Краткая биография эрдман

Краткая биография Эрдман

ЭРДМАН, НИКОЛАЙ РОБЕРТОВИЧ (1900−1970), русский драматург, поэт. Родился 3 (16) ноября 1900 в Москве в семье бухгалтера из обрусевших балтийских немцев. С 9 лет начал писать стихи. В юности на него оказала огромное влияние поэзия В. Маяковского. В 1918 Эрдман познакомился с имажинистами А. Мариенгофом, С. Есениным, Г.

Якуловым и вместе со старшим братом, театральным художником Борисом Эрдманом (1899−1960), стал принимать участие в деятельности группы.

Участвовал в обсуждении Декларации имажинистов (1919), подписал расклеенную ими по Москве листовку Приказ о всеобщей мобилизации № 1 (1920) и литературную декларацию Восемь пунктов (1924), участвовал в качестве “свидетеля со стороны защиты” в литературном суде над имажинистами.

Первое стихотворение Эрдмана Осени осенью осень… было опубликовано в журнале “Жизнь и творчество русской молодежи” в 1919. В том же году поэт был мобилизован в Красную Армию.

И находясь в армии, и по возвращении Эрдман продолжал печатать в различных изданиях свои стихи; в 1922 была издана его первая, имажинистская по духу, поэма Автопортрет, действие которой происходит в Москве. В 1922 имя Эрдмана уже было хорошо известно театральной Москве.

драматургами Эрдман написал обозрение Москва с точки зрения, которым в 1924 открылся Театр сатиры. 20 апреля 1925 Мейерхольд поставил в своем театре ГосТИМ пьесу Эрдмана Мандат. Премьера была триумфальной, пьесу 19-летнего автора в постановке великого режиссера называли важнейшим событием в художественной жизни Москвы.

Эрдман получил возможность поехать в творческую командировку в Германию и Италию. Исполнение главной роли Гулячкина принесло славу актеру Э. Гарину. В интервью газете “Вечерняя Москва” Мейерхольд так охарактеризовал пьесу Эрдмана: “Современная бытовая комедия, написанная в подлинных традициях Гоголя и Сухово-Кобылина.

Наибольшую художественную ценность комедии составляет ее текст. Характеристика действующих лиц крепко спаяна со стилем языка”. Неодолимые обстоятельства советской действительности, в которой человек без “бумаги” не мог существовать, приводили к тому, что герой Мандата Гулячкин был вынужден выписать мандат самому себе.

Кухарка Настя – Анастасия Николаевна – примеряла явившееся героям пьесы платье императрицы, после чего все были готовы признать в ней великую княжну Анастасию. Для этих и других примет времени Эрдману удалось найти емкие словесные формулы: “Вы в Бога верите? Дома верю, на службе нет”; “А если я с самим Луначарским на брудершафт пил, что тогда?” и т. п.

В Мандате Эрдман выработал один из своих главных драматургических приемов, открытый Мольером и разработанный Гоголем и Салтыковым-Щедриным: возвращение слову его первоначального значения. Тонко чувствуя природу театра, ввел в пьесу буффонадные эпизоды, использовал сленг и жаргон. В течение года спектакль по пьесе Мандат прошел в ГосТИМе 100 раз.

Сразу после премьеры Мандата Эрдман начал работать над пьесой Самоубийца. Головокружительное стечение обстоятельств, воплощенное с присущими Эрдману блеском и динамикой, делало особенно наглядным абсурд советской действительности, о которой один из персонажей говорил: “В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый”.

Автор сочувствовал советским “маленьким людям”, оказавшимся беззащитными перед системой, хотя и иронизировал над ними. Кульминацией пьесы стала сцена проводов на тот свет живого “самоубийцы” Подсекальникова – своего рода поминки по прежней, нормальной жизни. Попытки протеста против “новой жизни” сочетались у героев (например, у интеллигентного Гранд-Скубика) с конформизмом.

Вахтангова, но ему это тоже не удалось. К. С. Станиславский, восхищенный пьесой и сравнивший Эрдмана с Гоголем, обратился к Сталину с письмом, в котором просил разрешения на постановку пьесы во МХАТе, ссылаясь на ее высокую оценку Горьким и Луначарским. Сталин разрешил Станиславскому “сделать опыт”, а через год, когда репетиции были завершены, лично запретил спектакль.

В 1932, после закрытого просмотра, поставленный по Самоубийце спектакль Мейерхольда также был запрещен партийной комиссией во главе с Кагановичем. Безуспешные попытки поставить или напечатать Самоубийцу предпринимались во время хрущевской “оттепели”. Спектакли в Театре им. Е. Вахтангова и в Театре на Таганке были запрещены. Спектакль Театра сатиры, поставленный по пьесе в 1982 В.

Плучеком, был снят с репертуара вскоре после премьеры. Первая публикация пьесы на русском языке была осуществлена в 1969 в ФРГ. В том же году в Швеции состоялась ее первая постановка. Эрдман продолжал работать в тех жанрах, в которых был признанным мастером. Начал писать сценарии к фильмам, в том числе в соавторстве (Митя, Турбина N 3, Дом на Трубной, Посторонняя женщина и др.).

В Томском театре он написал инсценировку романа М. Горького Мать. В 1936 Эрдману было разрешено поселиться в Калинине, где он начал работу над сценарием фильма Г. Александрова Волга-Волга (Государственная премия, 1941). До Великой Отечественной войны жил также в Вышнем Волочке, Торжке, Рязани и других разрешенных для проживания ссыльных городах.

В 1938, во время одного из нелегальных приездов в Москву, Эрдман прочитал на квартире у М. Булгакова первый акт пьесы Гипнотизер, которая не была завершена. В том же году Булгаков обратился к Сталину с письмом, в котором просил для Эрдмана разрешения жить в Москве; письмо осталось без ответа.

В начале войны, после неоднократных просьб с его стороны и отказов со стороны властей, Эрдман был призван в армию – в специальную часть для “лишенцев” и бывших священников; солдаты не были ни вооружены, ни обмундированы. После долгого отступления тяжело больной Эрдман попал в Саратов, откуда по личному указанию Л. Берии был вызван в Москву в Ансамбль песни и пляски НКВД. Для этого ансамбля писал сценарии театрализованных представлений вплоть до 1948. Эрдман написал также сценарии художественных (Принц и нищий, Актриса, Смелые люди, Снежная королева, Морозко и др.) и мультипликационных (Федя Зайцев, Чудесный колокольчик, Приключения Мурзилки и др.) фильмов, либретто оперетт, интермедии к спектаклям, сценарии цирковых представлений, скетчи и др. произведения. Его соавторами были В. Масс и М. Вольпин. В 1964 Эрдман стал консультантом Ю. Любимова и неофициальным членом художественного совета Театра на Таганке. Написал для этого театра инсценировку Героя нашего времени М. Лермонтова (в соавторстве с Любимовым) и интермедии к спектаклю Пугачев по драматической поэме С. Есенина. Спектакль по пьесе Самоубийца Любимов смог поставить только в 1990.

Умер Эрдман в Москве 10 августа 1970.

В 1922 Эрдман пишет либретто для оперетт, а также скетчи и куплеты для кабаре. В 1923 году в кабаре проходит премьера буффонады “Шестиэтажная авантюра”, а позже ставится пьеса “Гибель Европы”. В 1925 году, на подмостках театра Мейерхольда ГосТИМ, триумфально проходит премьера пьесы “Мандат”, которая высмеивает советскую действительность, где человек не существует без “бумаги”.

Следующей работой Эрдмана становится пьеса “Самоубийца”, в которой автор демонстрирует абсурд советского образа жизни.

В 1928 году пьеса “Самоубийца” ставится Мейерхольдом, однако почти сразу же запрещается советской цензурой как реакционная и антисоветская.

Сам Станиславский просит разрешения у Сталина разрешить постановку пьесы. Несмотря на разрешение, через год репетиций Сталин лично запрещает спектакль.

В 1933 году, во время работы сценаристом над фильмом “Веселые ребята”, Эрдмана арестовывают за политические басни и ссылают в г. Енисейск.

До 1941 года Эрдман скитается по ссыльным городам, а с началом войны идет на фронт – в часть для “лишенцев”, где не было ни оружия, ни обмундирования.

Тяжело больного писателя вызывают в Москву писать сценарии для ансамбля НКВД, где он работает до 1948 года.

Николай Эрдман умер 10 августа 1970 в Москве.

Источник: https://rus-lit.com/kratkaya-biografiya-erdman/

К 110-летию николая эрдмана. что надо пережить, чтобы писать на века?

Отец его, Роберт Карлович, работал бухгалтером, в доме царил привычный для интеллигенции уклад жизни.

Соответственно ему протекало и детство Николая, рано «заболевшего поэзией», но в целом — обычного ребенка с присущими ему шалостями, мыслями и чувствами. Однако весьма умного и внимательного:

«Сюрпризы кончаются рано. К четырем годам их у меня уже не было.

За несколько дней до Рождества я знал, что будет елка. И когда в Сочельник открывали дверь в гостиную, я играл удивление, чтобы не обидеть родителей».

А вот еще одна зарисовка Н. Эрдмана — о детской зависти:

«…Я был с крестной матерью на утреннем представлении в цирке. Среди прочих номеров выступила собака-математик. Она делала сложение, вычитание и знала таблицу умножения.

Всю дорогу я просил крестную купить мне эту собаку, чтобы она вместо меня делала уроки, но крестная была жадная и отказала».

В девятилетнем возрасте мальчик начал писать стихи, но первая публикация состоялась в 1919-м, в год окончания Эрдманом реального училища. К этому времени он уже был вхож в есенинский круг (кстати, С. А. Есенин называл Николая Робертовича лучшим среди поэтов-имажинистов).

В 1922 году Николай был уже хорошо известен в театральных кругах благодаря созданным инсценировкам, а в 1925 году удостоился постановки Мейерхольдом своей пьесы «Мандат», которая принесла огромный успех и не сходила со сцены до середины 1930-х, несмотря на непрекращающуюся критику представителей официальных кругов.

На первых спектаклях не только публика хохотала до стонов, но едва сдерживали смех и актеры. По воспоминаниям,

«…они отворачивались от зрителей, прятались за декорации, уползали за кулисы.

Однажды актер Зайчиков, буквально задыхаясь от смеха, свалился со сцены, а потом в изнеможении карабкался обратно, вместо реплики «Засыпался, Анастасия Николаевна» выдохнув: «Ссыпался…».

Да что там Зайчиков! Станиславский и Москвин задыхались от смеха.

В. Маяковский восклицал, обращаясь к Эрдману: «Научите меня писать пьесы!» Есенин заявлял, что это, пожалуй, единственный сатирик, который «умеет высмеять систему в целом». И это после первой постановки! Впрочем, еще до нее, после читки в «Крестьянской газете» Шолохов и Платонов горячо поддержали автора.

Правда, отец дома произнес только одно слово: «Доиграешься…».

Следующей пьесе повезло меньше. «Самоубийцу», как только текст был представлен в Репертком, сразу запретили.

Помню, когда впервые смотрела этот спектакль в студенческой постановке Театрального училища им. Щукина, смеялась до слез, а по выходе долго молчала.

Забавная аналогия: комиссия, которой показывали готовый спектакль в мейерхольдовском театре, оказывается, гомерически хохотала в течение всего представления, а потом ее члены молча поднялись и ушли, не произнеся ни слова.

Но, собственно, и сам автор не верил, что его пьесу суждено увидеть зрителю, по крайней мере, тогда. И не удивительно.

Чего стоят хотя бы такие реплики:

В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый. Слово — не воробей, выпустишь — не поймаешь, тебя поймают — не выпустят.

Вдохновляйтесь согласно постановлениям…

Потом еще В.

Качалов на правительственном приеме, когда Сталин спросил, что в Москве интересного, стал читать басни Эрдмана. В частности:

Вороне где-то Бог послал кусочек сыру.

Читатель скажет: Бога нет! Читатель, милый, — ты придира:

Да, Бога нет, но… нет и сыра…

Отцу народов это очень не понравилось, и вскоре полетел приказ об аресте. Автор находился в то время в Гаграх на съемках фильма «Веселые ребята», сценарий которого написал в вместе с Массом. Там его и взяли. Шел пока еще 1933 год, может, поэтому дело закончилось всего лишь ссылкой. В Енисейск, потом в Томск.

Добирался с трудом.

В письмах с дороги сообщал, что едет один, даже ГПУ от него отказалось. А вот еще одно впечатление ссыльного:

Вчера был в городском клубе на спектакле. Шли «Без вины виноватые». Играли заключенные енисейской тюрьмы. На афише значилось: «Новый состав исполнителей».

Но ссылка все же — не тюрьма и не лагерь. И есть возможность писать, и есть надежда вернуться. Надежда на возвращение счастливым образом оправдалась, творчество не остановилось. В 1936-м ему разрешили проживать в Калинине, и здесь драматург начал работу над сценарием фильма «Волга-Волга», получившего Сталинскую премию в 1941 году.

Правда, из титров вымарано его имя, ну так что ж…

Наверно, от этого было горько. Но Николай Робертович был человеком гордым. Настолько гордым, что когда еще задолго до этого ему передали просьбу Горького, ожидавшего визита Сталина, приехать, чтобы похлопотать о своей судьбе, он, сославшись на занятость, не явился, а отправился… на ипподром.

Кроме того, это был честный гражданин и патриот своей страны (может, оттого в его сатире нет ехидства и злой едкости, а лишь прозрачность и скрупулезная точность картины реальной жизни). И когда грянула война, Эрдман стал проситься на фронт.

После многократных отказов его все же записали в часть для «лишенцев», то есть в категорию «пушечного мяса», поскольку им, бойцам-«лишенцам», не выдавали ни оружия, ни обмундирования.

Николай Робертович серьезно заболел, уже стоял вопрос о возможной ампутации ноги… Но обошлось. И неожиданно его вызвали в Москву, зачислив в Ансамбль песни и пляски НКВД по личному распоряжению Берии.

На самом деле это распоряжение выхлопотал начальник ведомственного клуба Тимофеев — и тем фактически спас. Пришлось Эрдману надеть форму, и он мрачно пошутил кому-то:

«У меня такое ощущение, что сам себя под конвоем привел».

До 1948 года, как призванный, писал сценарии для этого ансамбля.

В 1951 году снова повезло. Хотя сценарий фильма «Смелые люди» с самого начала был принят в штыки, и соавторы его, Эрдман и Вольпин, многократно получали разносы и выволочки, но закончилось все Сталинской премией.

К сожалению, до конца жизни он так и не успел закончить пьесу «Гипнотизер» — о том, как трудно говорить правду.

Но блистательный автор оставил нам богатейшее наследие, на котором выросло не одно поколение и которое известно даже тем, кому не знакомо имя Николая Робертовича Эрдмана. Судите сами:

• Художественные фильмы: «Шведская спичка», «Принц и нищий», «Актриса», «Огонь, вода… и медные трубы», «Морозко» и др.
• Мультфильмы: «Лягушка-путешественница», «Приключения Мурзилки», «Снежная королева», «Кошкин дом», «Дюймовочка» и т. д.

Узнаете?

Но нельзя не сказать и о том, что Эрдмана все знавшие его признавали на редкость обаятельным человеком.

Он был элегантен, немногословен, не любил фамильярность, обладал высоким благородством и непередаваемой искренностью души. Говорят, что Эраст Гарин, играя Короля в «Золушке», изображал именно Николая Робертовича.

За год до смерти, в 1969 году, драматург признавался, что чувствует себя забытым, но он, безусловно, знал главное о своем творчестве. Как пишет Э. Михалева, однажды в Театре на Таганке у него состоялся такой диалог с Владимиром Высоцким:

Эрдман (восхищенно): «Володя, как Вы пишете свои песни?» Высоцкий (отшучиваясь): «Да на магнитофон, Николай Робертович! А Вы?»

Эрдман (пристально глядя и вздыхая): «А я — на века…»

Источник: https://ShkolaZhizni.ru/biographies/articles/41145/

Биография Эрдман Н.Р. краткая, читать

ЭРДМАН, Н�КОЛАЙ РОБЕРТОВ�Ч (1900–1970), русский драматург, поэт. Родился 3 (16) ноября 1900 в Москве в семье бухгалтера из обрусевших балтийских немцев. С 9 лет начал писать стихи.

В юности на него оказала огромное влияние поэзия В.Маяковского. В 1918 Эрдман познакомился с имажинистами А.Мариенгофом, С.Есениным, Г.

Якуловым и вместе со старшим братом, театральным художником Борисом Эрдманом (1899–1960), стал принимать участие в деятельности группы.

Участвовал в обсуждении Декларации имажинистов (1919), подписал расклеенную ими по Москве листовку Приказ о всеобщей мобилизации № 1 (1920) и литературную декларацию Восемь пунктов (1924), участвовал в качестве «свидетеля со стороны защиты» в литературном суде над имажинистами.

Первое стихотворение Эрдмана Осени осенью осень… было опубликовано РІ журнале «Жизнь Рё творчество СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ молодежи» РІ 1919. Р’ том же РіРѕРґСѓ РїРѕСЌС‚ был мобилизован РІ Красную РђСЂРјРёСЋ.

� находясь в армии, и по возвращении Эрдман продолжал печатать в различных изданиях свои стихи; в 1922 была издана его первая, имажинистская по духу, поэма Автопортрет, действие которой происходит в Москве.

В 1922 имя Эрдмана уже было хорошо известно театральной Москве.

В 1923 состоялась премьера его буффонады Шестиэтажная авантюра в кабаре «Кривой Джимми», а в 1924 – пьесы Гибель Европы на Страстной площади в кабаре «Палас».

В соавторстве с В.Массом и др. драматургами Эрдман написал обозрение Москва с точки зрения, которым в 1924 открылся Театр сатиры.

20 апреля 1925 Мейерхольд поставил в своем театре ГосТ�М пьесу Эрдмана Мандат.

Эрдман получил возможность поехать в творческую командировку в Германию и �талию. �сполнение главной роли Гулячкина принесло славу актеру Э.Гарину.

В интервью газете «Вечерняя Москва» Мейерхольд так охарактеризовал пьесу Эрдмана: «Современная бытовая комедия, написанная в подлинных традициях Гоголя и Сухово-Кобылина. Наибольшую художественную ценность комедии составляет ее текст. Характеристика действующих лиц крепко спаяна со стилем языка».

Неодолимые обстоятельства советской действительности, в которой человек без «бумаги» не мог существовать, приводили к тому, что герой Мандата Гулячкин был вынужден выписать мандат самому себе. Кухарка Настя – Анастасия Николаевна – примеряла явившееся героям пьесы платье императрицы, после чего все были готовы признать в ней великую княжну Анастасию. Для этих и других примет времени Эрдману удалось найти емкие словесные формулы: «Вы в Бога верите? Дома верю, на службе нет»; «А если я с самим Луначарским на брудершафт пил, что тогда?» и т.п.

Сразу после премьеры Мандата Эрдман начал работать над пьесой Самоубийца.

Головокружительное стечение обстоятельств, воплощенное с присущими Эрдману блеском и динамикой, делало особенно наглядным абсурд советской действительности, о которой один из персонажей говорил: «В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый». Автор сочувствовал советским «маленьким людям», оказавшимся беззащитными перед системой, хотя и иронизировал над ними. Кульминацией пьесы стала сцена проводов на тот свет живого «самоубийцы» Подсекальникова – своего рода поминки по прежней, нормальной жизни. Попытки протеста против «новой жизни» сочетались у героев (например, у интеллигентного Гранд-Скубика) с конформизмом. Сатирические мотивы Мандата приобретали в Самоубийце трагическое звучание.

В 1928 Эрдман подписал договор на готовую пьесу с Мейерхольдом, и сразу после этого Главрепертком запретил ее. В газете «Рабочая Москва» появилась статья Попытка протащить реакционную пьесу.

Антисоветское выступление в Театре им. Мейерхольда. Хотел поставить Самоубийцу и Театр им. Е.Вахтангова, но ему это тоже не удалось. К.С.

Станиславский, восхищенный пьесой и сравнивший Эрдмана с Гоголем, обратился к Сталину с письмом, в котором просил разрешения на постановку пьесы во МХАТе, ссылаясь на ее высокую оценку Горьким и Луначарским.

Сталин разрешил Станиславскому «сделать опыт», а через год, когда репетиции были завершены, лично запретил спектакль.

В 1932, после закрытого просмотра, поставленный по Самоубийце спектакль Мейерхольда также был запрещен партийной комиссией во главе с Кагановичем.

Спектакль Театра сатиры, поставленный по пьесе в 1982 В.Плучеком, был снят с репертуара вскоре после премьеры. Первая публикация пьесы на русском языке была осуществлена в 1969 в ФРГ.

В том же году в Швеции состоялась ее первая постановка.

Эрдман продолжал работать в тех жанрах, в которых был признанным мастером.

Начал писать сценарии к фильмам, в том числе в соавторстве (Митя, Турбина N 3, Дом на Трубной, Посторонняя женщина и др.).

В 1933 в Гаграх, во время съемок фильма Веселые ребята был арестован и сослан в г.Енисейск. Поводом к аресту Эрдмана послужили его басни, неосторожно исполненные В.

Качаловым на кремлевском приеме. �з титров вышедшего в 1934 фильма Г.Александрова Веселые ребята были сняты фамилии сценаристов Н.Эрдмана и В.Масса.

В 1934 местом ссылки Эрдмана был назначен Томск. В Томском театре он написал инсценировку романа М.Горького Мать.

До Великой Отечественной войны жил также в Вышнем Волочке, Торжке, Рязани и других разрешенных для проживания ссыльных городах.

В 1938, во время одного из нелегальных приездов в Москву, Эрдман прочитал на квартире у М.Булгакова первый акт пьесы Гипнотизер, которая не была завершена.

В том же году Булгаков обратился к Сталину с письмом, в котором просил для Эрдмана разрешения жить в Москве; письмо осталось без ответа.

Эрдман написал также сценарии художественных (Принц и нищий, Актриса, Смелые люди, Снежная королева, Морозко и др.

) и мультипликационных (Федя Зайцев, Чудесный колокольчик, Приключения Мурзилки и др.

) фильмов, либретто оперетт, интермедии к спектаклям, сценарии цирковых представлений, скетчи и др. произведения. Его соавторами были В.Масс и М.Вольпин.

В 1964 Эрдман стал консультантом Ю.Любимова и неофициальным членом художественного совета Театра на Таганке. Написал для этого театра инсценировку Героя нашего времени М.

Лермонтова (в соавторстве с Любимовым) и интермедии к спектаклю Пугачев по драматической поэме С.Есенина. Спектакль по пьесе Самоубийца Любимов смог поставить только в 1990.

Умер Эрдман в Москве 10 августа 1970.

Источник: http://spisivay.ru/sochinenie/qpfsktwvnv/index.html

Эрдман Николай Робертович — Биография

Никола́й Робéртович Э́рдман (3 (16) ноября 1900 — 10 августа 1970) — русский советский драматург, поэт, киносценарист. Лауреат Сталинской премии второй степени (1951).

Николай Эрдман родился 3 (16 ноября) 1900 года в Москве в семье мещанина, лютеранина из обрусевших балтийских немцев Роберта Карловича (1860—1950) и Валентины Борисовны, православной. Учился в Москве, в Петропавловском реальном коммерческом училище.

В 1919 году Николай Эрдман был призван в РККА. Демобилизовался в 1920 году и тогда же начал литературную деятельность.

Массом, для мюзик-холла, позже для Театра Сатиры (в том числе «Москва с точки зрения»), был автором интермедии в знаменитом спектакле Театра им. Вахтангова «Лев Гурыч Синичкин» по пьесе Д. Ленского (1924).

«Мандат» и «Самоубийца»

В 1924 году Николай Эрдман написал свою первую пьесу — «Мандат». Поставленная в 1925 году в Театре Мейерхольда (премьера состоялась 20 апреля), а затем в ЛАТД имени А. С .

Пушкина, пьеса принесла признание молодому драматургу.

В 20-х годах сатирическую комедию Эрдмана ставили во многих городах СССР, в том числе в Одессе и Харькове, Баку и Ташкенте; в 1927 году пьеса была поставлена в Берлине и в одном только ГосТиМе выдержала более 350 представлений.

Иная судьба ожидала вторую пьесу Эрдмана — «Самоубийца», написанную в 1928 году. В том же году её принял к постановке Вс. Э.

Мейерхольд, но не получил разрешения Главреперткома; в начале 30-х годов разрешение как будто было получено: в декабре 1931 года пьесу Эрдмана начали репетировать во МХАТе, но спектакль так и не был выпущен; в мае 1932 года к репетициям «Самоубийцы» приступил Мейерхольд в ГосТиМе, но и его спектакль был запрещён на стадии генеральной репетиции. В этот период изменилось отношение и к «Мандату».

В 1982 году бывший актёр ГосТиМа Валентин Плучек поставил многострадальную пьесу Эрдмана в Московском театре Сатиры, но прожил спектакль недолго и вскоре был запрещён; лишь в 1986 году Плучек смог возобновить «Самоубийцу».

Арест и ссылка

С 1927 года Николай Эрдман работал в кинематографе как сценарист. Вместе с Владимиром Массом и Григорием Александровым он написал сценарий фильма «Весёлые ребята»; однако во время съёмок фильма в Гаграх, в 1933 году, Эрдман был арестован вместе с Массом.

Повод для ареста дали сочинённые ими и не предназначенные для печати политически острые стихи и пародии. Фамилии обоих из титров фильма были удалены. Следствие по их делу вел Н. Х. Шиваров; приговор, вынесенный Эрдману оказался мягким для того времени — ссылка на 3 года в г.

Енисейск.

В 1936 году его освободили, но без права жительства в столице и других крупнейших городах. Эрдман поселился в Калинине, в дальнейшем он жил в Вышнем Волочке, Торжке, Рязани.

После ссылки

После ареста Эрдмана был запрещён и его «Мандат»; пьес он больше не писал, но продолжал работать в кино; стал одним из авторов сценария нового фильма Г. Александрова — «Волга-Волга», в 1941 году удостоенного Сталинской премии.

Осенью 1941 года, как все поражённые в правах, Эрдман был отправлен в глубокий тыл. При проезде через Саратов эшелон с эвакуированными задержался. В это время в здании Саратовского ТЮЗа работал эвакуированный из Москвы МХАТ.

На имя директора МХАТа Ивана Москвина пришло письмо, подписанное Л. П. Берия, в котором Эрдману предлагалось сотрудничество с Ансамблем песни и пляски НКВД.

По этому письму Эрдмана сняли с эвакоэшелона и отправили в Москву, к новому месту работы.

После войны Эрдман писал сценарии к фильмам, работал в Театре на Таганке.

Многие годы Эрдман работал совместно c Михаилом Вольпиным. В частности, этим замечательным дуэтом (Эрдман — проза, Вольпин — стихи) создан русский текст оперетты Штрауса «Летучая мышь» (включая знаменитую сцену «про собаку Эмму»), позже использованный при экранизации. О работе Эрдмана над переводами классических оперетт говорят слова Г. М. Ярона:

Мне кажется, что за все годы было только две удачные переделки классических оперетт — это «Боккаччо» В. Масса и Н. Эрдмана, шедшая у нас в 1930 году в постановке В. Бебутова, и «Летучая мышь» Н. Эрдмана и М. Вольпина, поставленная у нас же И. Тумановым в 1947 году.

Николай Эрдман умер 10 августа 1970 года. Похоронен в Москве на Новом Донском кладбище.

Жена — Дина Воронцова (1898—1942)

Источник: http://pomnipro.ru/memorypage40683/biography