Сочинения об авторе соснора

Виктор Соснора – Властители и судьбы

Здесь можно скачать бесплатно “Виктор Соснора – Властители и судьбы” в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Историческая проза, издательство Советский писатель, год 1986.

Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.

На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте

Описание и краткое содержание “Властители и судьбы” читать бесплатно онлайн.

«Властители и судьбы» — первая книга прозы ленинградское поэта Виктора Сосноры. Жанр произведений, включенных в книгу, можно определить как вариации на исторические темы. Первые три повести написаны на материале истории России XVIII века. «Где, Медея, твой дом?» — вариация на темы древнегреческого мифа об аргонавтах.

ВИКТОР СОСНОРА

ВЛАСТИТЕЛИ и СУДЬБЫ

Литературные варианты исторических событий

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВАРИАНТЫ ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ — ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

К какому жанру принадлежит то, что предлагает нам в этой книге Виктор Соснора? Вопрос не теоретический. Ибо от ответа зависит характер наших требований к книге. А от характера требований — наше восприятие.

Знаменитое пушкинское положение: «…Писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным», столь часто употребляемое всуе, здесь — на месте.

Обратите внимание

Если это историческая проза, то почему люди, носящие исторические имена, выглядят как-то непривычно, а события пугающе отличаются от усвоенных нами моделей?

Соснора предлагает нам нечто на первый взгляд весьма странное. Если это чистый вымысел, то почему мы видим исторические имена и узнаем исторические события?

Что это — мистификация? Вызывающее пренебрежение к научному знанию?..

Знаменитый швейцарский драматург Фридрих Дюрренматт одну из самых известных пьес — «Великий Ромул» — Снабдил подзаголовком «исторически недостоверная».

Все в пьесе поставлено с ног на голову — мальчик-император Ромул, последний римский принцепс, предстает зрелым умудренным человеком, владыка Восточной Римской империи, сидевший в Константинополе, оказывается в одном доме с Ромулом, вожди враждующих варварских племен — Одоакр и Теодорих — рекомендуются читателям и зрителю дядюшкой и племянником.

Но при этом умный и образованный Дюрренматт тончайшим образом анализирует причины распада и крушения имперского организма. И добивается на этом пути куда большего успеха, чем многие академические историки, писавшие на ту же тему.

Одна из повестей В. Сосноры — «Где, Медея, твой дом?» — выводит нас и к еще одному выразительному примеру неортодоксального жанра — пьесам Жироду. По своевольности использования того же античного материала Жироду в пьесе «Троянской войны не будет» не уступает Дюрренматту.

Гектор и Одиссей предстают перед нами мудрыми дипломатами-миротворцами, а реальной причиной войны становится убийство троянцами пьяного Аякса. И, однако же, эта более чем вольная обработка великой «Илиады» исполнена глубокого и весьма современного смысла.

Почему определенные группы людей хотят войны? Почему политическая мудрость оказывается бессильной перед милитаристским безумием? Какова роль слепого случая в историческом процессе?

Важно

В обостренном, гротескном, метафоризированном мире Дюрренматта и Жироду «проклятые вопросы» истории выступают особенно крупно и внятно. В этом сила и необходимость жанра «псевдоисторических», «исторически недостоверных» произведений.

Этим приемом жадно пользовалось не одно столетие искусство классицизма, опираясь на мифологические и исторические ситуации для решения вечных проблем. Столь любезный В.

Сосноре русский XVIII век являет нам множество примеров того, начиная с трагедий Сумарокова и кончая «Димитрием Донским» Озерова, популярнейшим сочинением начала XIX века.

«Димитрий Донской», в котором исторический материал интерпретировался с безоглядной свободой, был последним мощным всплеском русского классицизма.

Если, как видим, повесть о Медее естественно примыкает к определенной традиции и сомнений не вызывает, то с повестями о Державине, Екатерине II и Мировиче дело обстоит несколько сложнее. Хотя вышесказанное имеет и к ним непосредственное отношение.

Если бы можно было назвать повести «псевдоисторической прозой», то все затруднения снимались бы механически. Увы, этот легкий выход в данном случае неправомочен. Мы имеем дело с жанром, существующим на границе между «псевдоисторической» и исторической прозой. Жанром, существующим по своим законам.

В исследовательских работах все чаще появляется мысль о принципиальной многовариантности исторического процесса. Для понимания прозы В. Сосноры это чрезвычайно важно. Он и не стремится выстроить художественный эквивалент события.

Ему хочется увидеть, что же там — за событием? Он, в некотором роде, ребенок, пытающийся заглянуть за зеркало. Но в этой кажущейся наивности оказывается немалый резон. Во тьме «Зазеркалья» Соснора видит бесчисленные лики-варианты события, на его взгляд более осмысленные, чем парадное отражение.

Тынянов советовал заглянуть за документ. Соснора воспринял этот совет (иногда слишком буквально).

Совет

Проза Сосноры историческая по своей исходной точке — он отталкивается от конкретного и серьезного знания. Каждый, кто знаком с мемуарной литературой, описывающей послепетровский XVIII век, видит, как многообразно использует Соснора этот мемуарный пласт.

Проза Сосноры «псевдоисторическая» по своему главному методу — превращению события в метафору, процесса — в систему метафор. Соснору интересует не столько процесс как таковой, сколько заостренный — иногда до парадоксальности — образ процесса.

Соснора разворачивает перед нами фантастический и фантасмагорический мир политических бурь, заквашенных на низменных страстях, случайных ситуаций, от которых зависят в конечном счете судьбы миллионов, забавных нелепостей, оборачивающихся грозными событиями, чудачеств, за которыми стоят страх и бессилие.

И тут встают два вопроса — почему и зачем.

Почему?

В нашей критике и литературоведении давно и закономерно употребляется термин — проза поэта. Термин этот вовсе не означает, что тот или иной текст написан человеком, который, главным образом, пишет стихи или раньше их писал. Повести Пушкина — отнюдь не проза поэта. Это проза великого прозаика. То же и с Лермонтовым.

А проза Цветаевой — проза поэта и только поэта. Проза поэта — текст, существующий по поэтическим законам.

В данном случае мы имеем дело с текстом принципиально ассоциативным — в том смысле, что связи отдельных ситуаций лежат на уровнях связей поэтических: от внешности персонажа зависят сюжетные повороты; стремление опровергнуть недобросовестные свидетельства или ретроспективный вымысел, реализуясь с истинно цветаевской страстностью, рождает полемические миражи — вымыслу недобросовестному противопоставляется не реальность, но другой вымысел — добросовестный, реабилитирующий героя; само движение сюжета часто построено не по логике развития исторического действия, а по ломоносовскому принципу «сопряжения далековатых понятий».

В таких случаях многое зависит от того, сознает автор особенность своей позиции или нет. Честен он перед собой и перед читателем или нет.

Соснора никого не обманывает. Он не выдает свои повести за фотографический портрет событий и лиц. Он всячески подчеркивает своим стилем их неадекватность сырому материалу.

Обратите внимание

Именно подчеркнуто заостренным стилем, демонстративно поэтическим построением текста он дает понять читателю, как нужно воспринимать его повести.

Ведь никому не придет в голову воспринимать метафору в стихах как зеркальное воспроизведение бытового факта.

Зачем?

Какую цель преследует Соснора, идя столь непривычным для познания и изображения истории путем? Ту же, что любой добросовестный историк и писатель, — понять не видимость, но суть событий прошлого. По своей конечной цели проза В. Сосноры вполне исторична.

Прибегнув к «поэтическому методу», автор получает возможность свободного моделирования ситуаций. А это в свою очередь позволяет ему рассмотреть событие или характер с самых разных сторон, вывернуть его наизнанку, проверить самыми рискованными предположениями.

Разумеется, Соснора знает, что переворот, вознесший Екатерину II на вершину власти, был тщательно подготовлен и только в последний момент по воле обстоятельств превратился в импровизацию. Однако он предлагает читателю иной вариант — нелепую импровизацию с анекдотическими чертами от начала до конца.

Он делает это для того, чтобы показать с самого начала, с самых корней «незаконность» екатерининского царствования, анекдотичность ее претензий на звание «спасительницы отечества». Можно с ним не соглашаться. Но нельзя не признать, что основания для подобной позиции есть.

«Спасительница отечества» катастрофически увеличила число рабов в своей империи, а положение этих рабов сделала многократно тяжелее. Именно при Екатерине у крепостных крестьян были отняты последние человеческие права. И никакой гром побед, купленных солдатской кровью, не возместит России страдания и унижения миллионов русских мужиков.

«Развратная государыня развратила свое государство», — сказал о Екатерине Пушкин. И на эту глубокую и многосмысленную формулу опирается Соснора.

«Поэтический метод» исследования истории имеет свои издержки. Опровергать Соснору по конкретным фактам, по интерпретации конкретных ситуаций вполне возможно. И он это знает и на это идет.

Но, на мой взгляд, гораздо продуктивнее постараться понять общий пафос его повестей.

Источник: https://www.libfox.ru/397339-viktor-sosnora-vlastiteli-i-sudby.html

Виктор Соснора. ГАЛАТЕЯ

КАРАЧАРОВО

В Карачарове селяне — крикуны. Ох и любят они глотку размять, ох и любят помянуть под блины новоявленного бога                 и мать. Соберутся в кабаке —                 и в бока заскорузлые ладони:                 — Дуду! — И закатят в кабаке трепака под дуду, да так,                 что бревна                 гудут в кабаке. А кабацкая голь, завшивевшая, в парше голова, уворовывает яйца и соль, огурцы и куропаток в рукава! В Карачарове селяне — крепыши, бабы — пышки,                 а детворня кривонога, на ушибе ушиб, испекает на угольях воронят и, прищурив хитрющие ресницы, преподносит воронят папашам: — Вот попашете, попьете из криницы, и откушаете                 уточки                 с кашей…

КАЛИКА

                Посох тук-тук… Плетется калика,                  посох тук-тук… в портянках плетеных,                 посох тук-тук, стихарь да коврига,                 посох тук-тук, у калики в плетенке. За плечом летописные списки о российских                 ликующих кликах. Напевая стишок                 византийский, вперевалку плетется калика. Над каликой гогочут вприсядку дядьки-ваньки и девки-нахалки, и кусают калику за пятки шелудивые псы-зубоскалы.                  Посох тук-тук по сухому суглинку,                  посох тук-тук по кремнистому насту.                 Непутево                 плетется калика.                 Ничего-то                 калике не надо.

ОВЕЧЬЯ БАЛЛАДА Шесть белых овец приносили шесть белых овчин.

Седьмая овца была чёрная. Шесть белых овец обовчили шесть белых овчат. Седьмая – не обовчилась. И стало на хуторе двенадцать белых овец. Седьмая стала тринадцатая. Одели в овчины двенадцать эстонских людей. Отъели овчатиной двенадцать эстонских детей. А чёрная овца – всё чёрная. 

* * *

Я вышел в ночь (лунатик без балкона!). Я вышел — только о тебе (прости!). Мне незачем тебя будить и беспокоить. Спит мир. Спишь ты. Спят горлицы и псы. Лишь чей-то телевизор тенора высвечивает. Золото снежится. Я не спешу. Молений-телеграмм не ждать. Спи, милая. Да спится. Который час? Легла ли, не легла. Одна ли, с кем-то, — у меня — такое! Уже устал. Ты, ладно, не лгала. И незачем тебя будить и беспокоить. Ты посмотри (тебе не посмотреть!), какая в мире муть и, скажем, слякоть. И кислый дождь идет с косой, как смерть. Не плачу. Так. Как в камере. Как с кляпом. Ночь обуяла небо (чудный час!). Не наш. Расстались мы, теперь — растаем. Я вышел — о тебе. Но что до нас векам, истории и мирозданью? В такие вот часы ни слова не сказать. А скажешь — и зарукоплещут ложи. А сердце просит капельку свинца. Но ведь нельзя. А то есть — невозможно. Не подадут и этот миллиграмм. Где серебро моей последней пули? О Господи, наверно, ты легла, а я опять — паяц тебя и публик. Мои секунды сердца (вы о чем?!). Что вам мои элегии и стансы? Бродяги бред пред вечностью отчет — опавшим лепестком под каблуками танца! Нет сил у слов. Нудит один набат не Бога — жарят жизнь тельцы без крови! Я вышел вон. Прости. Я виноват. И незачем тебя будить и беспокоить было…

* * *

Выхожу один я. Нет дороги. Там — туман. Бессмертье не блестит. Ночь, как ночь, — пустыня. Бред без Бога. Ничего не чудится — без Ты. Повторяю — ни в помине блеска. Больно? Да. Но трудно ль? — Утром труд. В небесах лишь пушкинские бесы. Ничего мне нет — без Ты, без тут. Жду — не жду — кому какое дело ? Жив — не жив — лишь совам хохотать. (Эта птичка эхом пролетела.) Ничего! — без Ты — без тут. Хоть так. Нет утрат. Все проще — не могли мы ни забыться, ни уснуть. Был — Бог! Выхожу один я. До могилы не дойти — темно и нет дорог.

БОДЛЕР

                       «…Я утро отравляю                        Цветами зла».

                       Бодлер, «Цветы зла»

Читайте также:  Краткая биография жуковский

Я думаю, что думать ни к чему. Все выдумано, – я смешон и стар. И нет удела ничьему уму. Нас перебили всех по одному, порфироносцев журавлиных стай. Ты – кормчий, не попавший на корму, мистификатор солнца и сутан… Устал. Яд белены в ушах моей души. Бесчувственные бельма на ногтях. Хохочешь – тоже слушать не хотят. Не мстят, а молятся карандаши: – Мы – рыбы, загнанные в камыши (общеизвестна рыбья нагота!). Любую ноту нынче напиши, – не та! Вот улей – храм убийства и жратвы. Ты, демон меда, ты пуглив и глуп, ты – трутень, все играющий в игру бирюльки и воздушные шары, ты только вытанцовывал икру и улью оплодотворял уют. Но всунут медицинскую иглу, – убьют. Я не люблю, простите, муравьев. Их музыка – лишь мусор (вот – восторг труда! Вот – вдохновение мое!). Тропинкой муравьиной на восток, обобществляя всякий волосок, Моралью Мира объявляя храм жратвы и жизни. Или, скажешь, драм добра? Да брось, дружок. Уйди и убедись: Борьба? – о пресловутый пульс убийств! Все – Общество, История, Прогресс. Мне – истиннее как-то стрекоза, в дождях светящаяся, как в слезах, медуза камня, чертежи небес, истерика змеи и полюса… А – сам? Ты посмотри, какое на дворе тысячелетье, милый мальчик-волк. Любить людей и думать о добре, – люби и думай! Жгу священный воск, сам – солнце, сам – движение дождя. У Бога нет души, я – Бог-Душа (не сердце с телесами, – отойди!). Один. Я сам собой рожден и сам умру. И сам свой труп не в урну уберу, не розами – к прапращурам зарыт! Сам начерчу на трещинах плиты: «Клятвопреступник. Кукла клеветы. Сей станет знаменит тем, что забыт. И если он однажды обнимал, – обман. Не “кто” для всех, а некто никому. Не для него звенели зеленя. Добро – не дар. Ни сердцу, ни уму. Еще от жизни отвращал свой зрак. И не любил ни влагу и ни злак. Все отрицал – где небо, где земля. Он только рисовал свой тайный знак – знак зла». * * * Прощай, Париж! Летают самолеты, большое небо в красных параллелях, дожди, как иностранные солдаты, идут через Голландию в Берлин. Прощай, Париж! Я не уеду боле туда, где листья падают, как звезды, где люстры облетают, как деревья, на улицы квартала Бабилон. Прости за то, что миллион предчувствий в моей душе, как в башне Вавилона, прости мои монгольские молитвы, монашество мое и гамлетизм. Прости за то, что не услышал птиц, моя душа — вся в красных параллелях. Кто мне сулил исполненное небо? Такого неба нет и не бывало. Как убывают люди и минуты! Атлантов убаюкали моллюски. Как я умру, не зная, кто из граждан мне в уши выливал яд белены? — Прощай, прощай и помни обо мне… * * * уж сколько раз твердили миру, трудили лиру, — как яблоко Ева не позволит соврать, как неожиданность ножки у слонихи, —                         ПОЭЗИЯ

ИЗ «ОБ АННЕ АХМАТОВОЙ»

                           Как собаке без хозяина,

                           как хозяину без собаки.
                           А. Гитович В Комарово китайские сосны — как укроп. Травянистая зелень — злато со светлячками. Тротуары песка. Электропоезд шумит, как ручей. Утром пусто у станции (мини-акрополь достаточно в общем дощат)… Околыш сверкал, как очки, был безус — милиционер. Шум у шпал — пес был в судорогах, шахматная дворняг. Как он выл! Вопль волчицы! Человечий-нечеловечий! Потому что поезд — перерезал пса… Уши пушились, нежный нос, и язык извивался, уже не лизал, кляксы крови в овечьих звездах-завитках, худо, — был он и рвало: рыбьи кости, трава из метелок, желчь, винегрет… Милиционер: оглянулся ко мне, мигом мне подмигнул (трус, ре­бячество!), вырвал весь револьвер, побежал, как сомнамбула… как от мамы… Выстрел в ухо… И с револьвером уход. Жил дворняг в Комарово. Не ничей.                                                 Ходил с человеком в костюме. Поводок с инкрустацией в искрах. Пес вырос.                                                 В зубах зонтик носил. То ли умер хозяин, то ли уехал по службе. То ли бросил хозяин (бросают. На лето возьмут, а уедут — бросают псов). Шахматная дворняг (милый миф Мефистофель — тот пудель, и черный!). Но с бродяжками-псами не общался. У вилл у вельмож не вилял. Не побирался украдкой у мусорных урн. Правда, стричься не стригся. Но не был (отнюдь!) неопрятен. Ежеутренне на электричку — сам! — 7.17 — а не ехал — отправлялся в тамбуре (знал: без билета!) в ресторан ресторанов «Олень» (Зеленогорск)! Не отлаивал, знал: был оплачен обед (с ним? невидимка?). Возвращался. Весь вечер-один-по-аллеям-гулял… Как он утром, животное?! —                стал стар, не проснулся вовремя, торопился на поезд,                не додумался что-то там, разволновался, рассуетился,                уши шумели, муха мешала в глаза?.. Как бы там ни было — вот ведь как получилось… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я хотел написать об Анне Ахматовой. Написал о собаке… Перо повернулось… Кто знал!

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПИГМАЛИОНА

                                 М. Борисовой

Теперь — тебе: там, в мастерской, маски, тайник и гипс, и в светлячках воздух… Ты Галатею целовал, мальчик, ты, девочка, произнесла вот что: «У нас любовь, а у него маски, мы живы жизнью, он лишь труд терпит, другую девушку — он метр, мастер, — ему нетрудно, он ещё слепит!» Так лепетала ты, а ты слышал, ты пил со мной и ел мои сласти, я обучал тебя всему свыше, — мой мальчик, обучи её страсти! Мой ученик, теперь твоя тема, точнее тело. Под её тогой я знаю каждый капилляр тела, ведь я — творец, а ты — лишь ты. Только в твоей толпе. Теперь — твоя веха. И молотками весь мой труд, трепет, и — молотками мой итог века! «Ему нетрудно, он ещё слепит!» Теперь — толпе. Я не скажу «стойте». Душа моя проста, как знак смерти. Да, мне нетрудно, я слеплю столько… Скульптуры — что там! — будет миф мести. И тем страшнее, что всему миру вы просчитались так, и пусть пьесу вы рассчитали молотком, — минус, мир — арифметика, и плюс — плебсу. Теперь убейте. Это так просто. Я только тих. Я только в труд — слепо. И если Бог меня лепил в прошлом, Ему нетрудно, — Он еще слепит. _________________________________________

Об авторе: ВИКТОР СОСНОРА

Родился в Алупке. Во время войны жил на Кубани. После войны вернулся в Ленинград, работал слесарем-электромехаником на Невском машиностроительном заводе (1958–1963) и одновременно учился на заочном отделении ЛГУ (филологический факультет, не окончил). В 1958 году было опубликовано первое стихотворение Сосноры, в 1962 году вышел сборник стихов «Январский ливень» с предисловием Н. Асеева (ему Соснора посвятил сборник «Триптих», 1965). Выступал с чтением стихов, в том числе на знаменитом «турнире поэтов» 1960 года, вместе с Александром Кушнером, Глебом Горбовским, Иосифом Бродским и Александром Моревым. Большая часть произведений Сосноры на протяжении многих лет оставалась неопубликованной, а то, что печаталось, претерпевало редакторские искажения. Многие стихи распространялись в самиздате. Руководил в Ленинграде литературной студией при ДК им. Цюрупы и ДК НПО «Позитрон», в которой занимались известные в будущем авторы петербургской неофициальной литературы (Г. Григорьева, С. Завьялов, А. Скидан, А. Шельвах, В. Шубинский и др.).

Лауреат диплома Фестиваля им. Тургенева за вклад в развитие малой прозы (1998), Довлатовской премии (1998), имени Аполлона Григорьева (1999), «Северная Пальмира» (2001), журнала «Зинзивер» (2009, 2010), «Поэт» (2011).скачать dle 12.1

Источник: http://literratura.org/poetry/226-viktor-sosnora-galateya.html

Виктор Соснора. Поэзия и поэтика — OpenSpace.ru

Имена:  Виктор Соснора

©  Евгений Гурко  ⁄  OpenSpace.ru

Важно

Виктор Соснора

Перейти в фотогалерею материала › Всего фото: 9 Вчера в Большой аудитории Политехнического музея в Москве состоялось вручение премии «Поэт» 2011 года В.А. Сосноре.

Лауреат, которого зал дважды приветствовал стоя, написал к церемонии вручения речь; вчера ее озвучил в Политехническом Владимир Новиков. OPENSPACE.RU публикует этот текст, фоторепортаж с церемонии, а также четыре записи чтения Виктором Соснорой своих стихов.

Поэзия и поэтика

Читать!

Да простится мне, я буду говорить не о поэзии, а о поэтике. Поэзия − слишком широко употребляемый термин, поэзия − это всё: и природа, и впечатления, и любовь, и сны, и явь, и скорость, и солнце, и тьма − можно перечислять без конца, и словесность, и немота, и т. д. и т. п.

− в общем, гуляй, душа, лишь бы было что за душой.

Поэтика − термин намного уже, это стихи, не что и о чем, а как написано.

И тут мы сталкиваемся с парадоксом: вроде бы чьи-то стихи захватывают, так сказать, душу, щекочут нервы, вызывают смех и слезы, а закрываешь книгу − и как будто ничего не читал.

Небольшое отступление.

©  Евгений Гурко  ⁄  OpenSpace.ru

Сергей Чупринин, Виктор Соснора
Советское общество в сталинском понимании не могло дать «я», а «мы» превратилось в, так сказать, поэтическое мычание. О поэтике советских поэтов не могло быть и речи, царила поэзия рабского труда.Тридцать лет я вел в Ленинграде разные ЛИТО, их было, кажется, не меньше десяти.

Зачем приходили юные поэты? Кто-то внушил им, что на ЛИТО они научатся писать стихи. Научились? Нет. Пошли на филфак. Научились? Нет. Мечта советской и постсоветской интеллигенции о том, что можно научить кого-то искусствам, не сбылась. Нельзя.

Я бы очень осторожно употреблял термин «поэзия». В моем словаре вообще такого термина нет.

Но, читая эту современную «поэзию», я обнаруживаю, что в этих рифмованных или же безрифменных текстах что-то не заметно «поэзии» − это в основном зарифмованные или верлибровые рассуждения на моральные, бытовые или полуполитические темы. И вообще этот термин «поэзия» неприменим сегодня. Да и всегда.

Термин «поэзия» − это самовыражение и проч., и проч.

©  Евгений Гурко  ⁄  OpenSpace.ru

Владимир Новиков, Самуил Лурье, Леонид Гозман

Если поэт интересен ритмически, значит, им пойман ритм своего организма. Ритм, а не «мысль» − мысль оставим философам. И истинная проза должна быть ритмична. Недаром Гоголь назвал свои «Мертвые души» поэмой. Если нет ритма в писанине, то это не проза, а беллетристика. Что же в таком случае эта пресловутая «поэзия»?Думаю, что это явление скорее генетическое, а отнюдь не литературное. Скорее, это явление паранормальное, а отнюдь не объяснимое. Я говорю о больших поэтах, а не о хороших и разных, этих несметно, а заметных − единицы. К заметным я мог бы причислить, скажем, Пушкина, имеющего в предках арапа Ганнибала; результат − сам Пушкин и его брат Лев, и его учитель Батюшков.Батюшков имел двух братьев и дядю, и они вышли из «нормальной» жизни в «паранормальную» − все четверо, только трое не писали стихов, а Батюшков писал.

Мне кажется, что русской литературе пора выходить из аморфных определений так называемого творчества к практическим определениям, что давно сделано западной литературой. То есть от ханжества к реальности. Ханжество − это общественные взоры на литературу, а реальность − это резко индивидуальная постановка «Я». Я-ритмика.

©  Евгений Гурко  ⁄  OpenSpace.ru

Важно

Виктор Соснора

Мы еще не умеем быть собой, то есть давать себе отчет − что и откуда. Честный отчет. А стоило бы, но мешает мелочь − быт. Чрезмерно бытовой взор на окружающую жизнь и на себя. Не проще ли отбросить эту мелочь к Батюшкову.

Не надо удивляться паранормальным явлениям, а в простонародье «безумиям», скажем прямо, гениев. В искусствах это дело обыденное. Скажем, столь ценимый в советское время Хемингуэй был из этой плеяды паранормальных, а до него − Флобер, его ученик Мопассан, японец Акутагава, Вирджиния Вулф и т.д.

, а у нас Хлебников, Маяковский, Цветаева, Мандельштам, то есть целая плеяда «паранормальных» гениев.Резонный вопрос: что же делать нормальным поэтам?

Читать!

А ничего. Жить в своем уютном нормальном обществе и вкушать плоды этого общества.
Точка.А за точкой: жить так, как пишут на TV рекламу: − Доширак − с любовью!

Апрель 2011 года

Виктор Соснора читает свои стихи


© Студия современного искусства «АЗиЯ-Плюс»

Благодарим организаторов церемонии награждения премией «Поэт» за предоставленные материалы

  • Станислав Львовский. Премия «Поэт» присуждена Виктору Сосноре, 15.04.2011
Читайте также:  Сочинения об авторе богомолов

Источник: http://os.colta.ru/literature/projects/175/details/22526/

Сочинение «Кто был автором «Слова о полку Игореве», – Сочинения по литературе

КТО БЫЛ АВТОРОМ «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»

Ты родину любил!
Н. А. Некрасов

Гениальный общий литературный памятник русского, украинского, белорусского народов — «Слово о полку Игореве» — был открыт случайно в 1795 году собирателем русских древностей Мусиным- Пушкиным. Высокие художественные достоинства «Слова» послужили поводом к тому, что некоторые ученые усомнились в подлинности поэмы, считали ее подделкой.

После того как было найдено произведение более позднего периода «Задонщина» с явным влиянием «Слова», подлинность поэмы была доказана. Исследованием «Слова» занимался и А. С. Пушкин. Он знал весь текст наизусть, любил и ценил. На одном из диспутов в Московском университете Пушкин горячо и страстно отстаивал неподдельность поэмы.

Размышляя об истории нашей словесности, Пушкин писал: «За нами темная степь — и на ней возвышается единственный памятник». Этой одинокой вершиной явилась героическая поэма «Слово о полку Игореве», написанная в конце XII века. Вместе с открытием «Слова «возник вопрос об авторе произведения.

К сожалению, история не сохранила нам имени автора «Слова», но текст поэмы дает нам возможность представить себе, каким был этот человек.

Автором «Слова» мог быть певец-сказитель. «Слово» начинается с зачина, где он вспоминает знаменитого древнего певца Бояна. «Вещий Боян» пел славу героям и, увлекаясь и фантазируя, «растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками».

Новый певец обещает рассказать о печальных событиях по-иному, он не слагает славу своему герою, а повествует о жизни Руси на протяжении нескольких десятилетий — «от Старого Владимира до нынешнего Игоря». Он тонкий знаток поэзии, замечательный художник «Слова».

Он вводит в текст лирические отступления, раскрывая в них свои собственные мысли и чувства. Удачно соединяет их с изображением событий и характеров. С большим мастерством применяет средства устной народной поэзии.

Совет

Рассказ о том, как исполнял свои песни прославленный Боян, расцвечивает отрицательным сравнением: «Боян же, братие, не десять соколов на стадо лебедей пускал, а свои вещие персты на живые струны возлагал».

Как подлинный народный поэт древнего времени, автор «Слова» отвлеченные понятия представляет как бы живыми суще ствами: «Завопила Карна, и скорбная Жля поскакала по русской земле, раскидывая огни в пламенном роге». Наряду с точными эпитетами — серый волк, чистое поле, черный ворон — встречаются метафорические: железные полки, золотое слово и т. д. Битва изображается в символических картинах то посева, то свадебного пира, то молотьбы.

Богатством и разнообразием отличаются в поэме интонации автора и его героев. Речь Игоря эмоциональна, близка к разговорной: «Лучше быть убитыми, чем полоненными». Искренна и задушевна речь Всеволода: «Один брат, один свет светлый ты, Игорь! Оба мы Святославичи».

Пушкин, восхищаясь красотой «Слова», считал, что ни в одном произведении XVIII века нет «столько поэзии, сколь находится в плаче Ярославны, в описании битвы и бегства» Игоря.

Автором «Слова», безусловно, был участник похода, который убежден, что выступать против степных кочевников надо не мелкими отрядами — пусть даже очень храбрыми! — а объединенными силами. Свою тревогу автор передает через олицетворения окружающей природы.

Почему «солнце тьмою застилало ему путь; ночь стонала грозою»? Нарастают зловещие признаки: «хищные птицы сторожат по дубам, ожидая кровавой добычи; волки накликают по оврагам грозу».

Усиливают тревогу восклицания: «Русская земля! Ты уже за холмом!» Он подробно описывает дружину Игоря и Всеволода, в бою она «ищет себе чести, а князю — славы». Как былинный герой Илья Муромец, самозабвенно и доблестно бьется Всеволод с половцами. Он — «ярый тур» — символ мужества.

Автор, явный противник княжеских усобиц и поборник мира, с горестью вспоминает о тяжелых Олеговых временах, когда из-за раздоров «сокращалась жизнь человеческая». В «Слове» даны картины мирного труда, то жатвы, то ремесла.

Обратите внимание

Противопоставляя эти картины описанию междоусобных войн и набегов половцев, автор «Слова» подчеркивает этим, что он стоит за мир, проводит идею защиты мирного труда.

Он негодует на князей, которые своими усобицами нарушают этот труд и ввергают в бедствия народ.

Но прежде всего автор «Слова» был передовым человеком своего времени, он истинный патриот земли Русской. Основной идеей «Слова» является «призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монгольских полчищ» (Маркс).

Начиная с XI и до конца XII века, когда было написано «Слово», Русь страдала от двух основных бедствий: княжеские междоусобицы и набеги полов цев. Чтобы защитить Русскую землю, необходимо было объединить усилия и дать решительный бой половцам.

«Если мы не прекратим междоусобий, — говорил Владимир Мономах, — то погибнет земля Русская и враги наши, половцы, возьмут землю Русскую».

Избрав основной темой своего произведения неудачный поход Игоря против половцев, автор показал, к чему приводят вражда князей и разобщенные действия против внешних врагов.

Неспроста повествование начинается со сборов в поход и характеристики князей и дружины. Автор «Слова» желает расположить читателя к своему герою — решительному и самоотверженному Игорю. Он укрепил свой ум, заострил сердце мужеством, исполненный ратного духа, повел свои храбрые полки на землю половецкую за землю Русскую.

Не останавливает его и солнечное затмение — дурное предзнаменование, сулившее неудачу. Ни минуты не колеблясь, он призывает дружину: «Братия и дружина! Сядем, братия, на своих борзых коней, да посмотрим синего Дона». Личные качества Игоря привлекают к нему симпатии и князей, и дружины, и автора «Слова».

Он мужественно отражает атаки половцев, а когда видит своего брата в беде в пылу сражения, «Игорь заворачивает полки: ведь жаль ему милого брата Всеволода». Отвага, храбрость, воин ская честь отличают Всеволода даже в большей степени, чем Игоря. Всеволод прежде всего воин.

Важно

Он сразу, не обдумывая, откликается на призыв брата: «Седлай, брат, своих борзых коней, а мои уже готовы, оседланы». Он — настоящий воин-дружинник, воспитавший свою дружину в боевом духе; «А мои куряне — опытные воины: под трубами пеленаны, под шлемами взлелеяны, с конца копья вскормлены».

Храбры «русичи», храбры их князья, но они терпят страшное поражение. Своим обособленным выступлением Игорь открыл дорогу половцам на Русь.

Тем самым причинил много бед, стал виновником смерти многих. Все произведение пронизано большой любовью автора к Русской земле, которая и печалится, и радуется вместе со своими героями. «И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей. Тоска разлилась по Русской земле».

В уста киевского князя Святослава вложил автор свою заветную мысль о том, что во имя Родины должны быть забыты все распри, личные обиды, жажда личной славы.

«Грозный и великий» Святослав в борьбе с кочевниками «притоптал холмы и овраги, возмутил реки и озера, иссушил потоки и болота».

Ему, не знающему поражений, поют славу и порицают князя Игоря, который погубил богатство на дне Каялы, реки половецкой, русского золота насыпал, то есть погубил русских воинов.

В «золотом слове», произнесенном на совете, старший князь осуждает своевольный поступок Игоря и Всеволода: «Рано вы начали сокрушать мечами землю половецкую, а себе славы искать».

Он готов сплотить под знаменами Киева всех русских князей и призывает вступить «в золотые стремена за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоря, храброго Святославича».

Передовые взгляды, выдающийся ум и горячая любовь к родине помогли автору создать бессмертное произведение, которое сделало бессмертным и самого поэта, потому что бессмертие человека в его делах.

Внимание! Для получения значительной скидки, заполните поля и следуйте дальнейшим подсказкам.

Источник: https://referatbooks.ru/literature/essay/sochinenie-kto-byl-avtorom-slova-o-polku-igoreve/

Школьные сочинения по литературе, анализы текстов, изложения, краткие содержания, ЕГЭ и ГИА

Скандал в Богемии У Шерлока Холмса просит помощи король Богемии. Когда-то его связывали отношения с Ирен Адлер, женщиной необыкновенной красоты и ума. Осталась совместная фотография. Король собирается жениться, но опасается шантажа со стороны Ирэн. Сыщик выясняет место хранения снимка, однако

Перед читателем разворачиваются картины далекого «завтра». Иозеф Кнехт, магистр Игры, герой Касталии, в игре духа достиг вершины совершенства – содержательного и формального. Отныне ему не к чему стремиться, разочарование растет – и он покидает Касталию. Его ждет дорога в жестокий

В роли повествователя – доктор философии Серенус Цейтблом. Он предваряет рассказ о гениальном музыканте Адриане Леверкюне сведениями о себе. Серенус и Адриан росли в одном городе, посещали одну гимназию, участвовали в семейных чтениях у Леверкюнов. Отец Адриана знакомил детей с

Совет

Военный отряд бредет в степи, уходя от наступающего неприятеля. Невыносимая жара, молчаливо бредущие в неизвестность, измотанные войска – люди, кони, скрежет колес, надрывное дыхание. Среди них – молодой литератор, призванный в действующую армию. Окружающая действительность ужасает молодого человека. На раскаленном

Античность подарила миру два главных жанра литературы — трагедию и комедию. В древности вокруг трагедии выстраивался ореол необратимости, так, словно все события, происходящие в героем, были предрешены. Действия всегда сопровождал хор, задающий тон атмосфере всего спектакля и отношение зрителя к

Прохладным весенним вечером, сидя у окна, я задумалась о своей жизни. Добилась ли я своих целей на этот момент времени, выполнила ли я задачи? Сумела ли я оправдать надежды, которые на меня возлагались? Как же быстро идут годы! Кажется, что

Птицы — маленькие помощники человека. К сожалению, не многие об этом задумываются. Мало кто знает, какой вклад вносят птицы в сохранение природы. Во-первых: они поедают насекомых-вредителей: гусениц, тлю, долгоносиков, жизнедеятельность которых наносит вред растениям, портит плоды и урожай. Во-вторых, птицы

Я люблю музыку и просто не могу представить без нее жизнь. Музыка способна утешить, успокоить, вдохновить и поднять настроение. Думаю, что каждый жанр и исполнитель может подарить какое-либо из указанных чувств, поэтому не считаю нужным закрываться на определенном жанре. Я

Мою лучшую подругу зовут Катя. Вместе мы проводим все свое свободное время, кроме этого, мы записаны в один танцевальный кружок. Я очень люблю свою подругу не только за то, что с ней очень весело и у нее замечательное чувство юмора,

“Помпадуры и помпадурши” — сатирический цикл, посвященный исследованию явлений, произошедших в российском обществе в пореформенное время после 1861 года. Цикл публиковался на протяжении одиннадцати лет маленькими рассказами. Данное произведение является одним из самых популярных творений автора. Острая сатира, высмеивающая бюрократизм

Источник: https://school-essay.ru/

Персональный сайт Королевой О.О. – Классификация ученических сочинений

Классификация ученических
сочинений

Жанровые разновидности:

Сочинение-описание: Сочинение-повествование: Сочинение-рассуждение:
передача общего впечатления от предмета (явления, лица), а затем раскрытие отдельных его признаков рассказ о каком-нибудь событии (эпизоде, случае из жизни), которое развертывается во времени самостоятельное размышление, отстаивание своей точки зрение

Однако практика показывает, что в каждом ученическом
сочинении есть и описание, и повествование, и рассуждение.

Жанровые особенности определяются не только выбором
темы, характером материала для сочинения, но и способом изложения, отношением
автора к анализируемому событию, явлению, герою, индивидуальность, своеобразие
формы сочинения зависят от одаренности автора, способа его мышления.

Специфику
жанра часто определяет и пафос сочинения (патриотический, лирический,
комический, публицистический, сатирический), то есть эмоциональный настрой,
создаваемый сочинением.

В зависимости от этих факторов даже не самое сложное сочинение об одном
литературном герое может быть написано в жанре сочинения-характеристики с
элементами критического разбора, лирической исповеди, литературного портрета,
очерка с суждениями о герое художественного произведения.

Обратите внимание

Аналитические варианты сочинения чаще всего оформляются в жанре небольшой
литературно-критической статьи, рецензии, литературного обзора (обозрения).

Творческие сочинения на свободную тему могут быть составлены в форме рассказа,
репортажа, заметки, воспоминания, литературное путешествия, публицистической
статьи, дневниковые записей.

Особенности сочинений различных
жанров

Рассмотрим особенности некоторых жанров сочинений, в
которых школьники могут проявить свою индивидуальность, творческую позицию,
художественное чутье.

Сочинение-характеристика

Самым распространенным жанром является сочинение-характеристика.
Он требует глубокого раздумья не только над системой образов, но и над
отдельным героем. Сочинение должно быть взволнованным размышлением о его
нравственных идеалах, поступках, действиях, взаимоотношениях с окружающими
людьми.

Необходимо проследить эволюцию характера в сюжетном развитии
произведения, выделить то индивидуальное, неповторимое, что характеризует
личность этого героя.
Лирические отступления автора помогут сконцентрировать внимание ученика на
времени, в котором жил герой, на его образе жизни, чувствах, переживаниях,
представить его живым человеком.

В этом жанре можно выделить сравнительную характеристику и характеристику
лирического героя
(для поэтического произведения).

Для последнего должны быть характерны высокое
эстетическое чувство, эмоциональность в изложении, и поэтому ученику нужно
«погрузиться» в содержание в поэтического произведения, осмыслить его язык
через изобразительно-выразительные средства, ритмику стиха.

В сравнительной характеристике нужно избегать
механического изложения «по порядку» основных черт И героев, надо углубить их
общие и противоположные И черты, показать суть каждого через взгляды, образ 1
жизни. (Приложение 1, 2).

Сочинение — литературный портрет

Еще В. Г. Белинский отмечал, что искусство портрета —
это раскрытие внутреннего облика человека. Это значит надо показать «душу
оригинала». Литературный портрет — один из творческих жанров, он предполагает
свободное раскрытие «портрета» человека.

Эмоциональность изложения материала в
этом жанре усиливается. Здесь не обязательны ссылки пишущего на критику,
авторитетные источники. Автор не должен стремиться к строгой последовательности
в раскрытии портрета, а дать свое видение, понимание, значение этого человека
для себя, для своей жизни.

К литературному портрету примыкает портретная
зарисовка
.

Она требует жесткого отбора материала: одной картины
(например, «Чацкий на балу у Фамусовых», «Князь Андрей в Отрадном»),
одного-двух фактов, немногих, но очень выразительных деталей, раскрывающих
облик героя, писателя или поэта. (Приложение 3).
Очень близкими к литературному портрету могут быть сочинение-этюд и сочинение-эссе.

Сочинение-этюд

Важно

В словаре читаем: «Этюд — это небольшое произведение
критического и другого характера, посвящен- . ное какому-либо отдельному
вопросу».

Что может стать отдельным вопросом для такого
сочинения? Например, «Танец и песни в жизни Наташи Ростовой», «Я и театр»,
«Несказанное, нежное» (о Есенине), «Что значит «наука страсти нежной» по роману
А. С.

Читайте также:  Сочинения об авторе высоцкий

Пушкина «Евгений Онегин», «Первая и последняя любовь Лермонтова» и
другие.
Социнение-этюд должно стать лирическим монологом пишущего о том значительном,
что составляет суть картины, события или раздумья.

Сочинение-эссе

Сочинение-эссе — это жанр критики, публицистики. Сочинение-эссе
можно предложить до изучения творчества писателя: «Моя первая встреча с
Толстым», «Я остановилась на странице…», «Доброе слово В. Распутина», «Песня
«добра и света» (по современной поэзии), «И все цветы живые…».

Оно должно включать
в себя авторское первоначальное впечатление от прочитанного, общее понимание
жизни писателя, его произведения.

Оно не требует глубины раскрытия темы (лучше,
если автор сочинения сам сформулирует тему), но повествование должно быть
стройным, раскрывающим основной вопрос.
Сочинение-эссе должно четко выразить позицию ученика.

Есть жанры, которые стали
популярными у учителей литературы: это рецензия, отзыв, обзор (обозрение),
литературно-критическая статья, очерк (или рассказ)
.
Об этом говорят экзаменационные сочинения выпускников.

Сочинение-рецензия

Сочинение-рецензия — это разновидность критической статьи, наиболее
глубокое высказывание о произведении искусства (литература, спектакль, кино).
В работе нужно дать анализ, суждение, отзыв об этом произведении.

Повествование должно сочетать в себе обоснованные, логичные суждения с
привлечением ярких эпизодов, картин, размышлений героев.
Вступление в рецензии может начинаться ярким эпизодом из текста (яркой
текстовой заставкой).

Ученик должен сообщить немного об авторе, истории создания произведения,
показать тему и основные проблемы, волнующие художника.

Все это должно привести к выводу о художественном своеобразии данного
произведения.

 Сочинение-обозрение

Совет

Менее глубокий анализ возможен в сочинении-обозрении
(обзор)
. Здесь уместны обращения к различным произведениям одного или
нескольких писателей или поэтов, краткий комментарий к ним.

В том случае, когда
ученик на основе глубокого анализа одного или двух-трех произведений выдвигает
одну или несколько проблем, затронутых автором, он обращается к новому жанру — литературно-критической
статье
.

Цель ее — обстоятельно рассмотреть, исследовать главные проблемы
творчества писателя с общечеловеческих позиций, то есть в центре внимания
всегда будет нравственно-эстетическая ценность произведения.

В сочинении-статье должны иметь место выводы и обобщения, сделанные в
результате глубокого анализа текста, а потому именно в статье могут быть
использованы самые различные приемы: литературные зарисовки, портретные
описания, речевые характеристики, диалоги, пейзаж.

Сочинение-очерк

Сочинение-очерк (или сочинение-рассказ) имеет одну
отличительную черту — публицистичность изложения, то есть обращение к читателю
с размышлением о своих переживаниях, чувствах, вызванных прочитанным
произведением. Сочинение-очерк — один .

из трудных жанров, к которому
обращаются чаще всего одаренные, творчески думающие учащиеся.
Очерк предполагает глубокое знание фактического материала, требует искусства
раскрытия темы в динамике (будь то рассказ о герое или событии, явлении).

Очерк
должен подвести читателя к выводу об общественной значимости того, о чем
рассказывается в нем.

Сочинение-дневник

Сочинение-дневник — жанр известный, но непростительно забытый. Это один
из тех жанров, который -помогает учителю увидеть внутренний мир ученика. Перед
тем как обратиться к этому сочинению, нужно рекомендовать ребятам прочитать
дневники великих людей.

В основе дневника, как литературной формы изложения мыслей, должны быть
положены личные наблюдения от увиденного, размышления от прочитанного, суждения
о творчестве писателя. Повествование должно идти от первого лица. Большое место
в сочинении-дневнике отводится творческой фантазии и воображению.

В композиции
дневника преобладают отрывочные записи, датированные определенным числом,
месяцем, годом, вставные эпизоды, встречи с людьми (героями книг), размышления
о событиях, фактах. От автора сочинения требуется соблюдение композиционных
особенностей дневника, а также искренность при изложении материала.

В программе
литературного образования есть такие произведения, композиция которых
располагает к написанию творческих работ в жанре путевые заметки (А. Н.
Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву»; Н. В. Гоголь. «Мертвые души»; Н.
А. Некрасов. «Кому на Руси жить хорошо»).

Жизнь некоторых писателей и поэтов полна впечатлениями
от пребывания в различных уголках России (А, С. Пушкин, А. М. Горький, В. В.
Маяковский, т. А. Т. Твардовский, В. Набоков), это тоже дает возможность
обратиться к жанру путевые заметки.

Обратите внимание

Итак, путевые заметки включают в себя
элементы описания местности, рассуждения автора об «увиденном на станциях»
маршрута следования, лирические отступления пишущего сочинение как обращения к
читателю, портретные зарисовки, впечатления, отношения о встрече с героями и
даже диалоги с теми, кого «встретили по пути». Вот примерные темы сочинений. —
путевые заметки: «Я взглянул окрест себя…» (по «Путешествию из Петербурга в
Москву» А. Радищева); «Вслед за Чичиковым к мертвым душам» (по поэме Н. В.
Гоголя «Мертвые души»), «Всем нужен Пушкин, нужен, как Россия».

Сочинение-письмо

Сочинение-письмо — это обращение к одному или группе лиц.

Оно может
включать рекомендацию о прочитанном (письмо к другу), выражать просьбу или
советы в разрешении каких-то проблем (воспитание экологической совести-,
например), может быть глубоким раздумьем о судьбе какого-то героя через
восприятие тех, кто его знает (письмо Аркадия отцу о встрече с Базаровым и об
отношении к нему, о восприятии Н! нигилизма в целом; «Письмо В. Маяковскому о
сущности любви» — автор высказывает свое отношение к Н прочитанным стихам и
проблеме любви вообще. Или, например, «Письмо Родиону Раскольникову из Н XXI
века» — об отношении пишущего к теории «разрешения крови по совести»).

Жанр письма дает возможность понять
нравственно-эстетические взгляды ученика, увидеть его художественный вкус.
Обязательным условием сочинения- письма является запись адреса, обращение к
адресату, подпись пишущего со словами прощания.

Сочинение-интервью (диалог) воспитывает искусство общения, творчески
обогащает личность ученика, учит его сдержанности в отборе языковых средств и
умению аналитически мыслить.

Автор сочинения должен четко знать, о чем он будет
писать (какие вопросы будет задавать и что на них отвечать), уметь
пользоваться диалогической речью, глубоко знать ту проблему, которую он
высвечивает в сочинении-интервью.

То есть, иными словами, этот жанр развивает
искусство монологической речи, предполагает свободное владение учеником темой
разговора, глубокое погружение в творческую лабораторию писателя — автор
сочинения отвечает за .всех, дающих интервью,

Сочинение-исповедь (монолог) — один из самых редких жанров. Он
опирается на глубокое знание текста, на неоднократное погружение в него.

Пишущий сочинение на литературную тему в этом жанре ведет повествование от
первого лица вслед за автором (идентичность с героем), поэтому сочинение
логически выстраивает всю жизнь героя в художественной манере, близкой
авторской.

Рассказывая о своей жизни, герой размышляет о многом, и в этих размышлениях
должны занять место все проблемы произведения. Если ученик пишет сочинение на
свободную тему, то исповедь — это крик его души, откровенный, искренний,
глубокий.

Сочинения дают серьезную пишу для раздумий не только о
школьном литературном образовании, но и об эффективности воздействия его на
сердца воспитанников.

Чтобы научить ребят не констатировать сказанное учителями, то есть «петь с
чужого голоса», а говорить своим, но художественным языком, педагогам надо
серьезно продумывать для них творческие задания.

Важно

И вот в этом отношении немалую
роль в пробуждении желания высказаться имеют нетрадиционные формулировки тем.

Источник: http://ooqueen.ucoz.ru/index/klassifikacija_uchenicheskikh_sochinenij/0-41

Поэт Виктор Соснора

Ему сегодня 76 лет, и он жив. Это лучшее, что Виктор Александрович мог сделать для самого себя и тех, кто с юности пленен его стихами. Я как раз принадлежу к их числу.

Более того — я была свидетелем и даже невольным участником одного из мелких (надеюсь), но достаточно неприятных событий в его жизни.Но сначала я расскажу, кто такой Соснора. Боюсь, что очень многие сегодняшние интернет-пользователи слыхом не слыхивали этого имени.

Где я впервые увидела его стихи? Может, в «Литературке», может, в «Юности», в альманахе «День поэзии», который в 1960-х и даже в начале 1970-х был ежегодным пиршеством любителей поэзии. Факт тот, что первый его сборник я купила совершенно самостоятельно за целых 13 копеек в возрасте 12-13 лет.

Он вышел в 1962 году с предисловием Николая Асеева и назывался «Январский ливень». И там уже было стихотворение, поразившее меня единожды и навсегда.

ЗА ИЗЮМСКИМ БУГРОМ

За Изюмским бугром

побурела трава,

был закат не багров,

а багрово-кровав,

желтый, глиняный грунт

от жары почернел.

Притащился к бугру

богатырь печенег.

Пал ничком у бугра

в колосящийся ров,

и урчала из ран

черно-бурая кровь.

Печенег шел на Русь,

в сталь

и мех наряжен,

только не подобру

шел —

с ножом на рожон,

не слабец и не трус, —

получился просчет…

И кочевнику Русь обломала плечо.

Был закат не багров,

а багрово-кровав.

За Изюмским бугром

побурела трава.

Солнце

четкий овал

задвигало за гать.

Печенег доживал

свой последний закат.

Соснора оказался в том возрасте, когда можно было прийти к Асееву… Ну, например, подсесть в ЦДЛ к его столику или поехать к нему в Переделкино, прийти домой… И попросить написать предисловие к первой книжке. Вознесенский и Ахмадулина таким же манером ездили к Пастернаку, Бродский и вся его компания — к Анне Андреевне в Комарово… Еще была жива узаконенная Блоком традиция русской поэзии, когда любой мэтр обязан по внутреннему движению души приветить начинающего собрата по перу. Слово «графоман», позволяющее отшивать неугодных посетителей, нагло вторгающихся в жизнь Поэта, появилось значительно позже…Итак, Асеев написал предисловие и, таким образом, дал молодому поэту «зеленый свет». Свою книгу «Триптих» (1965) Соснора посвятил памяти Асеева. К его книжке стихов «Всадники» (1969) писал предисловие Дмитрий Лихачев, тогда еще просто тихо работавший в Пушкинском доме и широкой публике неизвестный. К последнему из четырех (имеющихся у меня) сборнику «Возвращение к морю» (1989) предисловие уже написано человеком другого поколения — Яковом Гординым. Ну, Бог с ними, с этими великими людьми, я попробую рассказать о своих впечатлениях от стихов Сосноры. Они были ни на что не похожи! В пространстве классической русской поэзии, где я уже в школе неплохо ориентировалась, истоков и аналогов не было. Ну, кроме, может быть, создателя каких-то новых стихотворных форм Маяковского… Впрочем, и словарного запаса в моем детстве не было, чтобы как-то охарактеризовать стихи Сосноры. Конечно, он изначально был самобытен. Темы, лексика, строение стиха — все было поразительно. При этом стихи входили не в голову и в сознание, а прямо куда-то в нутро, в исконную суть собственного существа, до которой еще предстояло докопаться в далеком будущем…А в 1973 году я пришла работать в многотиражную газету «Маяк» научно-производственного объединения «Позитрон». Это был мой первый шаг в профессию журналиста. И оказалось, что на «Позитроне» есть ЛИТО (литературное объединение), и руководит им Виктор Александрович Соснора. Я к тому времени писала стихи уже почти десять лет. И меня «назначили» от газеты курировать работу ЛИТО. Вот я была счастлива, дура беспросветная!..Меня взяли на работу в «Маяк», потому что там сменился редактор. До этого был замечательный, отличный мужик, которого все любили. А пришел человек, которого за «амаралку» понизили в должности и перевели из крупного издательства руководить многотиражкой. Не буду называть его фамилии, он боялся собственной тени…Участники ЛИТО встретили меня угрюмо. Они смотрели на меня как на прямого посланца из КГБ. Их брали «под колпак». Конечно, своей зловещей роли я не видела и не понимала. Кроме того, мое появление стало для ЛИТО знаком того, что скоро у них отберут любимого Соснору.Оттепель подходила к концу, господа!Соснору не очень жаловали — ни в Союзе писателей, ни в журналах, ни, тем более, в горкомах-обкомах, поэтому публикации, выход книг — все было проблематичным, как и получение каких-то гонораров. И те сорок рублей, которые он получал за руководство ЛИТО, были хоть и смешными, но совсем не лишними.А дальше мой редактор совершил «гражданский поступок»: он поехал в Ленинградское отделение Союза писателей и высказал настоятельную просьбу парткома «Позитрона» — заменить беспартийного и не совсем благонадежного Соснору правильным коммунистическим поэтом. Буквально с осени того же 1973-го года руководить ЛИТО стал член КПСС, заведующий отделом поэзии журнала «Аврора» Александр Шевелев. Много лет я занималась у Шевелева, и ничего плохого сказать про него не могу, он был не очень высокого уровня поэт и очень страдающий от этого человек.А вот несколько первых занятий с Соснорой запомнились легкостью необязательного трепа, пенящимся бокалом молодости и остроумия… И, конечно, остались его стихи — частью того внутреннего мира, который и есть во мне самое ценное.

Последние годы он, оказывается делает еще и графику.

Графика поэта…

Источник: http://runova08.blogspot.com/2012/04/blog-post_28.html

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector