассказы о животных, житийные (агиографические) рассказы о Ленине и цикл «Леля и Минька». Все эти сочинения для детей появились между 1937 и 1940 гг.
(лишь два из них — позже). Для автора это были годы напряженного изучения и переоценки самого себя; можно рассматривать их как отражение его растущего интереса к своей роли наставника, ее более глубокого понимания.
Зощенко постепенно расширял свой жанровый репертуар в течение 30-х годов, стараясь обрести новых читателей. Он пытался расширить их круг еще больше и общаться непосредственно с восприимчивой, впечатлительной детской аудиторией.
Для этого он поставил перед собой «формальную задачу достичь предельной ясности в языке, в композиции и в теме».
Среди многочисленных сочинений, написанных Зощенко для детей, выделяется цикл рассказов, озаглавленных «Леля и Минька». Все они, кроме одного, появились в 1938— 1940 годах и публиковались не в том порядке, в каком были расположены позже.
Когда Зощенко, наконец, опубликовал их вместе (в 1946 г.), под общим заголовком, выбранный им порядок связал рассказы так умело, глубоко и последовательно, что эти восемь вещей образовали вполне единое целое, безупречное по структуре.
Ясно, что для этого собрания рассказов Зощенко привлек собственные воспоминания детства.
На это указывает все: объединяющее заглавие «Леля и Минька» (его старшая сестра и он сам), время и характерные черты его детства и жизни семьи, воскрешаемые повествованием от первого лица, частые упоминания его собственной деятельности и написанных им сочинений.
В цикле «Леля и Минька» рассказчик — взрослый, говорящий о своем детстве в прошедшем времени и обращающийся к детской аудитории.
И здесь автор тоже надеется, что его опыт научит маленьких читателей, как стать (когда они вырастут) добрыми, правдивыми и нравственно здоровыми.
Используется тот же метод: автор вспоминает происшествия своего детства, не пытаясь решить какую-то проблему (он утверждает, что у него проблем нет, что он здоров и счастлив), но желая преподать юным читателям некие основные правила жизни.
Этот цикл повествует о самых обыкновенных шалостях и переживаниях детства, подобно лучшим книгам для детей, способным и взрослым доставить удовольствие. Через искусное сплетение таких фундаментальных мотивов, как Семь смертных грехов и Десять заповедей, автор представляет эпизоды из своего детства, прошедшего на рубеже веков.
Автор тщательно избегает всяких языковых излишеств не только в своем повествовании, но и в речи персонажей, при этом стараясь сохранить колорит и дух времени. Ясно, что рассказы относятся к другой эпохе; если иметь в виду то время, когда их публиковали, то видишь: они замечательны тем, что не критикуют эту эпоху.
Они основаны на жизни «господ», но разъясняемые в них истины независимы от времени и общественного устройства.
Рассказы «Леля и Минька» заслуживают того, чтобы называться циклом, это не просто группа рассказов. Они соединены как звенья одной цепи, и это дает ощущение целого.
В этих историях Зощенко трактует основные нравственные вопросы так, чтобы они были наполнены смыслом и для взрослых, и для юных читателей. Цикл представляет собой некий «путеводитель» по Семи смертным грехам. О зависти говорится в нескольких рассказах, но наиболее детально — в «Бабушкином подарке».
Этот рассказ также о корыстолюбии, которое находится в центре внимания в «Галошах и мороженом». В конце «Бабушкиного подарка» Леля, несомненно, демонстрирует чревоугодие. Праздность ума проявляется у «великих путешественников», отправившихся в кругосветное путешествие, не имея достаточных знаний.
Рассказчик осуждает гордыню, противопоставляя ей христианское милосердие и смирение в «Бабушкином подарке»: все это — в выговоре, который получает Минька, когда хвалится тем, что дал часть подаренных ему денег сестре.
Отчаяние иллюстрируется в «Находке», когда повествователь оказывается без копейки в чужом городе, и только воспоминание о детской проделке приводит его в чувство. Разумеется, похоть у Зощенко иллюстрируется символически, так же как в Священном писании: невинные существа отведывают запретный плод.
Поскольку главные персонажи и среда в этих рассказах не меняются, они взаимодействуют друг с другом, образуя связи по линии морали и по стилю. Каждый рассказ сам по себе законченное произведение, хорошо выстроенное и мастерски исполненное.
Вместе же они выражают авторское кредо, как моральное, так и поведенческое. Их сцепленностъ усилена тем, что построение и язык всюду одинаковы. Например, в начале большинства рассказов читаем: «когда я маленький» (в четырех рассказах), «когда мне было … лет» (в двух).
Выражение «очень любил» также повторяется в начале нескольких рассказов, относясь к человеку или еде: «Я очень любил мороженое» («Галоши и мороженое»), «У меня была бабушка, и она меня очень горячо любила» («Бабушкин подарок»), «Мои родители очень горячо меня любили» («Тридцать лет спустя»), «Я очень любил ужинать со взрослыми. И моя сестренка Леля тоже любила такие ужины не меньше, чем я» («Золотые слова»).
Рассказы объединены также темой любви.
Подарки играют важную роль как знак любви: обещанный фотоаппарат, ради которого герой подделывает свой дневник; пирожки и подарки, обычно приносимые бабушкой; подарки и внимание, ради которых Леля притворяется больной и которые ее брат щедро раздает ей и ее семье через тридцать лет; наконец, рождественские подарки в «Елке». Практически эта тема дарения вместе с правилами поведения и этикета и составляет сюжет двух идущих подряд рассказов: «Бабушкин подарок» и «Тридцать лет спустя». Темы любви, еды и дарения тесно переплетены в этих двух вещах.
Поиск объединяющих элементов возвращает нас к исходной точке — к названию цикла. В самом деле, эти рассказы — о Леле к Миньке. Повествователь всегда Минька, но сестра Леля выводится в каждом рассказе по жесткой схеме: «Я делал или любил то-то и то-то; моя сестра Леля тоже (или нет)».
Ей предназначена вторая роль, но ее присутствие существенно для развития действия в каждом рассказе. Многие из этих рассказов были бы совершенно другими, не будь Лели — этого лидера, искусительницы, подстрекательницы и подруги.
Хотя ее роль может меняться от рассказа к рассказу, она остается неотъемлемой частью развития сюжета и объединяет цикл в единое целое.
Цикл рассказов «Леля и Минька» — одно из лучших произведений Зощенко. Высокий уровень его мастерства проявляется в структуре, языке и тематике цикла, в том, как чередуются рассказы, независимые и в то же время взаимосвязанные.
Техника, дающая здесь столь превосходные результаты, родилась из неотступных попыток Зощенко написать роман.
Он не умел выстроить сложный длинный сюжет, который вызывал бы неослабевающий интерес читателя, и предпочел группировать небольшие сочинения по теме, как он делал уже с ранними вещами, например с историями о Синебрюхове.
В цикле рассказы связаны посредством деталей, относящихся к семье и времени, которые в романе были бы даны в ходе пространного повествования. В итоге, объединенные талантом писателя, рассказы воспринимаются как живое и связное произведение искусства.
Источник: http://classlit.ru/publ/literatura_20_veka/zoshhenko_m_m/analiz_cikla_rasskazov_lelja_i_minka_zoshhenko_m_m/8-1-0-4
Сатира Михаила Зощенко
Как-то «Литературная газета» поместила небольшой, из шести стихов цикл Феликса Кривина «Это не имеет названия». Первое произведение цикла как нельзя лучше, на мой взгляд, отражает суть истории нашего государства после 1917 года:
Мельница, крылатая пехота,
Потрудилась на своем веку,
Одолела стольких донкихотов
Муку их перемолов в муку.
Край родимый, как ты сердцу дорог,
Как твои просторы широки,
Отчего же на твоих просторах
Му́ки много больше, чем муки́?
Ответ на этот чисто русский вопрос – почему му́ки (с ударением на первом слоге) – у нас много больше, чем муки́ (с ударением на втором слоге) – пытались все эти годы дать лучшие наши писатели, в числе которых был и Михаил Зощенко, едва ли не самая значительная фигура среди литераторов 1920–1950 гг. Слава к нему пришла быстро. Вскоре после революции несомненным стал громадный успех молодого прозаика, автора предельно коротких, рассказов, поразивших читателей своим народным языком, свежестью, точностью в изображении быта и нравов современного ему общества.
Конечно, Зощенко нельзя отождествлять с такими героями его произведений, как Николай Петрович Дровишкин, конторщик из рассказа «Писатель», который, решив стать рабочим корреспондентом газеты «Красное чудо», нашел наконец тему для своего первого выступления в печати: «И вместо того чтобы видеть перед окнами ландшафт природы, трудящиеся порой лицезреют перед глазами мокрое белье, которое повешено для просушки…
Не далее как сегодня, вернувшись после трудового дня, я увидел вышеуказанное белье, среди которого были и дамские принадлежности, и мужское исподнее, что, конечно, не отвечает эстетическим запасам души».
Как оказалось, Дровишкин увидел перед окном свое собственное белье, что, естественно, ставило крест на его первой статье. Сам же Зощенко находил гораздо более крупные темы для иронии и гротеска, причем герои его рассказов современны и в наше время.
Скажите, разве не попадаются сейчас многие на удочку таких мошенников, как «очень опрятного вида старичок в шубке и высокой меховой шапке», герой рассказа «Последнее рождество». Поезд остановился на какой-то захолустной станции из-за технической неисправности на линии. На станции даже буфета на было.
Старичок и вызвался сходить в расположенную неподалеку церквушку, поставить рождественские свечки и заодно поискать где-нибудь еды для пассажиров своего вагона. «Пассажиры с радостью заворочались на стульях, вытаскивая свои деньги…» А дальше, как говорится, дело техники: «Прошел час, потом два, потом часы пробили пять.
Старичок не шел». Поезд уехал без него…
А как бичует Зощенко скупых кавалеров в рассказах «Аристократка», «Любовь». Григорий Иванович, герой «Аристократки», пригласил свою даму сердца в театр, не рассчитав наличные, коих хватило всего на три или четыре пирожных. Подруга съела одно с кремом. «Цоп другое… Я аж крякнул. И молчу. Взяла меня этакая буржуйская стыдливость.
Дескать, кавалер, а не при деньгах». В финале, еле-еле заплатив за четыре пирожных, наш незадачливый кавалер все-таки провожает даму до дома и слышит на прощанье: «Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег – не ездют с дамами».
В условиях нашей рыночной экономики многие из мужчин могут оказаться в положении Григория Ивановича.
А вот на месте Васи Чеснокова, героя «Любви», я бы врагу не пожелал оказаться. Пошел он ночью провожать после вечеринки Машеньку, объяснился прелестной девушке в любви и… испугался вора, раздевшего его на снегу: «Даму не трогаете, а у меня – сапоги снимай, – проговорил Вася обидчивым тоном, – у ей и шуба, и калоши, а я сапоги снимай…»
Можно еще долго вспоминать Михаила Зощенко. И «Баню», и «Актера», и «Суконное рыло», и «Кругом 16», и «Медика»… В каждом из сатирических рассказов проницательный читатель увидит приметы сегодняшнего дня. И вместе с Феликсом Кривиным о героях Зощенко смело можно сказать стихами:
Все «хорошо» и «плохо» уходят в мир иной.
Была моя эпоха повернута спиной
Ко всем своим кошмарам, пожарам и ветрам,
И к красным комиссарам, и к белым юнкерам…
«Отрицательные миры» Михаила Зощенко (общечеловеческое и социально-конкретное в сатирических рассказах писателя)
Источник: https://scribble.su/work/400/257.html
О чем писал зощенко — сочинение по творчеству м. м. зощенко
Об одичании человека, замороченного барабанным боем пропаганды, замордованного непреходящими бытовыми неурядицами, ожесточенной борьбой за жалкие по сути своей преимущества перед другими. Тут уж не до благородства, сострадания и воспарения духа.
Тут может разгореться жаркая потасовка из-за примусного ежика, произойти динамитная диверсия по поводу нескольких украденных полешек дров.
Ложь становится нормой: если врет власть, то неизбежна цепная реакция, доходящая до самого низа, где пациент не считает зазорным обмануть врача, управдом объегорить жильцов, мелкий чиновник — посетителя…
и так до бесконечности.
Но ведь и сейчас мы не на шутку встревожены тем же: катастрофическим падением нравов с последствиями куда более жестокими и страшными: разгулом уголовщины, коллективным озлоблением, находящим выход то в межнациональной ненависти, то в требованиях насильственного уравнивания имущественного положения. Много десятков лет назад писатель едко высмеял городские власти, вздумавшие разбить на месте кладбища парк с аттракционами.
Что бы он сказал теперь, когда то и дело слышишь об осквернении могил, кражах надгробных памятников, обворовы вании покойников в крематориях, устройстве на месте кладбищ автостоянок, танцплощадок или еще чего-нибудь в таком же роде? Читая Зощенко, узнаешь, что бичом его времени было повальное пьянство, мелкое воровство на фабриках и заводах, давняя российская беда — взяточничество, мздоимство. Но разве все это прошло или хотя бы уменьшилось? Вопрос чисто риторический…
Михаил Зощенко, автор многочисленных повестей, пьес, киносценариев, был невероятно любим читателями.
Но подлинную славу ему принесли маленькие юмористические рассказы, которые он публиковал в самых различных журналах и газетах — в «Литературной неделе», «Известиях», «Огоньке», «Крокодиле» и многих других. Юмористические рассказы Зощенко входили в различные его книги.
В новых сочетаниях они каждый раз заставляли по-новому взглянуть на себя: иногда они представали как цикл рассказов о темноте и невежестве, а порой — как рассказы о мелких приобретателях.
Зачастую речь в них шла о тех, кто остался за бортом истории. Но всегда они воспринимались как рассказы резко сатирические.
Прошли годы, изменились бытовые условия нашей жизни, но почему-то даже отсутствие тех многочисленных деталей быта, в которых существовали персонажи рассказов, 1е ослабило силы сатиры Зощенко.
Просто раньше страшные и отвратительные детали быта воспринимались лишь как шарж, а сегодня они приобрели черты гротеска, фантасмагории.
То же произошло и с героями рассказов Зощенко: современному читателю они могут показаться нереальными, насквозь придуманными. Однако Зощенко, с его острым чувством справедливости и ненависти к воинствующему мещанству, никогда не отходил от реального видения мира. Кто же сатирический герой Зощенко?
Каково его место в современном обществе? Кто является объектом издевки, злой фонии, презрительного смеха? Даже на примере нескольких рассказов можно определить объекты сатиры писателя.
В «Тяжелых временах» главным «героем является темный, невежественный человек, с диким, первобытным представлением о свободе и правах.
Когда ему не позволяют завести в магазин лошадь, которой нужно непременно примерить хомут, он сетует: «Ну и времечко.
Лошадь в лавку не допущают… А давеча мы с ней в пивной сиде-1и — и хоть бы хны. Слова никто не сказал. Заведывающий даже лично смеялся искренно… Ну и времечко».
Родственный ему персонаж встречается в рассказе «Точка зрения». Это — Егорка, который на вопрос о том, много ли За всю свою жизнь автор кем только не бывал по профессии: от с/х. работника до агента уголовного розыска.
Именно по этому, как мне кажется, он так детально и умело описывает образы самых разных людей из самых разных сфер деятельности.
Зощенко был на редкость восприимчив к чужому образу мыслей, что очень помогало ему подходить ко многим вопросам (главным образом проблемам политическим и всем вытекающим из них последствиям в те времена) с разных точек зрения.
Порой кажется, что герой-рассказчик сказов Зощенко есть не кто иной, как сам писатель. Мещане, учёные, врачи, монтёры, актёры, спекулянты, «аристократки», – всех героев, наверное, и не перечислить.
Мне очень понравилось, с какой забавностью Зощенко описывает то, с чем на самом деле людям часто приходиться сталкиваться в повседневной жизни. Читая рассказы Зощенко познаётся психология человека, который сам уже того не замечая привык к своему ничтожному положению в обществе.
На самом деле, когда к человеку перестают относиться как к личности мыслящей и оригинальной, он, к сожалению, постепенно перестаёт себя уважать.
Ясно, что писатель мечтал о более достойном для человека мире. Создавая свои произведения в доступном для понимания каждому обывателю языке, на, так сказать, языке масс, автор получил огромное признание. Зощенко сам писал о своём языке так: «Я пишу очень сжато. Фраза у меня короткая. Доступная бедным».
По-моему, далеко не каждый, даже очень хороший писатель, познавший жизнь простого народа, способен спуститься с литературных высот и заговорить с людьми, о которых и для кого он пишет, на их повседневном, понятном им языке.
По той же тональности, в какой говорят между собой герои зощенковских рассказов в обыденной для себя обстановке (к примеру: в семье, на работе, в трамвае), читатель понимает, что и сам автор – свой, живущий такой же, как и он сам, простой жизнью, незамысловатый человек, каких «в каждом трамвае по десять штук едут».
Источник: http://sochbox.com/o-chem-pisal-zoshhenko-sochinenie-po-tvorchestvu-m-m-zoshhenko/
Жизнь и творчество Михаила Зощенко
Жизнь и творчество
Михаила Зощенко
Михаил Михайлович Зощенко родился в 1895 году в семье небогатого художника-передвижника Михаила Ивановича Зощенко и Елены Иосифовны Суриной. После окончания гимназии учился на юридическом факультете Петербургского университета.
Не завершив учебы, ушел в 1915 году добровольцем в действующую армию, чтобы, как вспоминал он впоследствии, “с достоинством умереть за свою страну, за свою родину”. В канун Февральской революции он был уже командиром батальона, кавалером четырех боевых орденов, штабс-капитаном. После Октябрьской революции он стал пограничником в Стрельне, затем был переведен в Кроншдат.
Был демобилизован по болезни (во время боевых действий Зощенко был отравлен газами, в результате чего у него появился порок сердца). Вот как он сам об этом пишет: “Я участвовал во многих боях, был ранен, отравлен газами. Испортил сердце…”. После демобилизации Зощенко принимался за самые различные профессии.
Он был: агентом уголовного розыска в Петрограде, инструктором по кролиководству и куроводству в совхозе Маньково Смоленской губернии, милиционер в Лигове, снова в столице – сапожник, конторщик и помощник бухгалтера в Петроградском порту…
Вот перечень того, кем был и что делал Зощенко, куда бросала его жизнь прежде, чем он сел за писательский стол.
Это список необходим. Эти скучные, сухие строчки нудного перечисления дают возможность понять, откуда Зощенко брал материал для всех своих рассказов, повестей, фельетонов.
Опубликованные в 1922 году “Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова” привлекли всеобщее внимание. На фоне новеллистики тех лет (а новелла тогда была доминирующим видом литературного произведения) резко выделилась фигура героя-сказочника, тертого, бывалого человека Назара Ильича Синебрюхова, прошедшего фронт и немало повидавшего на свете. Это так напоминает биографию самого Зощенко…
Произведения, написанные писателем в 20-ые годы, были основаны на конкретных и весьма злободневных фактах, почерпнутых либо из непосредственных наблюдений, либо из читательских писем. А их приходило великое множество. “Он не ходил по людям с карандашом.
Сами люди, расталкивая друг друга, наперебой рвались к нему на карандаш.” Приходили письма о беспорядках на транспорте и в общежитиях, о НЭП’е и забавных случаях в быту, о мещанах и обывателях.
Часто его рассказы строились в форме непринужденной беседы с самим собой, с читателем.
В своем цикле сатирических произведений Зощенко зло высмеивал тех, кто любыми методами пытался добиться индивидуального счастья, наплевав на все человеческое (“Матерщинница”, “Гримаса непа”, “Дама с цветами”, “Няня”, “Брак по расчету”).
Сатира, как и вся советская художественная проза, значительно изменилась в 30-ые годы. В этот период Зощенко охвачен идеей слить воедино сатиру и героику.
Теоретически этот тезис был провозглашен им еще в самом начале 30-ых годов, а практически реализован в “Возвращенной молодости” (1933), “Истории одной жизни” (1934), повести “Голубая книга” (1935) и ряде других рассказов второй половины 30-ых годов.
В этот же период Зощенко пишет еще два больших цикла рассказов: рассказы для детей и рассказы о Ленине.
В годы Великой Отечественной войны Михаил Зощенко жил в Алма-Ате. Трагедия блокированного Ленинграда, грозные удары под Москвой, великая битва на Волге, сражение на Курской дуге – все это им глубоко переживалось.
Стремясь внести свою лепту в общее дело разгрома врага, Зощенко много пишет на фронтовые темы.
Тут и киносценарии короткометражных фильмов, и небольшие сатирические пьесы (“Кукушка и вороны”, Трубка фрица”), и ряд новелл “Из рассказов бойца”, и юморески, печатавшиеся в “Огоньке”, “Крокодиле”, “Красноармейце”, и киноповесть “Солдатское счастье”.
В 50-ые годы Михаил Зощенко создал ряд рассказов и фельетонов, цикл “Литературных анекдотов”, много времени и энергии посвятил переводам. Особенным мастерством выделяется перевод книги финского писателя М. Лассила “За спичками”.
Умер Михаил Зощенко 22 июля 1958 года.
Источник: http://MirZnanii.com/a/354847/zhizn-i-tvorchestvo-mikhaila-zoshchenko
Загрузка...
