Триста новелл
В предисловии к своей книге автор признается, что написал ее, следуя «примеру превосходного флорентийского поэта, мессера Джованни Боккаччо».
«Я, флорентиец Франко Саккетги, человек невежественный и грубый, задался мыслью написать предлагаемую вам книгу, собрав в ней рассказы о всех тех необыкновенных случаях, которые, будь то в старину или ныне, имели место, а также о некоторых таких, которые я сам наблюдал и коим был свидетелем, и даже о кое-каких, в которых участвовал сам». В новеллах действуют как реально существовавшие, так и вымышленные лица, часто это очередное воплощение какого-нибудь «бродячего сюжета» или нравоучительная история.
В новелле четвёртой мессер Барнабо, властитель миланский, человек жестокий, но не лишённый чувства справедливости, разгневался однажды на аббата, недостаточно хорошо содержавшего порученных его попечению двух легавых собак.
Мессер Барнабо потребовал уплаты четырёх тысяч флоринов, но, когда аббат взмолился о пощаде, согласился простить ему долг при условии, что тот ответит на четыре следующих вопроса: далеко ли до неба; сколько воды в море; что делается в аду и сколько стоит он сам, мессер Барнабо.
Аббат, чтобы выиграть время, попросил отсрочки, и мессер Барнабо, взяв с него обещание вернуться, отпустил его до следующего дня. По дороге аббат встречает мельника, который, видя, как тот огорчён, спрашивает, в чем дело.
Выслушав рассказ аббата, мельник решает помочь ему, для чего меняется с ним одеждой, и, сбрив бороду, является к мессеру Барнабо. Переодетый мельник утверждает, что до неба 36 миллионов 854 тысячи 72,5 мили и 22 шага, а на вопрос, как он это докажет, рекомендует проверить, и если он ошибся, пусть его повесят.
Воды в море 25 982 миллиона коний, 7 бочек, 12 кружек и 2 стакана, во всяком случае, по его расчётам. В аду же, по утверждению мельника, «режут, четвертуют, хватают крюками и вешают», совсем как на земле. При этом мельник ссылается на Данте и предлагает обратиться к нему для проверки.
Цену мессера Барнабо мельник определяет в 29 динариев, а разгневанному мизерностью суммы Барнабо объясняет, что это на один сребреник меньше, чем оценен был Иисус Христос. Догадавшись, что перед ним не аббат, мессер Барнабо выясняет правду. Выслушав рассказ мельника, он велит ему и впредь оставаться аббатом, а аббата назначает мельником.
Продолжение после рекламы:
Герой шестой новеллы, маркиз Альдобрандино, властитель Феррары, хочет иметь какую-нибудь редкую птицу, чтобы держать ее в клетке. С этой просьбой он обращается к некоему флорентийцу Бассо де ла Пенна, содержавшему в Ферраре гостиницу.
Бассо де ла Пенна стар, небольшого роста, пользуется репутацией человека незаурядного и большого шутника. Бассо обещает маркизу выполнить его просьбу.
Вернувшись в гостиницу, он зовёт плотника и заказывает ему клетку, большую и крепкую, «чтобы она годилась для осла», если Бассо вдруг придёт в голову посадить его туда. Как только клетка готова, Бассо входит в неё и велит носильщику отнести себя к маркизу.
Маркиз, увидя Бассо в клетке, спрашивает, что это должно значить. Бассо отвечает, что, раздумывая над просьбой маркиза, понял, насколько он сам редкий человек, и решил подарить маркизу себя в качестве самой необычной птицы в мире. Маркиз велит слугам поставить клетку на широкий подоконник и качнуть ее.
Бассо восклицает: «Маркиз, я пришёл сюда петь, а вы хотите, чтобы я плакал». Маркиз, продержав Бассо целый день на окне, вечером отпускает его, и тот возвращается в свою гостиницу. С той поры маркиз проникается симпатией к Бассо, часто приглашает его к своему столу, нередко приказывает ему петь в клетке и шутит с ним.
В восьмой новелле действует Данте Алигьери.
Именно к нему обращается за советом некий весьма учёный, но очень тощий и малорослый генуэзец, который специально приехал для этого в Равенну, Просьба же его состоит в следующем: он влюблён в одну даму, которая ни разу не удостоила его даже взглядом.
Данте мог предложить ему только один выход: дождаться, пока возлюбленная им дама забеременеет, так как известно, что в таком состоянии у женщин бывают различные причуды, и возможно, у неё появится склонность к своему робкому и некрасивому поклоннику.
Генуэзец был уязвлён, но понял, что его вопрос не заслуживает другого ответа. Данте и генуэзец становятся друзьями. Генуэзец человек умный, но не философ, иначе, мысленно взглянув на себя, мог бы понять, «что красивая женщина, даже самая благопристойная, желает, чтобы тот, кого она любит, имел внешность человека, а не летучей мыши».
Брифли существует благодаря рекламе:
В восемьдесят четвёртой новелле Саккетти изображает любовный треугольник: жена сьенского живописца Мино заводит себе любовника и принимает его дома, воспользовавшись отсутствием мужа. Неожиданно возвращается Мино, так как один из родственников рассказал ему о позоре, которым покрывает его жена.
Услышав стук в дверь и видя мужа, жена прячет любовника в мастерской. Мино главным образом раскрашивал распятия, преимущественно резные, поэтому неверная жена советует любовнику лечь на одно из плоских распятий, раскинув руки, и накрывает его холстом, чтобы он в потёмках был неотличим от других резных распятий. Мино безуспешно ищет любовника.
Рано утром он приходит в мастерскую и, заметив высунувшиеся из-под холста два пальца ноги, догадывается, что именно там лежит человек. Мино выбирает из инструментов, которыми пользуется, вырезая распятия, топорик и приближается к любовнику, чтобы «отрубить у него то главное, что привело его в дом».
Молодой человек, поняв намерения Мино, соскакивает со своего места и убегает, крича: «Не шути топором!» Женщине без труда удаётся переправить любовнику одежду, а когда Мино хочет избить ее, она сама расправляется с ним так, что ему приходится рассказывать соседям, будто на него свалилось распятие.
Мино мирится с женой, а про себя думает: «Если жена хочет быть дурной, то все люди на свете не смогут сделать ее хорошей».
В новелле сто тридцать шестой между несколькими флорентийскими художниками во время трапезы разгорается спор, кто лучший живописец после Джотто. Каждый из художников называет какое-нибудь имя, но все вместе сходятся на том, что мастерство это «упало и падает с каждым днём». Им возражает маэстро Альберто, мастерски высекавший из мрамора.
Никогда ещё, говорит Альберто, «человеческое искусство не было на такой высоте, как сегодня, в особенности же в живописи, а ещё более в изготовлении изображений из живого человеческого тела».
Собеседники встречают речь Альберто смехом, а он подробно объясняет, что имеет в виду: «Я считаю, что лучшим мастером, который когда-либо писал и создавал, был наш Господь Бог, но мне кажется, что многие разглядели в созданных им фигурах большие недостатки и в настоящее время исправляют их.
Кто же эти современные художники, занимающиеся исправлением? Это флорентийские женщины», И далее Альберто поясняет, что только женщины (никакому художнику это не под силу) могут смуглую девицу, подштукатурив там и здесь, сделать «белее лебедя». А если женщина бледна и желта, с помощью краски превратить ее в розу. («Ни один живописец, не исключая Джотто, не мог бы наложить краски лучше их».
) Женщины могут привести в порядок «ослиные челюсти», приподнять с помощью ваты покатые плечи, «флорентийские женщины — лучшие мастера кисти и резца из всех когда-либо существовавших на свете, ибо совершенно ясно видно, что они доделывают то, чего недоделала природа». Когда Альберто обращается к собравшимся, желая узнать их мнение, все в один голос восклицают:
«Да здравствует мессер, который так хорошо рассудил!»
В новелле двести шестнадцатой действует другой маэстро Альберто, «родом из Германии». Однажды этот достойнейший и святой человек, проходя через Ломбардские области, останавливается в посёлке на реке По, у некоего бедного человека, державшего гостиницу.
Войдя в дом, чтобы поужинать и переночевать, маэстро Альберто видит множество сетей для ловли рыбы и множество девочек. Распросив хозяина, Альберто узнает, что это его дочери, а рыбной ловлей он добывает себе пропитание.
На следующий день, перед тем как покинуть гостиницу, маэстро Альберто мастерит из дерева рыбу и отдаёт ее хозяину. Маэстро Альберто велит привязывать ее к сетям на время ловли, чтобы улов был большим.
И действительно, благодарный хозяин вскоре убеждается, что подарок маэстро Альберто приводит к нему в сети огромное количество рыбы. Он скоро становится богатым человеком. Но однажды верёвочка обрывается, и вода уносит рыбу вниз по реке.
Хозяин безуспешно ищет деревянную рыбу, потом пытается ловить без неё, но улов оказывается ничтожным. Он решает добраться до Германии, найти маэстро Альберто и попросить его снова сделать такую же рыбу.
Оказавшись у него, хозяин гостиницы становится перед ним на колени и умоляет из жалости к нему и к его дочерям сделать другую рыбу, «дабы к нему вернулась та милость, которую он даровал ему раньше».
Но маэстро Альберто, глядя на него с печалью, отвечает: «Сын мой, я охотно сделал бы то, о чем ты меня просишь, но я не могу этого сделать, ибо должен разъяснить тебе, что, когда я делал данную тебе мною затем рыбу, небо и все планеты были расположены в тот час так, чтобы сообщить ей эту силу…» А такая минута, по словам маэстро Альберто, может теперь случиться не раньше чем через тридцать шесть тысяч лет.
Хозяин гостиницы заливается слезами и жалеет, что не привязывал рыбу железной проволокой — тогда бы она не потерялась.
Маэстро Альберто утешает его: «Дорогой мой сын, успокойся, потому что ты не первый не сумел удержать счастье, которое Бог послал тебе; таких людей было много, и они не только не сумели распорядиться и воспользоваться тем коротким временем, которым воспользовался ты, но не сумели даже поймать минуту, когда она им представилась».
После долгих разговоров и утешений хозяин гостиницы возвращается к своей трудной жизни, но часто поглядывает вниз по течению реки По в надежде увидеть потерянную рыбу.
«Так поступает судьба: она часто кажется весёлой взору того, кто
умеет ее поймать, и часто тот, кто ловко умеет ее схватить, остаётся в одной рубашке». Иные хватают ее, но могут удержать лишь недолго, как наш хозяин гостиницы.
И вряд ли кому удаётся вновь обрести счастье, если только он не может подождать тридцать шесть тысяч лет, как сказал маэстро Альберто.
И это вполне согласуется с тем, что уже отмечено некоторыми философами, а именно: «что через тридцать шесть тысяч лет свет вернётся в то положение, в котором он находится в настоящее время».
Источник: https://briefly.ru/sakketti/trista_novell/
FRANCO SACCHETTI – ФРАНКО САККЕТТИ (~1332-1400)
FRANCO SACCHETTI Ц ФРАНКО САККЕТТИ
(ок.1332 – 1400)
Итальянский писатель. По всей вероятности, самый оригинальный новеллист четырнадцатого века после Боккаччо. Принадлежал к флорентийской семье, однако родился, вероятно, в Рагузе (Далмация), где отец занимался купеческим ремеслом.
В молодости сам Франко был купцом, однако в 1363 г. окончательно обосновался во Флоренции и занялся общественной деятельностью, став подеста и приором городской управы. В 1379 г. его брат Джанноццо, поэт, был казнен за участие в восстании чомпи.
Этот эпизод решительным образом повлиял на дальнейшую жизнь Саккетти, вызвав в нем глубокий кризис идеалов умеренного консерватизма, в которые он до этого верил.
Это стало началом упадка семьи и его собственным, чему поспособствовали другие драматические события: смерть близких и ухудшающееся состояние здоровья. Умер Франко Саккетти, вероятно, от чумы в 1400 г.
Саккетти был самоучкой, поэтому его личная культура не представляется целостной и не всегда оригинальна. Тем не менее, она достаточно многогранна и вовсе не так поверхностна, как он сам пытается ее представить, называя себя лневежественным и грубым╗ (лdiscolo e grosso╗).
Первое его сочинение, поэма в октавах лСражение флорентийских красавиц со старухами╗ (лLa battaglia delle belle donne di Firenze con le vecchie╗) написано в 1353 г. и представляет собой дань галантной тематике.
Несмотря на определенную ограниченность в выборе художественных средств, в ней можно обнаружить многие реминисценции литературной традиции, включая прозу Боккаччо.
лКнига стихотворений╗ (лIl Libro delle rime╗), над которой автор работал всю жизнь, – это канцоньере, в котором собраны малые произведения автора, включая юношеские стихотворения и поэтические сочинения зрелого возраста, которые представляют значительно больший интерес.
В их числе есть достаточно большое число стихов, предназначенных для исполнения в музыкальном сопровождении, комических и любовных стихотворений, но наиболее значимы сочинения на политическую и моральную тематику.
В них автор излагает свои размышления и рассуждения о злободневных и лвечных╗ вопросах бытия, и данная тематика будет расширена в его лПисьмах╗ (лLettere╗), написанных после 1378 г., а также в лТолкованиях Евангелий╗ (лSposizioni di Vangeli╗, 1378-1381, опубликованных изначально только в 1857 г.
под неточным названием лSermoni Evangelici╗ – лЕвангельские проповеди╗ – см. статью о Ф.Саккетти G.Romagnoli Robuschi в ФDizionario critico della letteratura italianaФ Ц Torino: U.T.E.T., 1986. Vol.IV. P.63).
Произведение состоит из 49 глав, в которых писатель, омраченный семейными несчастьями (смертью жены, ранением сына во время ограбления, финансовыми неудачами), анализирует и комментирует фрагменты евангелий.
лТолкования╗ носят поучительный характер: чтобы облегчить своим читателям восприятие самых сложных понятий, Саккетти упрощает их иногда при помощи кратких рассказов.
Тем самым автор совершает важный шаг в выборе собственной стилистики: он впервые использует здесь прозаический язык и экспериментирует с теми средствами художественной выразительности, которые помогут ему достичь высоких результатов в лучшем его произведении, сборнике лТриста новелл╗ (лTrecentonovelle╗).
Новеллы дошли до нашего времени в списках (среди которых нет автографических, т.е. собственноручных), их 223, некоторые из них не завершены. Саккетти, называя Боккаччо лпревосходным флорентийским поэтом╗, лнаделенным благородным талантом╗, говорит, что источником его вдохновения стал лДекамерон╗, но в действительности (и, возможно, совершенно осознанно), отходит от модели Боккаччо. Он не помещает свои новеллы в некую лраму╗ и не распределяет их тематически, только случайно иногда одна из новелл может продолжать предыдущую. Создается впечатление, что автор группирует их лпо памяти╗, т.е. структура всей книги, возможно, отражает хронологию их написания, которая также не имеет однозначного подтверждения (вероятно, замысел книги возник у писателя в 1385 г., однако редакция всего сборника была предпринята после 1392 г.).
Источники для написания новелл достаточно традиционны, многочисленны и разнообразны, как и темы, которые в них затрагиваются. Особое внимание писатель уделяет современности, городу Флоренции, жизни лсреднего╗ горожанина, – к этому социальному слою он сам принадлежит и лучше его знает.
Новеллы имеют различный объем и населены персонажами повседневной жизни, людьми, которых можно встретить на улице, в остерии, за городом, в лавках и на рынках. Эти люди отражают разнообразие и пестроту окружающей действительности.
Иногда, хотя и не очень часто, героями новелл становятся и люди известные: герцог Миланский Бернабо Висконти, Джотто и Данте.
Но все же значительно чаще это купцы, ремесленники, нотариусы, священнослужители и крестьяне, занятые повседневными делами, ссорящиеся либо насмехающиеся друг над другом, оказывающиеся в самых различных, часто непредсказуемых и неприятных обстоятельствах, из которых им необходимо выбраться. Новеллы завершаются в комическом ключе, неожиданным исходом либо традиционным лсчастливым концом╗.
Язык Саккетти также повседневен, понятен, реалистичен, однако лишен грубоватости. Автор часто прибегает к диалогу, придающему повествованию живость и непосредственность.
За внешней развлекательностью, лигривостью╗ изображаемых сцен прослеживается, тем не менее, критическая настроенность писателя к окружающему, меткость характеристик и острота наблюдений.
Во вступительной и заключительной частях Саккетти излагает свои собственные суждения, обращается к автобиографическим моментам, – в них ощутим подспудный пессимизм в восприятии окружающего мира.
Он рождается от горького осознания несчастий и бед, столь часто происходивших в ту эпоху, сожаления о неоправдавшихся надеждах, возложенных когда-то именно на тот лсредний╗ класс, который, как казалось, был носителем положительных и прочных ценностей.
Размышления морального характера у Саккетти подкрепляются внимательными наблюдениями и оценками исторического и социологического плана, принадлежащие человеку, который лично пережил период глубокого кризиса в коллективном и индивидуальном сознании. Поэтому окончательный смысл и цель книги Саккетти, вероятно, заключается в том, чтобы способствовать формированию критического отношения к окружающему у самих читателей, подталкивать к размышлению, к диалогу, а также, рассказывая истории забавные и смешные, лутешать╗ публику, лжелающую услышать что-то новое╗.
й С.В.Логиш. 10.2003
Opere / -Trecentonovelle / Триста новелл
– Rime / Стихотворения
Materiale critico / Критический материал
Links / Ссылки
– http://www.skuola.it/raccolta/desanctis_sacchetti.htm – Де Санктис о Саккетти (ит.)
– http://www.letteraturaitaliana.net/autori/franco_sacchetti.html – биография (ит.)
Audio / Аудио
– Novella 17 / Новелла 17 (ит.) 2,3 Mb
– Testo / Текст (формат .pdf)
й Belpaese2000, 06.11.2003
С300 Biblio Italia
Источник: http://belpaese2000.narod.ru/Teca/Tre/Sacchetti/sacchetti0.htm
Сотрудники РНБ — деятели науки и культуры
Главная > История РНБ > История в лицах >
Биографический словарь, т. 1-4
(18.08.1852, д. Усть-Кензарь Тамбовской губ. – 26.02.1916, Петроград), историк и теоретик музыки, муз. критик, педагог, в ПБ 1896-1916.
Отец – итальянец, принявший рос. подданство, мещанин, флейтист имп. театров, мать из рос. дворян. Получил домашнее образование. С 1868 обучался в Петерб. консерватории по двум кл. По окончании по кл. виолончели удостоен диплома на звание “свободного художника” (1874), по кл. “практические сочинения” награжден малой серебр. медалью (1878).
В 1878 принят преп. в Петерб. консерваторию: с 1886 – проф. 2-й степени, с 1901-проф. 1-й степени. Читал лекции по истории музыки, муз. энц., гармонии, сольфеджио. Самостоятельно подготовил курс эстетики, впервые введен, в учеб, план консерватории (1883). Лекции имели успех. С. был приглашен читать этот курс в Акад. художеств (1887-94).
Одновременно со службой в консерватории с 1 янв. 1896 С. зачислен мл. пом. б-ря в ПБ, где проработал в Отд-нии искусств и технологии до своей кончины. С 1911 – ст. пом. б-ря, с 1915 – б-рь с поручением зав. Отд-нием. Занимался обработкой фондов – каталогизацией материалов горизонтального хранения, обслуживанием читателей. В 1899 вместе с В. В.
Стасовым составил алф. список муз. произв. на тексты А. С. Пушкина. В 1908 вместе с В. В. Майковым отмечен благодарностью в приказе дирекции за отличное исполнение поручения по разбору предложенной Б-ке коллекции (предположительно, Ю. Ю. Михайловского). В 1910 по направлению М-ва нар. просвещения участвовал в обследовании Моск.
Публичного и Румянцевского музея.
Работа в Отд-нии, его богатейшие фонды способствовали развитию проф. интересов и знаний. С. – авт. многочисл. кн. и ст. по истории, теории музыки, эстетике. Печатался в изд. “Голос”, “Порядок”, “Пед. листок”, “Театр”, “Природа и жизнь”, “Архит. му-.зей”, “Семейный ун-т Комаровского”, “Сев. вест.”, “Вест. Европы”, “Науч. обозр.”, “ЖМНП” и др.
Был делегатом имп. Рус. муз. о-ва на муз. выставке в Болонье (1888), где избран почет, чл. Филармон. акад.; на междунар. ист.-муз. конгрессе во время всемирной выставки (Париж, 1900); на торжествах, поев. 100-летию со дня смерти И. Гайдна (Вена, 1909).
Награжден орденами: Владимира 4-й степени, Анны 2-й и 3-й степени, Станислава 2-й и 3-й степени. Имел чин надв. сов.
Похоронен на Смоленском кладб. в Петербурге.
Соч.: Лекции по истории музыки (СПб., 1882); Очерк всеобщей истории музыки (СПб., 1882; 2-е изд. 1891; 3-е изд. 1903; 4-е изд. 1912); Заметки по элементарной теории музыки (СПб., 1883); Из области эстетики и музыки (СПб.
, 1896); Краткая историческая музыкальная хрестоматия с древнейших времен до XVII века включительно с прил. испанской школы (СПб., 1896; 2-е изд. 1900); Краткое руководство теории музыки: Элемент, теория, гармония, контрапункт, формы инструмент, и вокал, музыки (СПб., 1896; 2-е изд. 1900; 3-е изд.
1909); Краткий обзор исторического развития русской светской музыки от императора Петра I до нашего времени: Ист. муз. собр. по случаю 200-летнего юбилея г. С.-Петербурга 18 мая 1903 г. (СПб., 1903); Эстетика в общедоступном изложении (СПб., 1905-17. 2 т.; 2-е изд. Т. 1. 1913); История музыки всех времени и народов: Проспект (СПб.
, 191?); Очерк пятидесятилетней деятельности С.-Петербургской консерватории (СПб., 1912, совм. с А. И. Пузыревским); История музыки всех времен и народов. Т. 3. Девятнадцатый век. Вып. 1-3 (СПб., 1913); О музыкальном образовании (Сапожок, 1919). Справ.: Муз. энц.; Брокгауз; Гранат; Риман. Лит.: Ливерий Антонович Саккетти: Биогр.
очерк //Рус. муз. газ. 1898, № 8; Проф. Л. Саккетти //Там же. 1912, № 51; Баскин В. Два музыкальных юбилея //Нива. 1903. № 40; Бернштейн Н. Д. Краткий очерк жизни и деятельности проф. Ливерия Антоновича Саккетти. СПб., 1903; Кашкин Н. Очерки истории русской музыки. СПб., 1908; Афанасьев Н. И. Современники: Альб. биогр. СПб., 1910.
Т. 2; Кремлев Ю. А. Русская мысль о музыке. Л., 1958-60. Т. 2-3; Кто писал о музыке. М., 1979.
Некр.: Муз. современник. 1916. № 19; ИВ. Т. 144.
Арх.: Арх. РНБ. Ф.. 1, оп. 1, 1896, № 91.
Иконогр.: Нива. 1903. № 40, 49; Ил. вест, культуры. 1917. Вып. 3; Булла. Групповое фото.
Е. Л. Кокорина
Источник: http://nlr.ru/nlr_history/persons/info.php?id=156
“Триста новелл” Саккетти в кратком содержании
В предисловии к своей книге автор признается, что написал ее, следуя “примеру превосходного флорентийского поэта, мессера Джованни Боккаччо”.
“Я, флорентиец Франко Саккетги, человек невежественный и грубый, задался мыслью написать предлагаемую вам книгу, собрав в ней рассказы о всех тех необыкновенных случаях, которые, будь то в старину или ныне, имели место, а также о некоторых таких, которые я сам наблюдал и коим был свидетелем, и даже о кое-каких, в которых участвовал сам”. В новеллах действуют как реально существовавшие, так и вымышленные лица, часто это очередное воплощение какого-нибудь “бродячего сюжета” или нравоучительная история.
В новелле четвертой мессер Барнабо, властитель миланский, человек жестокий, но не лишенный чувства справедливости, разгневался однажды на аббата, недостаточно хорошо содержавшего порученных его попечению двух легавых собак.
Мессер Барнабо потребовал уплаты четырех тысяч флоринов, но, когда аббат взмолился о пощаде, согласился простить ему долг при условии, что тот ответит на четыре следующих вопроса: далеко ли до неба; сколько воды в море; что делается в аду и сколько стоит он сам, мессер Барнабо.
Аббат, чтобы выиграть время, попросил отсрочки, и мессер Барнабо, взяв с него обещание вернуться, отпустил его до следующего дня. По дороге аббат встречает мельника, который, видя, как тот огорчен, спрашивает, в чем дело.
Выслушав рассказ аббата, мельник решает помочь ему, для чего меняется с ним одеждой, и, сбрив бороду, является к мессеру Барнабо. Переодетый мельник утверждает, что до неба 36 миллионов 854 тысячи 72,5 мили и 22 шага, а на вопрос, как он это докажет, рекомендует проверить, и если он ошибся, пусть его повесят.
Воды в море 25 982 миллиона коний, 7 бочек, 12 кружек и 2 стакана, во всяком случае, по его расчетам. В аду же, по утверждению мельника, “режут, четвертуют, хватают крюками и вешают”, совсем как на земле. При этом мельник ссылается на Данте и предлагает обратиться к нему для проверки.
Цену мессера Барнабо мельник определяет в 29 динариев, а разгневанному мизерностью суммы Барнабо объясняет, что это на один сребреник меньше, чем оценен был Иисус Христос. Догадавшись, что перед ним не аббат, мессер Барнабо выясняет правду. Выслушав рассказ мельника, он велит ему и впредь оставаться аббатом, а аббата назначает мельником.
Герой шестой новеллы, маркиз Альдобрандино, властитель Феррары, хочет иметь какую-нибудь редкую птицу, чтобы держать ее в клетке. С этой просьбой он обращается к некоему флорентийцу Бассо де ла Пенна, содержавшему в Ферраре гостиницу.
Бассо де ла Пенна стар, небольшого роста, пользуется репутацией человека незаурядного и большого шутника. Бассо обещает маркизу выполнить его просьбу.
Вернувшись в гостиницу, он зовет плотника и заказывает ему клетку, большую и крепкую, “чтобы она годилась для осла”, если Бассо вдруг придет в голову посадить его туда. Как только клетка готова, Бассо входит в нее и велит носильщику отнести себя к маркизу.
Маркиз, увидя Бассо в клетке, спрашивает, что это должно значить. Бассо отвечает, что, раздумывая над просьбой маркиза, понял, насколько он сам редкий человек, и решил подарить маркизу себя в качестве самой необычной птицы в мире. Маркиз велит слугам поставить клетку на широкий подоконник и качнуть ее.
Бассо восклицает: “Маркиз, я пришел сюда петь, а вы хотите, чтобы я плакал”. Маркиз, продержав Бассо целый день на окне, вечером отпускает его, и тот возвращается в свою гостиницу. С той поры маркиз проникается симпатией к Бассо, часто приглашает его к своему столу, нередко приказывает ему петь в клетке и шутит с ним.
В восьмой новелле действует Данте Алигьери.
Именно к нему обращается за советом некий весьма ученый, но очень тощий и малорослый генуэзец, который специально приехал для этого в Равенну, Просьба же его состоит в следующем: он влюблен в одну даму, которая ни разу не удостоила его даже взглядом.
Данте мог предложить ему только один выход: дождаться, пока возлюбленная им дама забеременеет, так как известно, что в таком состоянии у женщин бывают различные причуды, и возможно, у нее появится склонность к своему робкому и некрасивому поклоннику.
Генуэзец был уязвлен, но понял, что его вопрос не заслуживает другого ответа. Данте и генуэзец становятся друзьями. Генуэзец человек умный, но не философ, иначе, мысленно взглянув на себя, мог бы понять, “что красивая женщина, даже самая благопристойная, желает, чтобы тот, кого она любит, имел внешность человека, а не летучей мыши”.
В восемьдесят четвертой новелле Саккетти изображает любовный треугольник: жена сьенского живописца Мино заводит себе любовника и принимает его дома, воспользовавшись отсутствием мужа. Неожиданно возвращается Мино, так как один из родственников рассказал ему о позоре, которым покрывает его жена.
Услышав стук в дверь и видя мужа, жена прячет любовника в мастерской. Мино главным образом раскрашивал распятия, преимущественно резные, поэтому неверная жена советует любовнику лечь на одно из плоских распятий, раскинув руки, и накрывает его холстом, чтобы он в потемках был неотличим от других резных распятий. Мино безуспешно ищет любовника.
Рано утром он приходит в мастерскую и, заметив высунувшиеся из-под холста два пальца ноги, догадывается, что именно там лежит человек. Мино выбирает из инструментов, которыми пользуется, вырезая распятия, топорик и приближается к любовнику, чтобы “отрубить у него то главное, что привело его в дом”.
Молодой человек, поняв намерения Мино, соскакивает со своего места и убегает, крича: “Не шути топором!” Женщине без труда удается переправить любовнику одежду, а когда Мино хочет избить ее, она сама расправляется с ним так, что ему приходится рассказывать соседям, будто на него свалилось распятие.
Мино мирится с женой, а про себя думает: “Если жена хочет быть дурной, то все люди на свете не смогут сделать ее хорошей”.
В новелле сто тридцать шестой между несколькими флорентийскими художниками во время трапезы разгорается спор, кто лучший живописец после Джотто. Каждый из художников называет какое-нибудь имя, но все вместе сходятся на том, что мастерство это “упало и падает с каждым днем”. Им возражает маэстро Альберто, мастерски высекавший из мрамора.
Никогда еще, говорит Альберто, “человеческое искусство не было на такой высоте, как сегодня, в особенности же в живописи, а еще более в изготовлении изображений из живого человеческого тела”.
Собеседники встречают речь Альберто смехом, а он подробно объясняет, что имеет в виду: “Я считаю, что лучшим мастером, который когда-либо писал и создавал, был наш Господь Бог, но мне кажется, что многие разглядели в созданных им фигурах большие недостатки и в настоящее время исправляют их.
Кто же эти современные художники, занимающиеся исправлением? Это флорентийские женщины”, И далее Альберто поясняет, что только женщины могут смуглую девицу, подштукатурив там и здесь, сделать “белее лебедя”. А если женщина бледна и желта, с помощью краски превратить ее в розу.
Женщины могут привести в порядок “ослиные челюсти”, приподнять с помощью ваты покатые плечи, “флорентийские женщины – лучшие мастера кисти и резца из всех когда-либо существовавших на свете, ибо совершенно ясно видно, что они доделывают то, чего недоделала природа”. Когда Альберто обращается к собравшимся, желая узнать их мнение, все в один голос восклицают:
“Да здравствует мессер, который так хорошо рассудил!”
В новелле двести шестнадцатой действует другой маэстро Альберто, “родом из Германии”. Однажды этот достойнейший и святой человек, проходя через Ломбардские области, останавливается в поселке на реке По, у некоего бедного человека, державшего гостиницу.
Войдя в дом, чтобы поужинать и переночевать, маэстро Альберто видит множество сетей для ловли рыбы и множество девочек. Распросив хозяина, Альберто узнает, что это его дочери, а рыбной ловлей он добывает себе пропитание.
На следующий день, перед тем как покинуть гостиницу, маэстро Альберто мастерит из дерева рыбу и отдает ее хозяину. Маэстро Альберто велит привязывать ее к сетям на время ловли, чтобы улов был большим.
И действительно, благодарный хозяин вскоре убеждается, что подарок маэстро Альберто приводит к нему в сети огромное количество рыбы. Он скоро становится богатым человеком. Но однажды веревочка обрывается, и вода уносит рыбу вниз по реке.
Хозяин безуспешно ищет деревянную рыбу, потом пытается ловить без нее, но улов оказывается ничтожным. Он решает добраться до Германии, найти маэстро Альберто и попросить его снова сделать такую же рыбу.
Оказавшись у него, хозяин гостиницы становится перед ним на колени и умоляет из жалости к нему и к его дочерям сделать другую рыбу, “дабы к нему вернулась та милость, которую он даровал ему раньше”.
Но маэстро Альберто, глядя на него с печалью, отвечает: “Сын мой, я охотно сделал бы то, о чем ты меня просишь, но я не могу этого сделать, ибо должен разъяснить тебе, что, когда я делал данную тебе мною затем рыбу, небо и все планеты были расположены в тот час так, чтобы сообщить ей эту силу…” А такая минута, по словам маэстро Альберто, может теперь случиться не раньше чем через тридцать шесть тысяч лет.
Хозяин гостиницы заливается слезами и жалеет, что не привязывал рыбу железной проволокой – тогда бы она не потерялась.
Маэстро Альберто утешает его: “Дорогой мой сын, успокойся, потому что ты не первый не сумел удержать счастье, которое Бог послал тебе; таких людей было много, и они не только не сумели распорядиться и воспользоваться тем коротким временем, которым воспользовался ты, но не сумели даже поймать минуту, когда она им представилась”.
После долгих разговоров и утешений хозяин гостиницы возвращается к своей трудной жизни, но часто поглядывает вниз по течению реки По в надежде увидеть потерянную рыбу.
“Так поступает судьба: она часто кажется веселой взору того, кто
Умеет ее поймать, и часто тот, кто ловко умеет ее схватить, остается в одной рубашке”. Иные хватают ее, но могут удержать лишь недолго, как наш хозяин гостиницы.
И вряд ли кому удается вновь обрести счастье, если только он не может подождать тридцать шесть тысяч лет, как сказал маэстро Альберто.
И это вполне согласуется с тем, что уже отмечено некоторыми философами, а именно: “что через тридцать шесть тысяч лет свет вернется в то положение, в котором он находится в настоящее время”.
Источник: https://home-task.com/trista-novell-sakketti-v-kratkom-soderzhanii/
Краткое содержание Триста новелл – Франко Саккетти
Франко Саккетти (Franco Sacchetti) ок. 1330-1400 Триста новелл (11 Trecentonovelle) (1390-е) В предисловии к своей книге автор признается, что написал ее, следуя “примеру превосходного флорентийского поэта, мессера Джованни Боккаччо”.
“Я, флорентиец Франко Саккетги, человек невежественный и грубый, задался мыслью написать предлагаемую вам книгу, собрав в ней рассказы о всех тех необыкновенных случаях, которые, будь то в старину или ныне, имели место, а также о некоторых таких, которые я сам наблюдал и коим был свидетелем, и даже о кое-каких, в которых участвовал сам”.
В новеллах действуют как реально существовавшие, так и вымышленные лица, часто это очередное воплощение какого-нибудь “бродячего сюжета” или нравоучительная история.
В новелле четвертой мессер Барнабо, властитель миланский, человек жестокий, но не лишенный чувства справедливости, разгневался однажды на аббата, недостаточно хорошо содержавшего порученных его попечению двух легавых собак.
Мессер Барнабо потребовал уплаты четырех тысяч флоринов, но, когда аббат взмолился о пощаде, согласился простить ему долг при условии, что тот ответит на четыре следующих вопроса: далеко ли до неба; сколько воды в море; что делается в аду и сколько стоит он сам, мессер Барнабо.
Аббат, чтобы выиграть время, попросил отсрочки, и мессер Барнабо, взяв с него обещание вернуться, отпустил его до следующего дня. По дороге аббат встречает мельника, который, видя, как тот огорчен, спрашивает, в чем дело.
Выслушав рассказ аббата, мельник решает помочь ему, для чего меняется с ним одеждой, и, сбрив бороду, является к мессеру Барнабо. Переодетый мельник утверждает, что до неба 36 миллионов 854 тысячи 72,5 мили и 22 шага, а на вопрос, как он это докажет, рекомендует проверить, и если он ошибся, пусть его повесят.
Воды в море 25 982 миллиона коний*, 7 бочек, 12 кружек и 2 стакана, во всяком случае, по его расчетам. В аду же, по утверждению мельника, “режут, четвертуют, хватают крюками и вешают”, совсем как на земле. При этом мельник ссылается на Данте и предлагает обратиться к нему для проверки.
Цену мессера Барнабо мельник определяет в 29 динариев, а разгневанному мизерностью суммы Барнабо объясняет, что это на один сребреник меньше, чем оценен был Иисус Христос. Догадавшись, что перед ним не аббат, мессер Барнабо выясняет правду. Выслушав рассказ мельника, он велит ему и впредь оставаться аббатом, а аббата назначает мельником.
Герой шестой новеллы, маркиз Альдобрандино, властитель Феррары, хочет иметь какую-нибудь редкую птицу, чтобы держать ее в клетке. С этой просьбой он обращается к некоему флорентийцу Бассо де ла Пенна, содержавшему в Ферраре гостиницу. Бассо де ла Пенна стар, небольшого роста, пользуется репутацией человека незаурядного и большого шутника. Бассо обещает маркизу выполнить его просьбу. Вернувшись в гостиницу, он зовет плотника и заказывает ему клетку, большую и крепкую, “чтобы она годилась для осла”, если Бассо вдруг придет в голову посадить его туда. Как только клетка готова, Бассо входит в нее и велит носильщику отнести себя к маркизу. Маркиз, увидя Бассо в клетке, спрашивает, что это должно значить. Бассо отвечает, что, раздумывая над просьбой маркиза, понял, насколько он сам редкий человек, и решил подарить маркизу себя в качестве самой необычной птицы в мире. Маркиз велит слугам поставить клетку на широкий подоконник и качнуть ее. Бассо восклицает: “Маркиз, я пришел сюда петь, а вы хотите, чтобы я плакал”. Маркиз, продержав Бассо целый день на окне, вечером отпускает его, и тот возвращается в свою гостиницу. С той поры маркиз проникается симпатией к Бассо, часто приглашает его к своему столу, нередко приказывает ему петь в клетке и шутит с ним. * Кония – старинная мера, равная = 500 бочкам. В восьмой новелле действует Данте Алигьери. Именно к нему обращается за советом некий весьма ученый, но очень тощий и малорослый генуэзец, который специально приехал для этого в Равенну, Просьба же его состоит в следующем: он влюблен в одну даму, которая ни разу не удостоила его даже взглядом. Данте мог предложить ему только один выход: дождаться, пока возлюбленная им дама забеременеет, так как известно, что в таком состоянии у женщин бывают различные причуды, и возможно, у нее появится склонность к своему робкому и некрасивому поклоннику. Генуэзец был уязвлен, но понял, что его вопрос не заслуживает другого ответа. Данте и генуэзец становятся друзьями. Генуэзец человек умный, но не философ, иначе, мысленно взглянув на себя, мог бы понять, “что красивая женщина, даже самая благопристойная, желает, чтобы тот, кого она любит, имел внешность человека, а не летучей мыши”. В восемьдесят четвертой новелле Саккетти изображает любовный треугольник: жена сьенского живописца Мино заводит себе любовника и принимает его дома, воспользовавшись отсутствием мужа. Неожиданно возвращается Мино, так как один из родственников рассказал ему о позоре, которым покрывает его жена. Услышав стук в дверь и видя мужа, жена прячет любовника в мастерской. Мино главным образом раскрашивал распятия, преимущественно резные, поэтому неверная жена советует любовнику лечь на одно из плоских распятий, раскинув руки, и накрывает его холстом, чтобы он в потемках был неотличим от других резных распятий. Мино безуспешно ищет любовника. Рано утром он приходит в мастерскую и, заметив высунувшиеся из-под холста два пальца ноги, догадывается, что именно там лежит человек. Мино выбирает из инструментов, которыми пользуется, вырезая распятия, топорик и приближается к любовнику, чтобы “отрубить у него то главное, что привело его в дом”. Молодой человек, поняв намерения Мино, соскакивает со своего места и убегает, крича: “Не шути топором!” Женщине без труда удается переправить любовнику одежду, а когда Мино хочет избить ее, она сама расправляется с ним так, что ему приходится рассказывать соседям, будто на него свалилось распятие. Мино мирится с женой, а про себя думает: “Если жена хочет быть дурной, то все люди на свете не смогут сделать ее хорошей”. В новелле сто тридцать шестой между несколькими флорентийскими художниками во время трапезы разгорается спор, кто лучший живописец после Джотто. Каждый из художников называет какое-нибудь имя, но все вместе сходятся на том, что мастерство это “упало и падает с каждым днем”. Им возражает маэстро Альберто, мастерски высекавший из мрамора. Никогда еще, говорит Альберто, “человеческое искусство не было на такой высоте, как сегодня, в особенности же в живописи, а еще более в изготовлении изображений из живого человеческого тела”. Собеседники встречают речь Альберто смехом, а он подробно объясняет, что имеет в виду: “Я считаю, что лучшим мастером, который когда-либо писал и создавал, был наш Господь Бог, но мне кажется, что многие разглядели в созданных им фигурах большие недостатки и в настоящее время исправляют их. Кто же эти современные художники, занимающиеся исправлением? Это флорентийские женщины”, И далее Альберто поясняет, что только женщины (никакому художнику это не под силу) могут смуглую девицу, подштукатурив там и здесь, сделать “белее лебедя”. А если женщина бледна и желта, с помощью краски превратить ее в розу. (“Ни один живописец, не исключая Джотто, не мог бы наложить краски лучше их”.) Женщины могут привести в порядок “ослиные челюсти”, приподнять с помощью ваты покатые плечи, “флорентийские женщины – лучшие мастера кисти и резца из всех когда-либо существовавших на свете, ибо совершенно ясно видно, что они доделывают то, чего недоделала природа”. Когда Альберто обращается к собравшимся, желая узнать их мнение, все в один голос восклицают: “Да здравствует мессер, который так хорошо рассудил!” В новелле двести шестнадцатой действует другой маэстро Альберто, “родом из Германии”. Однажды этот достойнейший и святой человек, проходя через Ломбардские области, останавливается в поселке на реке По, у некоего бедного человека, державшего гостиницу. Войдя в дом, чтобы поужинать и переночевать, маэстро Альберто видит множество сетей для ловли рыбы и множество девочек. Распросив хозяина, Альберто узнает, что это его дочери, а рыбной ловлей он добывает себе пропитание. На следующий день, перед тем как покинуть гостиницу, маэстро Альберто мастерит из дерева рыбу и отдает ее хозяину. Маэстро Альберто велит привязывать ее к сетям на время ловли, чтобы улов был большим. И действительно, благодарный хозяин вскоре убеждается, что подарок маэстро Альберто приводит к нему в сети огромное количество рыбы. Он скоро становится богатым человеком. Но однажды веревочка обрывается, и вода уносит рыбу вниз по реке. Хозяин безуспешно ищет деревянную рыбу, потом пытается ловить без нее, но улов оказывается ничтожным. Он решает добраться до Германии, найти маэстро Альберто и попросить его снова сделать такую же рыбу. Оказавшись у него, хозяин гостиницы становится перед ним на колени и умоляет из жалости к нему и к его дочерям сделать другую рыбу, “дабы к нему вернулась та милость, которую он даровал ему раньше”. Но маэстро Альберто, глядя на него с печалью, отвечает: “Сын мой, я охотно сделал бы то, о чем ты меня просишь, но я не могу этого сделать, ибо должен разъяснить тебе, что, когда я делал данную тебе мною затем рыбу, небо и все планеты были расположены в тот час так, чтобы сообщить ей эту силу… ” А такая минута, по словам маэстро Альберто, может теперь случиться не раньше чем через тридцать шесть тысяч лет. Хозяин гостиницы заливается слезами и жалеет, что не привязывал рыбу железной проволокой – тогда бы она не потерялась. Маэстро Альберто утешает его: “Дорогой мой сын, успокойся, потому что ты не первый не сумел удержать счастье, которое Бог послал тебе; таких людей было много, и они не только не сумели распорядиться и воспользоваться тем коротким временем, которым воспользовался ты, но не сумели даже поймать минуту, когда она им представилась”. После долгих разговоров и утешений хозяин гостиницы возвращается к своей трудной жизни, но часто поглядывает вниз по течению реки По в надежде увидеть потерянную рыбу.
“Так поступает судьба: она часто кажется веселой взору того, кто умеет ее поймать, и часто тот, кто ловко умеет ее схватить, остается в одной рубашке”. Иные хватают ее, но могут удержать лишь недолго, как наш хозяин гостиницы.
И вряд ли кому удается вновь обрести счастье, если только он не может подождать тридцать шесть тысяч лет, как сказал маэстро Альберто.
И это вполне согласуется с тем, что уже отмечено некоторыми философами, а именно: “что через тридцать шесть тысяч лет свет вернется в то положение, в котором он находится в настоящее время”.
(No Ratings Yet)
Loading…
Мина мазайло харків видавництво.
Ви зараз читаєте: Краткое содержание Триста новелл – Франко Саккетти« Проблематика пьесы А. М. Горького “На дне” (1)Микола Хвильовий – Я (Романтика) – Стислий переказ, дуже скорочено »
Источник: https://ukr-lit.com/kratkoe-soderzhanie-trista-novell-franko-sakketti/
Саккетти Л. А
Ливерий Антонович (18(30) VIII 1852, дер. Кензарь Тамбовской губ. – 26 II (10 III) 1916, Петроград) – рус. историк и теоретик музыки, муз. критик, педагог. Происходил из старинной итал. семьи музыкантов. Окончил Петерб. консерваторию по классам виолончели у К. Ю. Давыдова (1874) и теории композиции (1878; занимался у Ю. И. Иогансена, H. A Римского-Корсакова).
С этого же года преподавал в консерватории (классы элементарной теории, истории музыки, эстетики, а также сольфеджио, гармонии; с 1886 профессор). Впервые ввёл в консерваторский курс лекции по эстетике (читал их также в Академии художеств. 1887-94). С 1895 помощник B. В. Стасова по заведованию отделом иск-в, в 1916 – зав. этим отделом Публичной б-ки (ныне Ленингр. публич.
б-ка им. M. E. Салтыкова-Щедрина). В 1900-05 редактор отдела музыки в “Большой энциклопедии” C. Н. Южакова, в 1905-06 чл. Врем. комитета по управлению Петерб. консерваторией. Почётный чл. Болонской филармонич. академии (1888).Муз.-лит. деятельность начал как рецензент газ. “Голос” (1879-80) и “Порядок” (1880-81), впоследствии сотрудничал во мн. органах периодич.
печати (“Педагогический листок”, “Театр”, “Вестник изящных искусств”, “Северный вестник”, “Вестник Европы”, “Журнал Министерства народного просвещения”, “Театр и искусство”, “ЕИТ” и др.). Осн. круг науч. интересов С. – исследования в области истории музыки и эстетики. В оценках разл. муз. явлений порой проявлялась несамостоятельность суждений.
Частое цитирование трудов заруб. авторов превращало С. в “скромного посредника” между зап.-европ. наукой и рус. публикой. Его “Очерк всеобщей истории музыки” (1883) – один из первых трудов (хотя и компилятивного характера) по всеобщей истории музыки на рус. языке. Его труды по истории музыки, муз.
теории, сольфеджио и эстетике в течение ряда лет использовались как пособия в рус. консерваториях и муз. школах.
Сочинения: Сольфеджио в ключах… (для высших классов СПб. консерватории), ч. 1-4, СПБ (б. г.); Обзор деятельности Русского музыкального общества за 1859-1880 гг., “Голос”, 1880, No 134; Заметки по элементарной теории музыки, СПБ, 1883; Очерк всеобщей истории музыки, СПБ, 1883, СПБ-М., 1912; Обзор главных основ эстетики…, “Вестник изящных искусств”, 1886, т. 4, вып. 4, 1887, т. 5, вып. 2-5; Краткое руководство к теории музыки. (Элементарная теория, гармония, контрапункт, формы инструментальной и вокальной музыки), СПБ, (1896), 1909; Краткая историческая музыкальная хрестоматия с древнейших времен до XVII века включительно. С прилож. испанской школы, СПБ, 1896, 1900; Из области эстетики и музыки (сб. статей и лекций по истории музыки и эстетике), СПБ, 1896, De moments principaux de l'йvolution de la musique religieuse en Russie, в сб.: Congrиs international d'Histoire de la musique tenu а Paris а la Bibliothйque de l'opйra du 23 au 29 Juillet 1900. Documents, mйmoires et voeux publiйs par soins de M. J. Combarieu, Solesmes, 1901 (рус. пер. – Главные моменты в развитии русского православного духовного пения. Реферат, читанный в Париже на конгрессе истории музыки 14/27 июля 1900 г., “Журнал Министерства народного просвещения”, 1901, No 8); Краткий обзор исторического развития светской музыки от императора Петра I до нашего времени…, в кн.: Историческое музыкальное собрание по случаю 200-летнего юбилея города С.-Петербурга, СПБ, 1903, Эстетика в общедоступном изложении, т. 1-2, СПБ-П., 1905-17, т. 1, 1913; Очерк пятидесятилетней деятельности С.-Петербургской консерватории, СПБ, 1912, П., 1914 (совм. с А. И. Пузыревским); История музыки всех времен и народов, (т. 3), Девятнадцатый век, (вып. 1-3), СПБ, 1913.Литература: Финдейзен Н., Современные музыкальные деятели. Ливерий Антонович Саккетти (Биографический очерк), “РМГ”, 1898, No 8; его же, Профессор Л. А. Саккетти, там же, 1912, No 51; Бернштейн Н. Д., Краткий очерк жизни и деятельности проф. Ливерия Антоновича Саккетти…, (СПБ), 1903; Бр. (Браудо Е. M.), Л. А. Саккетти. (Некролог), “Хроника журнала “Музыкальный современник””, 1916, No 19; Кремлев Ю., Русская мысль о музыке. Очерки истории Русской музыкальной критики и эстетики в XIX веке, т. 2-3, Д. 1958-60.Л. Ю. Силенок.
Значения в других словарях
Дополнительный поиск Саккетти Л. А. Кударь, Петр Сергеевич / Работа / Обворожить / Сесть на шею / Привередливый / Мимо яблоньки яблочко не падает. / Да будет стыдно тому, кто об этом дурно думает / Где цветок, там и медок.
/ Ай, Моська! знать она сильна, Что лает на слона / Воробью по колено / Хуеплёт / Молодец! Возьми с полки пирожок с гвоздями (с котятами) / Потерять голову / Сибагатуллин, Айрат Миннемуллович / Сам смекай, где берег, где край! / Уме недозрелый, плод недолгой науки! / Ириней Лионский / Хмырь / Без четырех углов изба не рубится. / Пень не околица, глупая речь не пословица. / Фитуни, Леонид Леонидович / Ехало болело / Ехал прямо, да попал в яму. / Всякая лиса свой хвост хвалит. / Свой своему поневоле брат /
На нашем сайте Вы найдете значение “Саккетти Л. А.” в словаре Музыкальная энциклопедия, подробное описание, примеры использования, словосочетания с выражением Саккетти Л. А., различные варианты толкований, скрытый смысл.
Первая буква “С”. Общая длина 24 символа
Источник: http://my-dict.ru/dic/muzykalnaya-enciklopediya/1418238-sakketti-l-a
Загрузка...
