Борис Виан
Вернон Салливан (Vernon Sullivan)
10 марта 1920 года в городке Виль-д'Авре, что между Парижем и Версалем, родился мальчик, получивший странное для француза имя: Борис Виан. Легенда о его русском происхождении не вполне соответствует действительности.
Своё имя Борис получил в честь «Бориса Годунова» — любимой оперы матери, страстной любительницы классической музыки и оперного искусства. Родители его были людьми обеспеченными и семья – родители и четверо детей – жила на живописной двухэтажной вилле с поэтическим названием «Ле Фоветт».
Однако в 1929 году праздник закончился — вследствие промышленного кризиса отец Бориса, Поль Виан, разорился, имение пришлось сдать в аренду, а семейство Вианов переселилось в домик привратника. Усилия матери привить детям любовь к классической музыке дали неожиданный результат: все дети выказали неодолимую тягу к джазу. В 1937 г.
Борис стал членом «Hot-Club de France», почётным президентом которого был Луи Армстронг, а в «Ле Фоветт» трое братьев образовали домашний оркестр.
Учился Борис легко — сначала в лицее в Севре, затем в Версале и наконец в Центральной инженерной школе в Париже.
Армия Борису не грозила из-за больного сердца: в два года он перенёс сильнейшую ангину, осложнившуюся ревматизмом, а перенесённый в пятнадцать лет брюшной тиф обострил болезнь сердца, не отпускавшую Виана до самой смерти. Начало Мировой войны не изменило уклад жизни Вианов.
Мало интересуясь ходом военных действий и политикой, они лишь переживали за своих близких. В 1941 году Борис женился на Мишель Ленглиз, с которой познакомился в Капбретоне, курортном городке на берегу Бискайского залива. А месяц спустя молодая чета уже ждала потомство.
Времена были трудные, но молодёжь не желала мириться с мрачной реальностью, она веселилась ещё бесшабашней, чем прежде. Вечеринки в бальной зале «Ле Фоветт» следовали одна за другой. Эти отчаянные, уже не столь целомудренные увеселения с изысканным юмором описаны Вианом в романе «Сколопендр и планктон».
На эти вечеринки Борис и Мишель являлись с маленьким сыном под мышкой — Патрик Виан родился 12 апреля 1942 года. В июле 1942 г. Борис с облегчением закончил инженерную школу и нашёл себе скучную, но сносно оплачиваемую работу в «Ассоциации по нормализации» (AFNOR), которая занималась совершенствованием и стандартизацией формы всевозможных бытовых предметов. Основным достоинством этой работы было то, что она оставляла время и силы для других занятий.
Главной страстью Бориса оставался джаз. После вступления в «Hot-Club de France» он не переставал играть в оркестре. В марте сорок второго Борис познакомился с Клодом Абади, тоже заядлым джазистом. Абади играл на кларнете и успел сколотить собственный оркестр, который в 1942 г. завоевал Кубок Hot-Club de France на конкурсе джазистов-любителей.
Вскоре оркестр Клода Абади в новом составе: Борис Виан (труба), Ален Виан (ударные), Лелио Виан (гитара) — всего шесть человек — стал играть по вечерам в парижских барах и кафе. Популярность оркестра постепенно росла, их считали одним из лучших джаз-оркестров времён оккупации.
В 1946 году оркестр Абади (в несколько изменившемся составе) получает Гран-При IX турнира джазистов, а с ним и славу самого старого любительского джаз-оркестра.
Писать Виан начал после двадцати лет. Вначале это были стихи, составившие потом сборник «Cent sonnets» («Сто сонетов»). В 1942 г. Виан написал сказочную повесть.
У Мишель, ожидавшей появления Патрика, воспалилась щитовидка, сам Борис лежал с ангиной. Тогда, чтобы развеять тоску, Мишель попросила мужа сочинить ей волшебную историю.
Так появилась на свет «Conte de fées à l’usage des moyennes personnes» («Волшебная сказка для не вполне взрослых»).
Едва закончив сказку, Борис принялся за другую невероятную историю, главным героем которой был друг его юности по прозвищу Майор, фигурирующий там под своим истинным именем. К маю 1943 г. Мишель закончила перепечатку «Разборок по-андейски», и книга стала достоянием всех друзей Бориса. В 1943-44 г.г. был написан роман «Сколопендр и планктон».
Критики обычно относят эти произведения к «раннему этапу» творчества писателя, воспринимая их как юношескую пробу пера. Впрочем, всё, что писал Виан, было юношеским или почти таковым.
В ноябре 1944 г. для Бориса, его братьев и сестры Нинон неожиданно кончилось так долго тянувшееся счастливое детство: забравшиеся в дом среди ночи грабители застрелили отца.
После смерти хозяина виллу продали.
В 1945 г. Виан познакомился с известным французским писателем Рэймоном Кено. Кено был генеральным секретарём издательства «Галлимар» и готовил новую серию «Перо по ветру» — для выявления молодых дарований. Он одобрил «Сколопендра…» и попросил автора лишь упростить некоторые имена и каламбуры.
В рукопись была внесена небольшая правка, и в октябре 1946 г. первая книга Виана вышла в свет.
К инженерно-бюрократической работе Борис начал испытывать отвращение и всё больше времени посвящал сочинительству. В 1945 г. он написал новеллу «Мартин позвонил мне», в 1946 г. – «Южный бастион». Виан не стремился публиковать свои новеллы, единственным читателем была Мишель, которая исправно перепечатывала всё на машинке. В феврале 1946 г. Виан ушёл из АФНОР и поступил на другую работу, куда его устроил Клод Леон, его друг и коллега по оркестру Абади. Это было Государственное управление бумажной промышленности.
Источник: https://fantlab.ru/autor2697
Kwoman.ru: Борис Виан: биография, книги, особенности творчества и отзывы | Интересные статьи за 14.03.2019 (Март 2019 год)
Борис Виан – французский поэт, прозаик, джазовый певец и музыкант. Является автором многих эпатажных модернистских произведений. После смерти Виана его писательские труды причислили к классике французской литературы.
24 – именно под столькими псевдонимами издавал автор все книги. Борис Виан наиболее известен в литературном мире как Вернон Салливан. У многих читателей до сих пор возникает на этот счёт путаница.
В статье мы представим краткую биографию Виана.
Детство
Существует легенда о русском происхождении имени героя данной статьи. На самом деле она не соответствует действительности. Мать будущего писателя назвала его в честь Бориса Годунова – героя её любимой оперы. Семья Виан была достаточно обеспеченной.
Родители вместе с четырьмя детьми жили на двухэтажной живописной вилле «Ле Фоветт». Но в 1929 году всё это закончилось. Наступил промышленный кризис, разоривший отца Бориса. Семье пришлось переселиться в домик привратника, а само имение сдать в аренду.
Мать с детства прививала детям любовь к классической музыке. В итоге все четверо отпрысков семейства Виан стали выказывать неодолимую тягу к такому её направлению, как джаз. В 1937 году Борис получил членство в «Хот-Клаб де Франс». Почётным президентом этого заведения был Луи Армстронг. Трое братьев решили организовать в «Ле Фоветт» домашний оркестр.
Война
Учился Борис Виан легко – сначала в лицее (Севр), потом в Версале и наконец в парижской инженерной школе. В армию будущего писателя не взяли из-за больного сердца. Борис ещё в детстве перенёс сильную ангину, которая осложнилась ревматизмом.
Ну а в пятнадцать лет у Виана диагностировали брюшной тиф, обостривший болезнь сердца. Она не отпускала героя данной статьи до самой смерти. С началом войны уклад жизни Вианов полностью поменялся. Члены семьи мало интересовались политикой и событиями с фронта.
Они лишь переживали за близких людей.
Свадьба и работа
В 1941 году Борис Виан женился на девушке по имени Мишель Ленглиз. Молодой человек познакомился с ней в курортном городе Капбретоне. Спустя месяц супруги уже ждали потомство. Были трудные времена, но молодёжь не хотела мириться с суровой мрачной реальностью.
Поэтому все веселились ещё безрассудней, чем прежде. В бальном зале «Ле Фоветт» вечеринки следовали одна за другой. Обо всех этих увеселениях Виан с изысканным юмором написал в произведении «Сколопендр и планктон». В апреле 1942 года у Мишель и Бориса родился сын Патрик.
На все вечеринки они брали его с собой.
Вскоре Борис окончил инженерную школу и устроился на работу в AFNOR («Ассоциацию по нормализации»). Компания занималась стандартизацией и совершенствованием формы различных бытовых предметов. Платили там немного, но главным достоинством было то, что у молодого человека оставались силы и время для других занятий.
Собственный оркестр
Борис Виан очень любил джаз. Он был его главной страстью. После выступления в «Хот-Клаб де Франс» Борис не переставал играть на трубе. В марте 1942 года Виан познакомился с заядлым джазистом по имени Клод Абади. Последний играл на кларнете и уже успел создать собственный оркестр.
Вскоре Клод представил публике его обновлённый состав: Лелио Виан (гитара), Ален Виан (ударные), Борис Виан (труба) и ещё три человека. Они стали играть по вечерам в различных парижских кафе и барах. Популярность группы росла в геометрической прогрессии.
Вскоре коллектив считался одним из лучших джазовых оркестров времён оккупации.
Писательская карьера
Её Виан начал со стихов. Потом все они вошли в сборник «Сто сонетов». В 1942 году Борис написал фантастическую повесть. Автор болел в то время ангиной, а у Мишель воспалилась щитовидка. Чтобы развеять грусть, супруга попросила его сочинить какую-нибудь интересную историю. Так и была создана «Волшебная сказка для не вполне взрослых».
В мае 1943 года появились «Разборки по-андейски». Мишель лично их перепечатывала. Издание было разослано всем друзьям Бориса. В 1944 году появился роман «Сколопендр и планктон». Эти два произведения критики относят к раннему творчеству писателя.
Инженерно-бюрократическая работа сильно раздражала Бориса. Большую часть времени он посвящал писательству. В 1945 г. появилась новелла «Мартин позвонил мне», а через год – «Южный бастион».
У Виана не было желания публиковать свои произведения. Единственным его читателем являлась жена. Мишель исправно перепечатывала все рассказы на машинке.
В феврале 1946 года герой данной статьи решил сменить работу и устроился в Госуправление бумажной промышленности.
«Пена дней»
Секретность – вот что соблюдал при написании этого романа Борис Виан. «Пена дней» создавалась им втайне. Даже Мишель практически ничего не знала. Интересна история возникновения идеи этого произведения.
Известное издательство «Галлимар» учредило для начинающих писателей премию под названием «Плеяды». Победителю доставалась крупная денежная сумма и право публикации своего произведения в любом издательстве Парижа.
Борис решил поучаствовать и засел за работу в марте 1946 года.
Источник: https://kwoman.ru/boris-vian-biografiia-knigi-osobennosti-tvorchestva-i-otzyvy.html
«Болтливый мертвец» Борис Виан :: Частный Корреспондент
Число Виана — десять. Он родился 10 марта, написал 10 романов, ему было суждено 10 лет литературного творчества, и его сердце разорвалось через 10 минут просмотра фильма по собственному шедевру, который начался в 10 часов утра…
Но молчи: несравненное право —Самому выбирать свою смерть.
Н.С. Гумилёв. Выбор
Борис Виан умер не как-нибудь. Он символично скончался 23 июня 1959 года на премьере фильма, поставленного по его трэш-триллеру «Я приду плюнуть на ваши могилы».
Виан выдержал всего десять минут просмотра, потом закатил глаза, откинулся на спинку кресла и умер, не приходя в сознание, в скорой помощи по дороге в больницу.
То есть последнее, что он видел в своей жизни, — то низкопробное криминальное чтиво, та жуть, которую он сам сотворил…
Число Виана — десять.
Он родился 10 марта, написал 10 романов, ему было суждено 10 лет литературного творчества, и его сердце разорвалось через 10 минут просмотра фильма по собственному шедевру, который начался в 10 часов утра… Стоп. Давайте, как бывает в фильмах, поставленных по трэш-триллерам, вернёмся к тому, с чего всё начиналось, и попробуем разобраться, почему всё закончилось именно так.
Хороший, плохой, негр
Итак, Виан родился 10 марта 1920 года в крохотном городке Виль-д’Авре недалеко от Парижа и получил странное для коренного француза имя Борис — в честь оперы «Борис Годунов», по которой с ума сходила его музыкальная матушка… Нет, не то. Прокручиваем вперёд… Вот! Виану два года.
Он перенёс сильнейшую ангину с осложнениями на сердце, заполучает ревматизм на всю жизнь. Пятнадцать лет. Виан заболевает брюшным тифом. Опять последствия на сердце. Всё! Формирование бренного тела будущего писателя завершено: порок сердца, аортальная недостаточность.
Виан выбирает свою раннюю смерть, решив играть на трубе, что было ему категорически противопоказано, но что, безусловно, отражало (уже тогда, в пятнадцать лет!) его отчаянный, страстный и философский одновременно взгляд на жизнь и смерть.
Да и при жизни Кэрроллу приходилось «соответствовать» и прятать свою разностороннюю, активную и где-то даже бурную жизнь под непроницаемой маской викторианской респектабельности. Что и говорить, неприятное занятие; для такого принципиального человека, как Кэрролл, это было, несомненно, тяжёлым бременем.
И всё же, думается, в его личности скрывалось и более глубокое, более экзистенциальное противоречие, кроме постоянного страха за свою профессорскую репутацию: «ах, что будет говорить княгиня Марья Алексевна». Тут мы вплотную подходим к проблеме Кэрролла-Невидимки, Кэрролла-третьего, живущего на тёмной стороне Луны, в Море Бессонницы.
Один, два или три Льюиса Кэрролла
История творчества Бориса Виана — это практически история его болезни. Виан не был здоровым человеком. Как остроумно подметил один исследователь творчества писателя, «сердечная аритмия определила и характерную для Виана аритмию с умонастроениями своего времени».
Когда вся Франция переживала тотальное увлечение американской поп-культурой на фоне всеобщей эйфории от освобождения Парижа союзниками, Виан плевал на всех с высокой колокольни. Он играл джаз вопреки всему, играл, как отмечали современники, краешком рта, твёрдо стоя на широко расставленных ногах.
Сладостно, романтично, цветисто и отчаянно; играл джаз чернее чёрного. Он осмеливался быть собой — страстно влюблённым в жизнь смертельно больным пессимистом.
Есть такое высказывание (кажется, оно принадлежит Ошо): здоровье у всех здоровых людей одно и то же, а вот болезнь у каждого своя. То есть болезнь определяет индивидуальность.
В каком-то космическом смысле сама индивидуальность — что-то невообразимо святое на Западе! — и есть самая опасная болезнь, этакий насморк души. В этом эзотерическом смысле Виан тоже, я повторюсь, не был здоровым человеком.
Индивидуальностью он был наделён сверх всякой меры: в нём уживалось как минимум три индивидуума: во-первых, интеллигент, закончивший знаменитую Центральную школу, гениальный автор «Пены дней»; во-вторых, жадный до длинного доллара бумагомаратель Вернон Салливан с кипой бульварных романов-бестселлеров и, наконец, простой белый негр, который хотел в жизни только одного: играть джаз как Бикс Байдербек (великий американский джазист, 1903—1931). Виан знал, что умрёт рано, и жил втрое жаднее, чем любой современный ему французский писатель, расходуя свою до неприличия, по-распутински богатую витальность направо и налево. За что и поплатился.
Пора-пора-порадуемся на своём веку
Вся, по-егорлетовски, «долгая счастливая жизнь» Б. Виана, которая началась 10 марта 1920 года и закончилась всего 40 лет спустя, проходила в тени серьёзной болезни.
Но отчасти именно благодаря этой божественной тени, которую послала ему судьба, Виан не был до конца ослеплён тем солнцем, которое заставляет среднестатистический человеческий планктон бездарно радоваться жизни до самой смерти. Он был одноглазым королём в стране ослеплённых солнцем мира, порядка и благополучия.
Он был королём-террористом, подрывавшим сами устои этих мира, порядка и благополучия. Он был самым далёким от политики анархистом, какого только можно вообразить. Он был, можно сказать, экзистенциалистом второго поколения (как цветной телевизор взамен чёрно-белого), на порядок более экзистенциален, чем сам экзистенциализм.
Одинокий, затерявшийся во времени терминатор постмодернизма, который пришёл, чтобы разрыть живые могилы всего того, что подобру-поздорову умерло, и того, чему ещё предстоит в интересах человечества умереть.
Символично в этой связи, что вскоре после смерти Виана его красивое, совершенно русское лицо было крепко забыто, хотя и ненадолго. На пророческий пьедестал Виана возвели только два года спустя.
И не потому, что он скандально скончался на своей премьере: просто наступили шестидесятые, и бунтующий против всего и вся писатель-психоделик пришёлся ко двору.
Мёртвый Виан был знаменит так, как не был никогда при жизни, хотя все его лучшие произведения уже давно были опубликованы.
В мире животных
Знаменит после смерти — это фактически значит, что «забыт при жизни». Но Виан не мог пожаловаться на отсутствие внимания со стороны фортуны. К примеру, в те самые свои роковые пятнадцать лет он получает не только порок сердца на всю жизнь, но и степень бакалавра по латыни и греческому.
Ещё через два года (в семнадцать) Виан защитил бакалавриат ещё по двум дисциплинам: философии и математике! Борис Виан переделал массу всего в своей жизни: писал прозу и стихи (и даже оперы, чем и порадовал матушку), очень хорошо играл на трубе в джазовом оркестре и пел, профессионально переводил книги с английского, в том числе детективные романы Р. Чандлера в стиле нуар.
Виан был очень страстным человеком, и главной страстью его был джаз. Если на минуту отвлечься от его литературного наследия, придётся признать, что он скорее был джазменом, чем писателем. Так же, как, например, Грибоедов на самом деле был дипломатом, а не писателем-драматургом. Но потомкам на это, безусловно, наплевать.
Вечером стулья, утром — на столе
В 1947 году в США самолёт впервые преодолел звуковой барьер. В этом же году больной Борис Виан во Франции преодолел литературный барьер, написав «Пену дней». Современный «Чуме» Альбера Камю роман был (в гораздо большей степени, чем тоскливо умозрительная «Чума»!) хорошей мускулистой пощёчиной современному обществу.
Это было чудесно: Виан провозгласил новый идеал, новую философию жизни, провозгласил жизнь. Но потом ему как-то удалось наступить на горло собственной песне и замолчать собственный крик души.
Виан не был хорошим PR-менеджером самого себя.
Как я уже говорил, он пытался сидеть на трёх стульях, одним из которых был джаз, вторым — его настоящий «шеднерв» (виановский неологизм) — знаменитый роман «Пена дней» (1946), который при жизни писателя прошёл катастрофически незамеченным, и его второсортные (если не третьесортные!) бульварные романы, стилизованные под нуар а-ля Реймонд Чандлер, которого Виан переводил, эти его романы-демоны, вышедшие под псевдонимом Вернон Салливан: «Я приду плюнуть на ваши могилы» (1946), «Все мёртвые одного цвета» (1947), «Уничтожим всех уродов» (1948) и «Женщинам не понять» (1950). Как явствует уже из названий произведений нуарного цикла, они есть полная похабщина, недостойная прочтения, и при прочтении в этом нельзя не убедиться.
Эти книги писались ради денег, а не по вдохновению (как «Пена…»), и они действительно принесли Виану много денег (вместе со славой), а также безнадёжно подорвали его репутацию. Они также послужили причиной одного настоящего убийства: под впечатлением романа «Я приду плюнуть…» торговый служащий Эдмон Руже задушил свою подружку и украсил труп томиком Салливана, раскрытым на сцене убийства. И наконец, с большой долей вероятности можно предположить, что злополучные романы послужили причиной собственной скоропостижной и двусмысленной смерти Виана. Издав свои брызжущие кровью (и спермой!) отвратительные чёрные бестселлеры, Виан, эта утончённая, возвышенная личность, этот «восторженный бизон», как его называли друзья, успешно перечеркнул «Пену дней» и прославился на всю страну как скандальный бульварный писака, а не как гений, создавший «Пену дней», которая теперь входит в школьную программу! Написанные в качестве насмешки над обществом, романы «посмеялись» над самим Вианом. Никто так и не понял, что это просто неудачная шутка (меньше всего Эдмон Руже, бедняга!), и Виан захлебнулся в собственной кровавой «пене дней». И наверняка ведь больное сердце ему нашёптывало: «Борис, ты не прав, не пиши бестселлер». Но Борис не прислушался…
Нас всех тошнит
В нашей стране, что добавляет юмора в создавшуюся несмешную ситуацию, чернушные романы Виана не столь известны, как «Пена дней». И весьма забавно наблюдать, как в преломлении критики (словно путём выворачивания имени наизнанку) Борис Виан почему-то незаметно (дым в дом, дама в маму) превращается в «наивный сироп».
Звучат слова «затянувшееся детство», «эскапизм», «поверхностность», «кукольные герои» и т.п. Столько всего уже было сказано о «сенсориальном пространстве» «Пены дней»! Критики видят словотворчество и розовые очки, но не видят яростного разрушения мира. А ведь герой «Прирождённых убийц» тоже носил розовые очки! В лучшем случае Виана сравнивают с Хармсом.
Конечно, они оба экстраординарные джентльмены. Но они отличаются, как Джекил и Хайд! Там, где смех Хармса замолкает, сразу обрушивается сводящий с ума хаос, «дальше — тишина». А «Пена дней» — это грустная, но полная веры в лучшее завтра «весенняя песня».
Как и персонажи классической сказки К.
Грэма «Ветер в ивах» в главе Piper at the Gates of Dawn (знаменитой благодаря дебютному альбому Pink Floyd), герои «Пены…» словно услышали запредельную, божественную мелодию. А когда она замолкла, продолжают жить, но уже на другом уровне, в другом качестве. Словно Нео, побывавший в матрице и за её пределами.
Как бы ни была трагична история, рассказанная в «Пене дней», грусть эта, как у Пушкина, светла. Колен и Хлоя как Ромео и Джульетта. Рождённые друг для друга, нашедшие свою любовь. Они могут умереть без сожаления, как и подобает настоящим партизанам кармы.
Хармс — русская безнадёга, Реквием Моцарта на флейте водосточных труб, Виан же — новая надежда галактики, чёрный джаз уголком рта. Хармс — Game over, Виан — Mission Complete.
Первый альбом Pink Floyd «The Piper at the Gates of Dawn» («Свирель у порога зари») назван так же, как и одна из глав сказки «Ветер в ивах» (The Wind in the Willows) Кеннета Грэма.
В этой главе герои сказки Крот и Выдра проводят ночь у реки в поисках потерявшегося детёныша Выдры. Цитата: «Может, он и не решился бы поднять голову, но, хотя музыка уже стихла, призыв всё так же властно звучал внутри него.
Он не мог не посмотреть, даже если бы сама смерть мгновенно справедливо его поразила за то, что он взглянул смертными глазами на сокровенное, что должно оставаться в тайне. Он послушался и поднял голову, и тогда в чистых лучах неотвратимо приближающейся зари, когда даже сама Природа, окрашенная смущённо розовым цветом, примолкла, затаив дыхание, он заглянул в глаза Друга и Помощника, того, который играл на свирели.
Да, счастье героев Виана, по шейку погружённых в собственную «матрицу в матрице» (этакую яркую матрёшку, уютный карман в неуютной реальности), скоротечно.
Но может ли современное ему (и нам) общество с его проверенными традиционными ценностями дать человеку долговечное счастье?! Больное, чуткое сердце — его безупречная муза — подсказывало Виану, что нет. Его обречённое сердце строчило в его мозгу, словно на пишущей машинке: «Нет, нет, нет…
» «Не то, и не это, и даже не ничто» — так строчило оно, каждой строчкой утверждая не смерть, но жизнь, бесконечный поиск идеала — свободы…
Это не искусство ради искусства, это декларация независимости человека от общества! Это обещание счастья в отдельно взятом теле, а не где-то там в светлом будущем, яркими плакатными красками нарисованном пропагандой, в будущем, которое так никогда и не настаёт.
Вопреки недалёкой критике (проморгавшей «Пену дней» и не оценившей комиксового юмора трэш-романов!), герои Виана предельно, до физиологичности, как Томаш из «Невыносимой лёгкости бытия» Милана Кундеры, реальны. И реалистичны. Они как раз живут в «настоящем настоящем» — вечном настоящем, в котором только и возможна молодость и жизнь, живут даже не сегодняшним днём, а настоящим моментом: «не думай о секундах свысока…» Почти как даосские мудрецы.
Доброе утро, последний герой
Виан видит не глазами, он видит своим третьим глазом некий запредельный «луч света в тёмном царстве», разделяющийся на целую радугу цветов, и рисует этими цветами, хотя этот свет и приходит со звезды, потухшей и остывшей миллион лет назад.
И отсюда космическая грусть, как в стихах Хуана Рамона Хименеса, и отчаяние, и даже где-то просветлённая жестокость, как в песнях Цоя, провидевшего многое: «Солнце моё, взгляни на меня: / Моя ладонь превратилась в кулак, / И если есть порох, / Дай огня. / Вот так». Виан, здоровье которого ещё с подросткового возраста висело на волоске, жёг весь порох, какой был.
Играл на трубе наперекор врачам, любил красивых женщин и новоорлеанский джаз… И плевать хотел на всё, что не любил.
Виан жил по самурайскому кодексу: любуясь бесстыдно цветущей сакурой с балкона своей башни из слоновой кости, он без посторонней помощи помнил, что «и это тоже пройдёт», осознавал и претворял в жизнь неотвратимость и отвратительность собственной смерти. Для него смерть была на расстоянии вытянутой руки.
Отсюда и странная безжалостность вперемешку с мечтательностью: как у писателя, спортсмена, самурая, гея Юкио Мисимы, который сделал себе харакири после безумной попытки реставрации императора. Виану тоже хотелось чего-то этакого, запредельного, хотелось войны со всем и вся.
Виан не был пацифистом, как принято считать, скорее он был «арахисовым анархистом», партизаном кармы с пелевинским «глиняным пулемётом», спрятанным в рукаве!
Этот гипотетический пулемёт (или, по Виану, «сердцедёр») в рукаве был одновременно и его тузом в рукаве, его единственным джокером, который мог принести Виану победу, ему, обречённому сердечнику, обречённому лузеру. Отсюда его восприимчивость до самой провидческой глубины, иначе не стоило бы и читать.
P.S. Ай-ай-ай, убили негра…
Виан был настоящий джедай, хотя и в запасе по состоянию здоровья.
Возможно, именно из-за этого «в запасе» он постепенно накопил критическую массу злобы на душе… Демоны Виана, такие симпатичные вначале (мелькавшие уже в «Пене дней» где-то в эпизодах), заматерели, отрастили жуткие рога и с володарским хохотом порвали зачахших ангелочков в клочья…
Джекил уступил место Хайду. Так уж сложилась его жизнь — быстро, как складывается карточный домик.
По Виану, жизнь — это хаос, в котором невозможно выжить, можно только наслаждаться, чего бы это ни стоило, прямо сейчас. Смерть гарантирована всем, жизнь не гарантирована никому.
Наслаждение жизнью отнимают компромиссы, массы, труд, режим, забытьё. А о смерти, какая она будет, можно лишь гадать. Свою собственную смерть Виан частично нагадал в стихотворении «Попытка смерти» (пер. Д. Свинцова):
Я умру от разрыва аорты.Будет вечер особого сорта —В меру чувственный, тёплый и ясный
И ужасный.
Как видим, даже Виан, щедро наделённый нездоровым воображением, не мог представить, что он умрёт совершенно не чувственным утром, а на полный после завтрака желудок, а ведь вся его больная жизнь намекала на какой-то такой неудобоваримый исход!
ОТПРАВИТЬ:
Источник: http://www.chaskor.ru/article/boltlivyj_mertvets_boris_vian_15804
Новости в России и в мире — Newsland — информационно-дискуссионный портал. Новости, мнения, аналитика, публицистика
Борис Виан: биография, книги, особенности творчества и отзывы
Борис Виан – французский поэт, прозаик, джазовый певец и музыкант. Является автором многих эпатажных модернистских произведений. После смерти Виана его писательские труды причислили к классике французской литературы.
24 – именно под столькими псевдонимами издавал автор все книги. Борис Виан наиболее известен в литературном мире как Вернон Салливан. У многих читателей до сих пор возникает на этот счёт путаница.
В статье мы представим краткую биографию Виана.
Детство
Существует легенда о русском происхождении имени героя данной статьи. На самом деле она не соответствует действительности. Мать будущего писателя назвала его в честь Бориса Годунова – героя её любимой оперы. Семья Виан была достаточно обеспеченной.
Родители вместе с четырьмя детьми жили на двухэтажной живописной вилле «Ле Фоветт». Но в 1929 году всё это закончилось. Наступил промышленный кризис, разоривший отца Бориса. Семье пришлось переселиться в домик привратника, а само имение сдать в аренду.
Мать с детства прививала детям любовь к классической музыке. В итоге все четверо отпрысков семейства Виан стали выказывать неодолимую тягу к такому её направлению, как джаз. В 1937 году Борис получил членство в «Хот-Клаб де Франс». Почётным президентом этого заведения был Луи Армстронг. Трое братьев решили организовать в «Ле Фоветт» домашний оркестр.
Война Учился Борис Виан легко – сначала в лицее (Севр), потом в Версале и наконец в парижской инженерной школе. В армию будущего писателя не взяли из-за больного сердца. Борис ещё в детстве перенёс сильную ангину, которая осложнилась ревматизмом.
Ну а в пятнадцать лет у Виана диагностировали брюшной тиф, обостривший болезнь сердца. Она не отпускала героя данной статьи до самой смерти. С началом войны уклад жизни Вианов полностью поменялся. Члены семьи мало интересовались политикой и событиями с фронта.
Они лишь переживали за близких людей.
Свадьба и работа
В 1941 году Борис Виан женился на девушке по имени Мишель Ленглиз. Молодой человек познакомился с ней в курортном городе Капбретоне. Спустя месяц супруги уже ждали потомство. Были трудные времена, но молодёжь не хотела мириться с суровой мрачной реальностью. Поэтому все веселились ещё безрассудней, чем прежде. В бальном зале «Ле Фоветт» вечеринки следовали одна за другой.
Обо всех этих увеселениях Виан с изысканным юмором написал в произведении «Сколопендр и планктон». В апреле 1942 года у Мишель и Бориса родился сын Патрик. На все вечеринки они брали его с собой. Вскоре Борис окончил инженерную школу и устроился на работу в AFNOR («Ассоциацию по нормализации»).
Компания занималась стандартизацией и совершенствованием формы различных бытовых предметов. Платили там немного, но главным достоинством было то, что у молодого человека оставались силы и время для других занятий. Собственный оркестр Борис Виан очень любил джаз. Он был его главной страстью. После выступления в «Хот-Клаб де Франс» Борис не переставал играть на трубе.
В марте 1942 года Виан познакомился с заядлым джазистом по имени Клод Абади. Последний играл на кларнете и уже успел создать собственный оркестр. Вскоре Клод представил публике его обновлённый состав: Лелио Виан (гитара), Ален Виан (ударные), Борис Виан (труба) и ещё три человека. Они стали играть по вечерам в различных парижских кафе и барах.
Популярность группы росла в геометрической прогрессии. Вскоре коллектив считался одним из лучших джазовых оркестров времён оккупации.
Писательская карьера
Её Виан начал со стихов. Потом все они вошли в сборник «Сто сонетов». В 1942 году Борис написал фантастическую повесть. Автор болел в то время ангиной, а у Мишель воспалилась щитовидка. Чтобы развеять грусть, супруга попросила его сочинить какую-нибудь интересную историю. Так и была создана «Волшебная сказка для не вполне взрослых».
В мае 1943 года появились «Разборки по-андейски». Мишель лично их перепечатывала. Издание было разослано всем друзьям Бориса. В 1944 году появился роман «Сколопендр и планктон». Эти два произведения критики относят к раннему творчеству писателя. Инженерно-бюрократическая работа сильно раздражала Бориса.
Большую часть времени он посвящал писательству. В 1945 г. появилась новелла «Мартин позвонил мне», а через год – «Южный бастион». У Виана не было желания публиковать свои произведения. Единственным его читателем являлась жена. Мишель исправно перепечатывала все рассказы на машинке.
В феврале 1946 года герой данной статьи решил сменить работу и устроился в Госуправление бумажной промышленности.
«Пена дней»
Источник: http://newsland.com/user/4295245044/content/boris-vian-biografiia-knigi-osobennosti-tvorchestva-i-otzyvy/6134747
Борис Виан
Бори́с Виа́н (фр. Boris Vian, 1920 —1959) — французский прозаик, поэт, джазовый
музыкант и певец. Автор модернистских эпатажных произведений, ставший после
смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских
произведений 60-х годов XX века.
Писал не только под своим именем, но и под 24 псевдонимами, самый известный из
которых Вернон Салливан.
Ранние годы Борис Виан родился 10 марта 1920 года в городке Виль-д’Аврэ, между Парижем и
Версалем. Родители его жили в красивом особняке на Версальской улице. Мальчик был
вторым ребенком: брату Лелио шел тогда второй год.
Затем родились брат Ален (через
1 год) и сестра Нино (через 4). Выросшая семья переселилась на виллу с поэтическим
названием “Ле Фоветт”. Вилла до сих пор стоит на улице Прадье. По желанию матери
детям дали музыкально-поэтические имена, а Борис так и вовсе был назван в честь
«Бориса Годунова» – любимой оперы матушки Пуш.
Отец Бориса, Поль Виан, жил на доход с капитала и профессии никакой не имел. Был он
человеком образованным и одаренным; знал несколько языков, переводил, писал
стихи. Мать Бориса, Ивонна Вольдемар-Равене, прозванная детьми «матушка Пуш», была
восемью годами старше своего мужа.
Происходила она из богатой эльзасской семьи,
владевшей нефтяными скважинами в Баку и несколькими промышленными предприятиями
во Франции. Великолепная пианистка и арфистка, страстная любительница
классической музыки и оперного искусства. В 1929 праздник кончился: разразился промышленный кризис, Поль Виан разорился.
Особняк пришлось сначала сдать, а после смерти отца в 1944 году – и вовсе продать за
бесценок. Учился Борис легко – сначала в лицее в Севре, затем в Версале и наконец в Париже. В 15
лет получил степень бакалавра по латыни и греческому, в 17 – по философии и
математике. Из живых языков знал английский и немецкий. Затем выбрал инженерную
профессию.
Учился в парижской Центральной школе — одном из крупнейших
французских технических университетов. После получения инженерного диплома
работал во Французской ассоциации стандартизации, параллельно занимаясь музыкой
и литературным сочинительством.
Война. Увлечение джазом
В 1937 г. Борис стал членом джазового клуба «Hot-Club de France», почетным президентом
которого был Луи Армстронг. Начало Второй Мировой войны не изменило уклад жизни Вианов. Из-за больного сердца
в армию Бориса не брали. Когда немцы взяли Париж, всё семейство уехало в Капбретон,
курортный городок на берегу Бискайского залива. Там он познакомился с девушкой по
имени Миешль Леглиз. 12 июня 1941 состоялась помолвка, а 5 июля – свадьба с гражданской
и церковной церемониями. А месяц спустя молодая чета уже ждала потомства. Они много читали, веселились на молодёжных вечеринках, очень любили американскую
литературу, шумными компаниями ходили в кино. В июле 1942 Борис с облегчением
закончил Центральную инженерную школу и нашел себе скучную, но сносно
оплачиваемую работу в «Ассоциации по нормализации» (AFNOR), которая занималась
совершенствованием и стандартизацией формы всевозможных бытовых предметов. Для
начала Борису предложили установить оптимальную форму для стеклянной бутылки.
Главным достоинством этой работы было то, что она оставляла время и силы для
других занятий. Главной страстью Бориса оставался джаз. После вступления в «Hot-Club de France» он не
переставал играть в оркестре на трубе. Оркестр «Абади-Виан» играл в
новоорлеанском стиле. Это был свинг, стиль Дюка Эллингтона, забытый после 35-го
года: ритм сердца, который «будит чувства, разум, не знаю что… воспоминания,
ассоциации…» – так писал Виан в «Джазовых хрониках». В 1943 Алена, Лелио и еще кое-кого из их товарищей забрали в Германию на молодежную
стройку – это было одно из направлений политики Виши. Тогда Клод Абади и Виан
организовали октет с участием замечательных музыкантов, братьев Юбера и Рэймона
Фоль. В декабре 1944, уже после Освобождения, состоялся VIII турнир джазистов. И хотя
Гран-При получил ансамбль Поля Вернона, публика была в восторге от оркестра Абади.
В 1944-45-ом популярность оркестра растет, в ноябре 1945 на международном турнире в
Брюсселе оркестр Абади завоевывает четыре кубка, приз и звание победителя. А в
марте 1946, на IX турнире в Париже, он получает наконец Гран-При. Теперь за ним слава
самого старого любительского оркестра; по этому случаю все восемь музыкантов
выступают с длинными белыми бородами. В 1945-ом освобожденный Париж заняли американские войска. Грезившие Америкой Борис
и его друзья были на седьмом небе от счастья: вот кто по достоинству должен был
оценить их джаз. Разочарование наступило очень скоро.
Литературная деятельность
Писать Виан начал после 20-ти лет. В поездах между Парижем и Виль-д'Авре, на работе, в
барах он сочинял стихи. Сидя в АФНОР-е, принялся их разбирать, составлять сборник.
Сборник «Сто сонетов» содержит 112 стихотворений, в том числе десять виртуозных
сонетов-баллад.
Написал 10 романов, в том числе знаменитую «Пену дней» (1946). Переводил на
французский сочинения Реймонда Чандлера. Под псевдонимом Вернон Салливан
Виан выпустил следующие произведения, стилизованные под нуар: романы «Я
приду плюнуть на ваши могилы», «Все мёртвые одинакового цвета», «Женщинам не
понять», «Уничтожим всех уродов» и рассказ «Собаки, желание, смерть».
Этот псевдоним был составлен из фамилий друзей писателя по джаз-оркестру (где сам
Виан был трубачом): Салливана и Вернона. По легенде, Вернон Салливан был
афроамериканцем, которого не разрешали печатать в США за очень свободные взгляды,
однако его переводил Виан и он хорошо издавался во Франции. Первый роман «Я приду плюнуть на ваши могилы» вызвал настоящий фурор, он сразу
стал бестселлером. До сих пор тираж этого романа превышает суммарный тираж других
произведений Виана. Роман был написан по просьбе издателя, друга Виана, чьё дело
терпело убытки. Однако вскоре роман сочли слишком смелым, вульгарным и даже
порнографическим. Тиражи сжигали, общества борьбы за нравственность
организовывали движение против романа. Устав бороться с «поборниками
нравственности», Виан прекратил писать под этим псевдонимом. В 1942 Виан написал сказку «Волшебная сказка для не вполне взрослых». История вышла
мрачноватая: прекрасный принц Жозеф бродит по свету в поисках мешка сахарного
песку, встречая на своем пути королей-шизофреников, злых принцесс-отравительниц и
дураковатых троллей. Здесь уже есть и симпатичные человекоподобные животные, и
одушевленные предметы, и замысловатые каламбуры, и горечь разочаровавшегося
романтика – все, что будет так характерно для Виана-писателя. В 1943-1944 был написан «Сколопендр и так далее…», позднее озаглавленный “Сколопендр
и планктон” и получивший статус романа. В 1944, пытаясь внести некоторое
разнообразие в скучные будни АФНОР-а, Виан составил «Стандартизированный
перечень ругательств среднего француза» К инженерно-бюрократической работе Борис начал испытывать отвращение и все
больше времени посвящал сочинительству. В 1945 он написал новеллу «Мартин позвонил
мне», в 1946 – «Южный бастион». В феврале 1946 Виан ушел из АФНОР-а и поступил на другую работу, куда его устроил
Клод Леон. Это было Государственное управление бумажной промышленности.
Роман «Пена дней» вышел в 1946 году. Сорок шестой год оказался: кроме «Пены дней»
и еще двух романов, «Осени в Пекине» и «Я приду плюнуть на ваши могилы», Виан
написал несколько новелл; одна из них, «Желторотая тетеря», была напечатана в
журнале «Ла Рю».
К этому же периоду относится и первый киноопыт Виана: вместе с ансамблем Клода
Абади его пригласили сниматься в эпизоде фильма «Мадам и ее любовник» режиссера
Жана Маргена.
Конец 1940- начало 1950-х гг. А вот отношения с кино у Бориса по-прежнему не складывались. Тем не менее он
продолжал писать сценарии и даже снимался в любительских фильмах.
Сравнительное благополучие конца сороковых обернулось для Бориса нежданным
кризисом. Отношения с Мишель испортились. Идеальная “писательская жена”, живущая
интересами мужа, читающая, редактирующая, печатающая, дающая советы, стала,
похоже, тяготить его своим участием. С конца 1949 ее уже связывали не только
интеллектуальные и дружеские отношения с Жаном-Полем Сартром.
Считается, что
Мишель была его последней возлюбленной, ученицей и соратницей. Они были вместе до
самой смерти Сартра в 1980 году. В августе 1949 Борис и Мишель уехали на средиземноморское побережье, в Сен-Тропез,
где они сняли домик на десять лет. К осени 1949 был закончен роман «Лопнувшее небо».
Галлимар, имевший по договору право на все, что написал Виан, отказался печатать
произведение. Богатство замыслов Виана не укладывается в прозу, фантазии и
переживания превращаются в стихи. В 1948 это “Дайджест Барнума” – сборник из десяти
“американских” стихотворений, “переведенных” Вианом.
В 1949 тот же Скорпион выпустил виановский сборник из одиннадцати новелл под общим
названием “Мурашки”. Каждую новеллу сборника Виан собирался посвятить
какому-нибудь джаз-музыканту. В начале пятидесятых Виан по-прежнему сотрудничает в разных журналах, пишет
статьи о бытовых проблемах, о литературе, об артистах и знаменитостях, и, конечно,
о джазе.
Статьи Виана появляются на страницах «Франс Диманш», «Тан Модерн»,
«Опера», «Реле», «Ар», «Джаз-Хот», «Констелласьон». В это время Борис всерьез увлекся научной фантастикой. Интересы его разделяли
многие друзья, в том числе Рэймон Кено. Любители фантастики учредили закрытый
клуб «Савантюрье» — от «savants» (ученые) и «aventuriers» (искатели приключений).
«Савантюристы» являлись последователями идей философа Альфреда Коржибского,
основоположника новой лингвистической философии — Генеральной Семантики, и
горячими поклонниками канадского фантаста Альфреда Ван Вогта.
Члены клуба
пересказывали друг другу научно-фантастические фильмы, обменивались книгами;
Борис ставил в кабаре спектакли с фантастическими сюжетами, Кено делал
радиопередачи. Виан написал также ряд статей о научной фантастике, переводил
писателей-фантастов – того же Альфреда Ван-Вогта, Рея Брэдбери, Генри Каттнера,
Уильяма Тенна.
Весной 1950 драматургическая фортуна как будто повернулась к Виану лицом: пьеса,
которую он написал в 1947 году, «Живодерня для всех», была принята труппой “Мирмидон”
во главе с режиссером Андре Рейбазом. В 1950 он много пишет для газеты «Дан ле Трен», которая публикует его рассказы
“Пенсионер”, “Испытание”, “Звезда экрана”, “Мыслитель”, “Убийца”…
В конце сороковых у Бориса появилось новое увлечение: автомобили. На коктейле у
Галлимара (невзирая на литературные провалы, Виан продолжает поддерживать с
издателем видимость дружеских отношений) Борис встретил Урсулу Кюблер.
Дочь швейцарского художника и журналиста Арнольда Кюблера,
шведка по матери, балерина по профессии, она достаточно поездила по миру перед
тем, как осесть в Париже. В 1948 родители отправили ее из Цюриха в Швецию, чтобы
положить конец ее безнадежному роману с учителем танцев, который был старше ее на
15 лет и женат.
После Швеции Урсула попадает в Париж, сначала в пансион для
барышень, затем под опеку своего дяди, американского дипломата. Через некоторое
время ее берет в свою труппу Морис Бежар, и Урсула уезжает на гастроли в Германию.
Вернувшись, она переходит танцевать к Ролану Пети, гастролирует в Соединенных
Штатах. Урсула красива, независима, диковата и решительна.
Постепенно они привыкли друг к другу, стали чаще бывать вместе. Борис часто возил
Урсулу по барам и кафе на своей сногсшибательной “бразьер”. Затем они поселились
вместе. А еще некоторое время спустя Борис, который прежде и слышать не хотел о
разводе, сам предложил Мишель официально оформить их разрыв.
В 1951 Виан пишет еще одну пьесу в антимилитаристском духе («Полдник генералов»),
одноактную комедию «Голова кругом» (буквально «Голова Медузы») и роман
«Сердцедер», который задумал еще в 1947. В 1952 Борису предложили участвовать в написании сценария для грандиозного
представления в “Роз Руж”: “Киновраки” (“Cinémassacre”); это был сборник скетчей на тему
кино.
Спектакль имел оглушительный успех. В 1952-1954 Виана продолжают приглашать для постановок скетчей и спектаклей;
материальное положение Бориса и Урсулы слегка поправляется, они переезжают в
квартиру побольше – там же, у подножия Монмартра: Сите Верон, дом 6-бис. Лето Виан
предпочитает проводить в Сен-Тропезе.
Многочисленные друзья, находившие Урсулу
очаровательной, настоятельно советовали Виану жениться. 8 февраля 1954 года
состоялась церемония бракосочетания. Борис был мрачнее тучи и еле выдавил “да” в
ответ на традиционный вопрос мэра. А потом две недели не разговаривал с женой. Союз с Урсулой несколько изменил круг общения и творческую ориентацию Бориса.
В 1953 устроители театрального фестиваля в Нормандии предложили ему написать
либретто для оперы, взяв за основу приключения рыцарей Круглого стола. Борис,
конечно, согласился. Так родилась опера “Снежный рыцарь”, музыку к которой сочинил
композитор Жорж Делерю. После успеха “Снежного рыцаря” Виан страстно увлекся
оперой и принялся за новые либретто. В 1957 появилась на свет “Фиеста” на музыку
Дариуса Мийо, которую поставят в Берлинской Опере в октябре 1958. В 1959 Виан пишет оперу “Арн Сакнуссем, или Досадная история”, взяв за основу
собственную новеллу “Печальная история”, которая была опубликована в журнале
“Бутей дан ла мер”, а позже вошла в сборник “Волк-оборотень”. После смерти Виана Жорж
Делерю положит текст оперы на музыку; “Арн Сакнуссем” прозвучит по радио “Франс I
Пари Интер”. Кроме опер в середине пятидесятых Виан принялся за песни. В 1951 даже вышла
пластинка, на которой композитор Анри Сальвадор исполняет виановскую “Это
би-боп”. Затем по совету друзей и жены Виан начал петь сам.
Карьера в кино
К концу 50-х у Виана начали понемногу складываться долгожданные отношения с кино.
Летом 1957 он снимается в фильме Анри Грюэля “Джоконда” и пишет закадровый текст к
этому короткометражному фильму. Роль, правда, у него крошечная: в течение
нескольких минут он изображает на экране учителя таинственной улыбки. Фильм
занял первое место на фестивале в Туре в 1957 году и получил Золотую Ветвь в Каннах в
1958.
В том же году Виан снимается у Пьера Каста в фильме “Карманная любовь”. В
качестве актера Виан появится еще в одном фильме Каста, “Прекрасный возраст”, который выйдет только в 1960.
посвященном, который по заказу канадского телевидения будет снимать его друг
Марсель Дельам. И наконец в год своей смерти Виан сыграет небольшую роль в
полнометражном фильме Роже Вадима “Опасные связи”. В сентябре 1957 у Бориса случился новый отек легких, после чего проходит курс
лечения на курорте в Сен-Тропе. Недолго осталось жить, недолго любить… И как бы на
последнем вздохе летом пятьдесят восьмого Борис не на шутку увлекается немецкой
актрисой Хильдегард Нефф . Нефф снималась в кино во Франции, Германии, Америке; она
была талантлива, хороша собой и до невероятности похожа на Урсулу: такие же
светлые стриженые волосы, тот же легкий немецкий акцент; форма рта, волевой
подбородок, огонь во взгляде. 1959-й. Виану остается жить полгода. Что он успел? В январе ушел из “Фонтана”. Вместе с
Жоржем Делерю переделал “Снежного рыцаря” для парижской “Опера Комик”. Перевел
пьесу Брендона Бихэна “Утренний посетитель”. Сыграл в фильме Роже Вадима. Много
писал для “Констелласьон”: “Недолстаточно быть учтивым…”, “Когда ссорятся ваши
жены”, “Жена за рулем”, “Отпуск как в 1900″… 1958 год отмечен нервным срывом. 23 июня 1959 года Виан пришёл на премьеру фильма, снятого против его воли по
написанному им триллеру «Я приду плюнуть на ваши могилы». Просмотр начался около
десяти утра в зале «Пети Марбеф». Десять минут спустя Виан уронил голову на спинку
кресла и потерял сознание. Умер он не приходя в себя по дороге в больницу. Врачи
констатировали, что изношенное сердце Виана не выдержало связанных с премьерой
волнений. Хоронили Виана 27 июня на кладбище Виль-д’Авре. Просмотр начался около десяти утра 23 июня в зале “Пети Марбеф”. Десять минут спустя
Виан уронил голову на спинку кресла и потерял сознание. Умер он не приходя в себя
по дороге в больницу. Хоронили Виана 27 июня на кладбище Виль-д'Авре. Среди родственников в черном ярким
пятном выделялась фигура Урсулы: синий костюм, белый шарф вокруг головы, букет
пунцовых роз. И море народу. Не было только могильщиков, которые объявили в тот
день забастовку. Сын Бориса Виана – Патрик Виан (1942) – стал сам музыкантом (гитаристом) и певцом,
возглавлял в конце 1960 – начале 1970-х гг. группу джаз-рока «Red Noise». Живёт вдалеке от
Парижа, занимается музыкой, фотографией, электроникой, кулинарией и
садоводством.
Источник: https://elit-kniga.ru/persons.php?id=114689
Загрузка...
