Вашингтон Ирвинг – Сочинения
Здесь можно скачать бесплатно “Вашингтон Ирвинг – Сочинения” в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Проза, издательство Литагент «Стрельбицький»f65c9039-6c80-11e2-b4f5-002590591dd6.
Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте
Описание и краткое содержание “Сочинения” читать бесплатно онлайн.
Вашингтон Ирвинг (1783—1859), прозванный «отцом американской литературы», был первым в истории США выдающимся мастером мистического повествования.
Данная книга содержит одну из центральных повестей из его первой книги «Истории Нью-Йорка» (1809) – «Замечательные деяния Питера Твердоголового», самую известную новеллу писателя «Рип ван Винкль» (1819), а также роман «Жизнь пророка Мухаммеда» (1850), который на протяжении многих лет остается одной из лучших биографий основателя ислама, написанных христианами. В творчестве Ирвинга удачно воплотилось сочетание фантастического и реалистического начал, мягкие переходы из волшебного мира в мир повседневности. Многие его произведения, украшенные величественными описаниями природы и необычными характеристиками героев, переосмысливают уже известные античные и средневековые сюжеты, вносят в них новизну и загадочность.
Ирвинг Вашингтон
Сочинения
Замечательные деяния Питера Твердоголового
Проглотив изрядное количество пищи, голландцы ощутили чудесную бодрость и воодушевление и приготовились к бою. «Ожидание, – говорит летописец, – ожидание встало на ходули».
Мир позабыл кружиться, или, вернее, замер, чтобы наблюдать схватку, точно олдермен [1] с круглым брюшком, созерцающий битву двух воинственных мух на своем камзоле. Глаза всего человечества, как водится в подобных случаях, были обращены на Форт Христины [2].
Солнце, словно маленький человечек в толпе на кукольном представлении, шныряло по небу, то здесь, то там высовывая голову и стараясь хоть одним глазком глянуть через плечи неотесанных облаков, которые толклись у него на дороге.
Историки наполнили свои чернильницы; поэты махнули рукой на обед, потому ли, что берегли деньги на бумагу и гусиные перья, потому ли, что просто им нечего было есть. Древность угрюмо хмурилась из своей могилы, видя, как затмило ее Настоящее, – и даже Будущее, онемев, с разинутым в экстазе ртом взирало на поле брани.
Бессмертные боги, которые побывали когда-то в «переделке» под Троей, забрались теперь на перины облаков и поплыли над равниной, либо, под разными личинами, вмешались в толпу бойцов, потому что каждому из них хотелось присоседиться к пирогу славы.
Юпитер отправил свой перун к известному меднику, чтобы тот навел на него блеск ради такого необыкновенного случая. Венера поклялась покровительствовать шведам и вместе с Дианой, прикинувшейся вдовой сержанта, направилась к укреплениям Форта Христины.
Старый буян Марс сунул за пояс два пистолета, вскинул на плечо ржавый дробовик и побрел об руку с богинями, как пьяный капрал; а позади кривоногим трубачом плелся Аполлон, наигрывая самый фальшивый мотив.
На стороне голландцев-там волоокая Юнона восседала на обозной повозке; Минерва – ни дать ни ваять разбитная маркитантка – воодушевляла солдат на битву; подоткнув подол, она потрясала кулаками и доблестно бранилась по-голландски, немилосердно коверкая слова (ибо только недавно выучилась этому языку). А Вулкан изображал из себя неуклюжего кузнеца, только что произведенного в капитаны ополчения. Все объято было жутким безмолвием или шумной подготовкой: война подняла свою ужасную морду и громко лязгала железными клыками, наершив на загривке щетину штыков.
И вот могучие военачальники вывели вперед свои силы. Дюжий Ризинг стоял здесь, непоколебимый, как тысяча скал, защищенный частоколами, по самый подбородок, зарывшийся в глину траншей. Его отборные солдаты выстроились вдоль брустверов в свирепом наряде; каждый яростно нафабрил усы и напомадил волосы да так туго заплел их в косицу, что глядел из окопа, осклабившись, точно мертвая голова.
Сюда-то и двинулся неустрашимый Питер, – брови насуплены, зубы стиснуты, кулаки сжаты; казалось, он пышет клубами дыма, так неистов был огонь, клокотавший в его груди. Его верный оруженосец ван-Корлир отважно следовал за ним с трубою, пышно увитой красными и желтыми лентами в память о прекрасной госпоже из Манхетто [3].
Позади вперевалку шли коренастые рыцари Гудзона [4]. Тут были ван-Вики, и ван-Дики, и Тэн-Эйки; ван- Нессы, ван-Тассели, ван-Гролли; ван-Хозены, ван-Гизоны и ван-Бларкомы; ван-Верты, ван-Винкли, ван-Дэмы; ван- Пельты, ван-Рипперы и ван-Брэнты.
Тут были ван-Хорны, ван-Хухи, ван-Бэншотены; ван-Гельдеры, ван-Арсдели и ван-Бэммели; ван-дер-Бельты, ван-дер-Хуфы, ван-дер- Вурты, ван-дер-Лины, ван-дер-Пули и ван-дер-Спигли; потом шли Хофманы, Хухленды, Хопперы, Клопперы, Рикманы, Дикманы, Хогебумы, Розебумы, Усауты, Квакен- боссы, Роербаки, Гарребранцы, Бенсоны, Броуэры, Валь- дроны; Ондердонки, Варра-Вангеры, Шермерхорны, Стау- тенбурги, Бринкергофы, Бонтекусы, Никербокеры, Хох- страссеры, Тэн-Бричесы, Тоу-Бричееы и множество других достойных, имена которых слишком заковыристы, чтобы можно было их написать, – а если бы и написать, все равно их не выговорить человеку; все, как один, подкрепленные плотным обедом и, говоря словами великого голландского поэта, до края полные и гневом и капустой.
На мгновение могучий Питер замедлил шаг и, взобравшись на пень, обратился к своим дружинам па выразительном нижнеголландском наречии, увещевая их драться, как «дюйвелы» [5], и уверяя, что если они победят, то получат пропасть добычи; если же падут в бою, то, умирая, будут осчастливлены сознанием, что отдали жизнь для блага отечества и что после смерти им суждено будет узреть свои имена в храме славы, увековеченные вместе со всеми великими этого века для восторженного преклонения потомков. Подконец он поклялся им словом губернатора (а они знали его слишком хорошо, чтобы усомниться в этом хоть на мгновенье), что, если какой-нибудь маменькин сын сыграет труса или хотя бы посмеет побледнеть от страха, он, Питер Стьюивезент, будет дубить его шкуру, пока тот не выскочит из нее, как змея по весне. Тут, выхватив свой верный клинок, он трижды взмахнул им над головой, приказал ван-Корлиру трубить атаку и с возгласом: «Святой Николай и Манхетто!» храбро ринулся вперед.
Его воинственные соратники, успевшие тем временем запалить свои трубки, тотчас же сунули их в рот, выпустили яростные клубы и под прикрытием дыма браво пошли на приступ.
Шведский гарнизон, которому хитрый Ризинг приказал не открывать огня, пока не станут видны белки глаз атакующих, в грозном молчании стоял под прикрытием, пока голландцы не поднялись на гласис [6].
Только тогда дан был залп, такой потрясающий, что далее холмы вокруг содрогнулись и с перепугу не сдержали вод, так что хлынули из их боков ручьи, которые продолжают течь и по сей день.
И, конечно, голландцы полегли бы тут все под этим жестоким огнем, не позаботься Минерва, их покровительница, чтобы шведы все, как один, зажмурили глаза. И отворотили головы, готовясь дать этот залп.
Не успели стихнуть еще раскаты, как шведы перепрыгнули через контрэскарп [7] и с гневными выкриками обрушились на противника, схватившись с голландцами врукопашную. Много тут можно было увидеть подвигов, которым нет равных ни в летописях, ни в песнях.
Здесь широкоплечий Стоффель Бринкергоф, презирая всякое иное оружие, размахивал своей дубиной, как некогда великан Бландерон своим дубом, и выколачивал ужасную дробь по твердым головам шведского воинства.
Там в ожидании, подобные древним локрийским лучникам [8], стояли ван- Кортленды и жестоко теснили врага, сгибая луки, которыми славились недаром.
На высоком бугре собрались храбрецы Синг-Синга [9], громкою песней славословя святого Николая и тем самым способствуя успеху голландского оружия; одни лишь Садовники [10] Гудзона отсутствовали на поле брани, ибо были заняты опустошением соседних арбузных гряд.
В дальнем конце поля стояли ван-Гролли с Антонова Носа [11]; они стремились в самую гущу боя, но по причине своих длинных носов никак не могли пробраться через узкий проход между двумя холмами.
Также и ван-Бзншотены из Ньяка и Какиата, столь известные своим, умением лягаться левой ногой, вынуждены были остановиться, так как не в силах были перевести дух после обильного обеда, который съели; их, конечно, разбили бы наголову, не подоспей к ним славный отряд вольтижеров [12], состоящий из Хопперов, кои с превеликой резвостью поспешили на выручку ван-Бэншотенам, прыгая на одной ноге. Я не могу также умолчать о доблестных подвигах Антония ван-Корлира, который добрых четверть часа вел отчаянный бой с пухлым коротышкой, шведским барабанщиком; неустрашимый Антоний отменно выбарабанил его шкуру и непременно уничтожил бы его на месте, случись у «его под рукой еще какое-нибудь оружие, кроме взятой им в бой трубы.
Между тем битва становилась все жарче.
Вперед двинулись могучий Якобус Варра-Вантер и дружинники Воллабаута; следом за ними прокатились, как гром, все сметая перед собой, ван-Пельты из Эзопуса вместе с ван- Рипперами и ван-Брэнтами; потом Суи-Дэмы и ван-Дэмы, оглашая воздух проклятиями, двинулись во главе дружинников Хелл-Гэйта; последними прошли знаменосцы и телохранители Питера Стьюивезента с хоругвями великого бобра [13] Манхетто.
Тут-то и началась ужасная схватка, яростная борьба, свирепое безумство, исступленное отчаяние, смятение и самозабвение боя. Голландец и швед смешались, боролись, пыхтели, разили. Небеса затмились тучей снарядов.
Банг! – грохотали ружья; хэк! – свистали палаши; бух! – ухали палицы; краш! – приклады мушкетов; удары, толчки, пинки, тумаки, царапины, фонари под глазами, расквашенные носы усугубляли ужас картины. Бей» не жалей, дроби и руби, в хвост и в гриву, куда ни попадя, вверх тормашками, куча мала! «Дундер и бликстум!» ругались голландцы.
«Сплиттер и сплаттер!» вопили шведы [14]. «Штурмовать укрепления!» гремел Твердоголовый Питер. «Рвать мины!» рычал дюжий Ризинг. Тар-та-рар-ра-ра! – пела труба Антония ван-Корлира, пока все голоса и звуки, вопли боли, и яростный рев, и победные клики не слились в один ужасающий шум.
Земля тряслась, будто ее хватил паралич; деревья корчились, поникнув при виде подобного зрелища; скалы, как кролики, зарывались в землю, и даже ручей Христины обратился вспять и, задохнувшись от ужаса, пустился наутек вверх по склону холма!
Источник: https://www.libfox.ru/593533-vashington-irving-sochineniya.html
Автор: Ирвинг Вашингтон
Вашингтон Ирвинг — выдающийся американский писатель-романтик, которого часто называют «отцом американской литературы». Наибольшую известность получил за рассказы «Рип ван Винкль» и «Легенда о Сонной Лощине».
Вашингтон, самый младший из 11-ти детей Ирвингов, трое из которых умерли в младенчестве, родился 3 апреля 1783 в Нью-Йорке.
Его отец Уильям, шотландец по происхождению, во время войны с французами служил младшим морским офицером под Нью-Йорком, где встретил красавицу Сару Сандерс, внучку английского викария. Они поженились в 1761, и два года спустя перебрались в Нью-Йорк.
Уильям Ирвинг оставляет море, чтобы заняться торговлей, но какой бизнес, если по городу палят британские корабли, — настали времена революционной войны американцев за независимость.
Вашингтон, родившийся в доме на Уильям-стрит (недалеко от Уолл-стрит), получил своё имя в честь одного из основателей США — Джорджа Вашингтона. Когда первый президент приехал в Нью-Йорк, служанка Ирвингов поймала его в магазине и представила ему парня.
«Пожалуйста, ваша честь», сказала Лиззи, «вот ребёнок, названный в честь вас!» Вашингтон положил свою руку на голову мальчику и дал ему своё благословение. Отец нации, пожалуй, и не догадывался, что благословлял отца американской литературы и своего дотошного биографа!
Полусгоревший во время борьбы за независимость Нью-Йорк во время рождения Ирвинга был городишком с населением около двадцати трёх тысяч жителей (выходцев из Англии и Голландии).
С ранних лет мальчика отличала мечтательность, впечатлительность, непрактичность и крайнее равнодушие к коммерческой деятельности отца. Его лучшими друзьями всегда оставались книги: в школе он читал на латыни Цицерона и Тита Ливия и обожал поэзию Оливера Годсмита.
Отец Вашингтона был богобоязненным человеком, не тешившим детей развлечениями. Серьезная дисциплина дома была бы невыносима, если бы не импульсивный характер матери, нежно любившей своих детей. Вашингтон воспылал любовью к музыке, литературе, театру, во многом благодаря Джеймсу К.
Полдингу, сестра которого была женой Уильяма, брата Вашингтона. Закончив своё образование к 16-ти годам, мечтательный Вашингтон нашёл себе пищу для ума в английской литературе.
Прочитав «Робинзона Крузо», «Гулливера» и «Синдбада», он буквально пожирает книги о путешествиях, сам путешествует по округе вместе со своим товарищем Полдингом (впоследствии также станет писателем).
По окончании школы Ирвинга направили в адвокатскую контору Хоффманна. Но Вашингтон не приобрёл вкус к юриспруденции. Ирвинг путешествует по Гудзону (где можно встретить Летучего Голландца!), встречается с индейцами, добирается до Монреаля.
Литературные склонности Вашингтон обнаружил ещё в детстве, написав в 10 лет шуточные стихи, а в 13 — пьесу и эссе. Первые литературные публикации Вашингтона — «Письма Джонатана Олдстайла», появившиеся в 1802 в «Утренних Хрониках», газете, учреждённой его братом Питером.
Это была смелая сатира, высмеивавшая театр и актёров.
Хрупкое здоровье Ирвинга заставило его братьев в 1804 отправить Вашингтона в Европу. 19 мая он сел на судно, капитан коего сказал себе, что на борту появился парень, у которого есть шанс пойти за борт прежде, чем завершится рейс.
Но Ирвинг благополучно добрался до Франции, затем переехал в Италию. Его здоровье было восстановлено, он окружён друзьями. Ирвинг добирается до Лондона, он принят лучшим обществом, свет очарован его манерами.
Ирвинг встречается со множеством людей, посещает театр, оперу, приглядывается к манерам людей, их привычкам, обычаям.
Вернувшись в Нью-Йорк в 1806, он без особого интереса продолжил юридическое образование и даже получил звание барристера, но, сославшись на слабое здоровье, оставил юриспруденцию и начинал заниматься тем, чем всегда желал — литературой.
Ирвинг в соавторстве с Полдингом и братом Уильямом выпускает популярный юмористический альманах «Сальмагунди», серию иронических зарисовок о жизни и быте Нью-Йорка. Вскоре происходит трагическое событие, повлиявшее на всю дальнейшую жизнь писателя, — умирает его возлюбленная, дочь судьи Хоффмана, того самого, кто обучал его юриспруденции.
Чтобы забыться, Ирвинг окунается в работу, и в 1809 выходит в свет «История Нью-Йорка», роман, написанный им в одиночку (братья забросили сочинительство — один их них стал врачом, а другой унаследовал отцовскую скобяную и бакалейную торговлю).
В этой летописи-мистификации, пародировавшей жизнь американцев в прошлом и в настоящем, уже сказывается интерес автора к истории и к историческому колориту. Ирвинг продолжил писать и публиковать стихи, театральную критику и юморески в газете брата Питера.
Во время войны с Англией в 1812-1814 в чине полковника Ирвинг был адъютантом при губернаторе Нью-Йорка генерале Томпкинсе. Он пишет биографии морских военачальников, но это не тешит писателя-романтика.
Умирает его мать, дело его отца терпит финансовый крах, и в 1815 Ирвинг на последние деньги уезжает в Англию, надеясь на помощь брата Питера, жившего в Лондоне, и замужней сестры в Бирмингеме. Выяснилось, что автора «Никербоккера» знают в Англии, но на него смотрели как на диковинку в цивилизованном обществе.
Вынужденный писать для заработка, Вашингтон Ирвинг сразу же определился с основной темой своего творчества, у него был свой герой и свой стиль, которые родились из юмористических очерков, печатавшихся в «Сальмагунди». Ирвинг издал сборник путевых заметок «Книга эскизов» (1815), сделанных им во время поездки в Англии под влиянием немецких народных сказок.
В 1819 при переиздании эта книга была издана под псевдонимом «Джеффри Крэйан, джентльмен» и включала в себя два дополнительных рассказа «Легенда о Сонной Лощине» и «Рип ван Винкль» (вошел в «Антологию» американского фантастического рассказа), которые ныне считаются лучшими произведениями автора, частью золотого фонда американской литературы.
«Брейсбридж-холл» (1822) и «Рассказы путешественника» (1824) приносят ему существенный доход. В 1822-23 Ирвинг жил в Дрездене, в 1824 — в Лондоне, где даже имел романтическую связь с Мэри Шелли, и в 1825 — в Париже. Многие новеллы Ирвинга есть не что иное, как фантастика, хотя иногда у писателя лишь завязка в немалой степени мистична и таинственна.
В таких рассказах, как, например, «Жених-призрак» или «Легенда о Сонной Лощине», читатель до последних строк пребывает в уверенности необычайности происходящего. И лишь последние строки произведения всё ставят по своим местам, а открывшийся реализм ситуации представляется единственно разумным объяснением.
Ирвинг провел несколько лет (1826-29) в Испании, изучая рукописи и книги, относящиеся к эпохе открытия Америки. В Мадриде он поступает в распоряжение возглавлявшего американскую дипломатическую миссию А. Эверетта, предложившего Ирвингу перевести ряд документов, имевших отношение к путешествиям Колумба.
В 1828 Ирвинг публикует «Жизнь и путешествия Христофора Колумба» в трёх томах — обстоятельное историко-биографическое сочинение, в котором стремится возвести Колумба в некий романтический архетип мечтателя, одарённого богатым и вместе с тем ослепляющим его воображением и в силу этого обречённого на вечные искания и страдания.
Через три года этот труд был дополнен «Путешествиями и открытиями сподвижников Колумба». Ирвинг увлёкся изучением арабо-испанской истории и Реконкисты («Хроника завоевания Гранады», 1829).
В Испании Ирвинг попадает в знаменитый дворец «Альгамбра», трехмесячное пребывание в котором вдохновляет его на написание одноимённой книги, содержащей, помимо исторических описаний и эссе, немало великолепных легенд, ставших любимыми новеллами у миллионов читателей.
К концу 1820-х его популярность как писателя и мыслителя была столь высока, что Ирвинга избрали почётным членом Настоящей исторической академии (1828) в Испании.
Спустя год в Лондоне он получает золотую медаль по истории от Королевского литературного общества, а вскоре почётные степени в Оксфорде, Колумбийском университете и Гарварде. В 1829-1832 Ирвинг занимал пост атташе при американской дипломатической миссии в Лондоне.
Когда в 1832 Вашингтон Ирвинг вернулся на родину в США, его ждал триумфальный приём и слава живого классика.
Книга цикла новелл «Альгамбра» увидела свет в 1832 — в год его приезда на родину, куда он возвращается прославленным писателем и национальным героем. Впоследствии Ирвинг дополняет и перерабатывает «Альгамбру».
На родине Ирвинг продолжает путешествовать — в 1833 он отправляется по рекам Огайо и Миссисипи, соприкосается с жизнью американского фронтира. Выходят в свет три новых тома занимательных очерков о прерии, пионерах и индейцах — «Путешествие в прерии» (1835), «Астория» (1836) и «Приключения капитана Бонвиля» (1837).
В 1836 Ирвинг переезжает в городок Тарритаун и селится в своей усадьбе Саннисайд на Гудзоне, поблизости от Сонной Лощины и подальше от Нью-Йорка.
В 1842 Ирвинг вторично посещает Испанию в качестве американского посла, проведя по заданию президента США Тайлера четыре года при испанском дворе.
По возвращении он окончательно селится в Тарритауне, где, уединившись, пишет биографические книги и даёт светы по политическим вопросам.
Арабско-мусульманская тематика продолжала занимать писателя — он пишет «Легенды завоевания Испании» и «Магомет и его преемники» (1849).
После смерти его невесты Матильды Хоффманн Ирвинг никогда не был женат и не имел детей. В течение четверти века проживал в Саннисайде вместе со своим младшим братом Эбенезером и его пятью дочерьми, которые и стали его настоящей семьёй.
За несколько месяцев до смерти Вашингтон Ирвинг завершил пятитомное жизнеописание Джорджа Вашингтона.
Ирвинг считал своими самыми значимыми произведениями именно биографические книги, но именно его новеллы из трёх европейских сборников, в которых витает дух первых голландских переселенцев, ироничные рассказы об Америке и нравах её населения, сегодня стали классикой.
Умер Вашингтон Ирвинг в своем доме в Тарритауне накануне Гражданской войны. В день похорон Ирвинга 1 декабря 1859 все магазины были закрыты, город был в трауре. Его похоронили на кладбище Сонной Лощины около Старо-голландской церкви.
Источник: https://www.litmir.me/a/?id=3549
Новеллы Вашингтона Ирвинга
Первым
американским писателем, получившим
европейское признание и известность,
был Вашингтон
Ирвинг
(1783-1859).
Когда читатели Старого Света познакомились
с сочинениями Ирвинга, они посчитали
его европейским автором; когда выяснилось
американское происхождение новеллиста,
европейцы испытали своеобразное
потрясение и недоверие.
Вашингтон
Ирвинг родился в семье нью-йоркского
негоцианта, он был последним из одиннадцати
детей, поэтому его опекали особо, тем
более что врачи обнаружили у ребенка
предрасположенность к чахотке.
Единственный из братьев Вашингтон не
посещал университета, однако был одним
из образованнейших людей своего времени.
Он
много путешествовал, достаточно долго
жил в Европе, культура которой оказала
заметное влияние на его вкусы и
литературное творчество.
Особую
симпатию испытывал американский писатель
к английской культуре XVIII
столетия, к идеям Просвещения.
Первым
сочинением Ирвинга стала “История
Нью-Йорка от сотворения мира до голландской
династии” (1809 г.).
Это шутейная хроника,
созданная для современников, в которой
сатирическому осмеянию подвергались
различные явления жизни американцев
XIX
века.
Первый сборник произведений
писателя, “Книга эскизов”, был издан
в 1819 году в Европе при поддержке Вальтера
Скотта. В сборник вошла 31 новелла, среди
которых — “Рип Ван Винкль”, “Легенда
о Сонной Лощине”, “Жених-призрак”.
В.
Ирвинг по праву считается родоначальником
американской новеллы, а его “Книга
эскизов” (1819) — первым образцом этого
жанра. В ней обнаруживается типичная
черта новеллистики художника — связь
с устным народным творчеством, особенно
с такими его разновидностями, как легенда
и анекдот.
Это представляется важным,
так как в фольклоре объемно и выпукло
выявляются черты национального характера,
который писатель искусно индивидуализирует,
используя умело подобранные детали,
авторский комментарий, самораскрытие
героя в монологе и диалоге, портретную
характеристику и т. п. Ирвинг использовал
прием “найденной рукописи” и фигуру
рассказчика Д.
Никербокера, внезапно
исчезнувшего, но оставившего после себя
записи, которые якобы и опубликовал
случайно обнаруживший их человек.
В
своих новеллах писатель сочетает
неторопливые размышления, характерные
для жанра эссе, с конкретными описаниями
нравов (что напоминает очерк), неподвижность
пейзажа с динамикой легенды, однолинейность
человеческих типов с романтической
индивидуализацией характера. Место
действия во многих его произведениях
— Англия, Германия, Франция, Италия и
др. страны. В основу сюжета положены
исторические события, народные предания,
легенды.
Центральное
место в наследии Ирвинга занимают
“американские” рассказы, все они
исторические: действие разворачивается
в прошлом, каждое произведение автор
представлял читателям как рукопись из
сундучка Дидриха Никербокера, человека,
интересующего старинными преданиями.
В историях запечатлены нравы, обычаи,
верования, предрассудки, вкусы, образ
жизни. Сюжеты
менее всего волновали автора, они
основаны на тривиальных романтических
историях: любовь с первого взгляда,
необыкновенное приключение, поиски
клада, таинственные совпадения, появление
привидений и т. п.
Ценность записок
Никербокера заключается в особом
национальном колорите, в пейзажах,
запечатленных картинах быта и нравов.
Классическая
новелла “Рип
Ван Винкль”
основана на народной легенде о лентяе,
который слоняется по лесу или рыбачит,
не желая заниматься повседневным трудом.
Во время одного из походов героя гномы
угостили его чудесным напитком, от чего
Рип проспал 20 лет, а после пробуждения
обнаружил огромные изменения в Америке.
Но эти изменения в восприятии героя не
принесли улучшения, и Рип тоскует по
прежним временам.
Единственное, что его
радует в новой действительности —
отсутствие супруги, которая теперь не
может помыкать им.
Герой
новеллы Ирвинга стал восприниматься
как олицетворение патриархальной
Америки. Он оказался в положении
романтического персонажа, испытывающего
чувство разлада с действительностью.
Спасением от современности для Рипа
стало постоянное повторение своей
истории “каждому новому постояльцу
гостиницы мистера Дулитла”.
Другая
известная новелла В. Ирвинга “Жених-призрак”
основана на европейской легенде о
мертвом женихе, который приезжает за
нареченной невестой. У американского
писателя этот сюжет получает счастливую
трактовку в истории о взаимной любви.
Можно обнаружить в сюжете новеллы
иронические отголоски истории Ромео и
Джульетты (Герман фон Штаркенфауст,
влюбившийся в невесту своего погибшего
товарища, принадлежит к семейству,
враждовавшему с родителем девушки),
имеют место тайные ночные свидания и
тайный брак.
Все
произведение пронизано авторской
иронией: это проявляется в создании
сниженных образов героев. Вот характеристика
отца невесты: “Барон
был последним отпрыском великого рода
Каценеленбоген и унаследовал от предков
остатки угодий и их тщеславие.
Хотя
воинственные наклонности предшественников
барона и нанесли непоправимый урон
фамильным владениям, он тем не менее
старался поддерживать видимость былого
величия… Барон, однако, гордо отсиживался
наверху, в своей маленькой крепости,
поддерживая с наследственным упорством
старые родовые распри и вражду, завещанную
ему прадедами, и находясь по этой причине
в дурных отношениях с некоторыми из
своих ближайших соседей”.
Именно
из-за пристрастия барона к красноречию,
которым он весьма гордился, происходит
путаница, помешавшая вестнику, увидевшему
прекрасную невесту, сообщить о гибели
ее суженого.
Рассказ
барона о призраке, похитившем Ленору
(Ирвинг пересказывает сюжет баллады
немецкого поэта XVIII
в. Г. Бюргера, который послужил основой
“Людмилы” В.
Жуковского), подтолкнул
юного рыцаря к подобным действиям, а
экстатичные тетушки объяснили внезапное
исчезновение дочери барона вмешательством
сверхъестественной силы.
Причина же
всех происшествий — неожиданное взаимное
чувство молодых людей, толкнувшее их
на дерзкий поступок.
Еще
одна интересная новелла, созданная на
основе европейских преданий о сделке
человека с чертом, “Дьявол
и Том Уокер”,
входит в сборник “Рассказы путешественника”.
Это произведение о богатстве, полученном
неправедным путем, развенчивающее жажду
стяжательства, осуждающее нарушение
общечеловеческих моральных норм.
В
центре внимания — фигура Тома Уокера,
пораженного пороком жадности: “…близ
этого места проживал тощий скаредный
малый по имени Том Уокер. Жена его
отличалась такой же скаредностью; они
были настолько скаредны, что постоянно
норовили как-нибудь обмануть друг
друга”. Заключив договор с чертом, Том
становится ростовщиком, наживающимся
на чужих бедах.
Но в какой-то момент он
начинает заботиться о будущем: “Неожиданно
для всех он принялся усердно посещать
церковь”. Однако истинная натура героя
не изменилась, он не становится
снисходительнее к должникам, и в разгар
его спора с маклером наступает неожиданная
развязка: дьявол увозит грешника, а все
богатство Уокера превращается в прах
и щепки.
В новелле переплетаются сказочные
и социальные мотивы, основной пафос —
осуждение накопительства и равнодушия
по отношению к окружающим.
Многим
произведениям Вашингтона Ирвинга
присущи мягкость, доброта, они проникнуты
теплым юмором, сочувствием к людям.
Писатель был великолепным
стилистом-рассказчиком, что делает его
новеллы привлекательными и для современных
читателей.
© Елена Исаева
Источник: http://elena-isaeva.blogspot.com/2014/12/blog-post.html
Вашингтон Ирвинг – Сочинения
Вашингтон Ирвинг
Сочинения
Посмертный труд Дитриха Никкербоккера
Всякий, кому приходилось подниматься вверх по Гудзону, помнит, конечно, Каатскильские горы. Эти дальние отроги великой семьи Аппалачей, взнесенные на внушительную высоту и господствующие над окружающей местностью, виднеются к западу от реки.
Всякое время года, всякая перемена погоды, больше того всякий час на протяжении дня вносят изменения в волшебную окраску и очертания этих гор, так что хозяюшки – что ближние, то и дальние – смотрят на них как на безупречный барометр.
Когда погода тиха и устойчива, они, одетые в пурпур и бирюзу, вычерчивают свои смелые контуры на прозрачном вечернем небе, но порою (хотя вокруг, куда ни глянь, все безоблачно) у их вершин собирается сизая шапка тумана, и в последних лучах заходящего солнца она горит и сияет, как венец славы.
У подножия этих сказочных гор путнику, вероятно, случалось видеть легкий дымок, вьющийся над селением, гонтовые крыши которого просвечивают между деревьями как раз там, где голубые тона предгорья переходят в яркую зелень расстилающейся перед ним местности.
Это – старинная деревушка, построенная голландскими переселенцами еще в самую раннюю пору колонизации, в начале правления доброго Питера Стюй-везента (да будет мир праху его!), и еще совсем недавно тут стояло несколько домиков, сложенных первыми колонистами из мелкого, вывезенного из Голландии желтого кирпича, с решетчатыми оконцами и флюгерами в виде петушков на гребнях островерхих крыш.
Вот в этой-то деревушке и в одном из таких домов (который, сказать по правде, порядком пострадал от времени и непогоды), в давние времена, тогда, когда этот край был еще британской провинцией, жил простой, добродушный малый по имени Рип ван Винкль.
Он принадлежал к числу потомков тех самых ван Винклей, которые с великою славою подвизались в рыцарственные дни Питера Стюйвезента и находились с ним при осаде форта Христина. Воинственного характера своих предков он, впрочем, не унаследовал.
Я заметил уже, что это был простой, добродушный малый; больше того, он был хороший сосед и покорный, забитый супруг.
Последнему обстоятельству он и был обязан, по-видимому, той кроткостью духа, которая снискала ему всеобщую любовь и широкую популярность, ибо наиболее услужливыми и покладистыми вне своего дома оказываются мужчины, привыкшие повиноваться сварливым и вечно бранящимся женам.
Их нрав, пройдя через огненное горнило домашних невзгод, становится, вне всякого сомнения, гибким и податливым, ибо супружеские нахлобучки лучше всех проповедей на свете научают человека добродетели терпения и послушания. Вот почему сварливую жену в некоторых отношениях можно считать благословением неба, а раз так, Рип ван Винкль был благословен трижды.
Как бы там ни было, но он, бесспорно, пользовался горячей симпатией всех деревенских хозяюшек, которые, согласно обыкновению прекрасного пола, во всех семейных неурядицах Рипа неизменно становились на его сторону и, когда тараторили друг с другом по вечерам, не упускали случая взвалить всю вину на тетушку ван Винкль. Даже деревенские ребятишки встречали его появление шумным и радостным гомоном. Он принимал участие в их забавах, мастерил им игрушки, учил запускать змея и катать шарики[1] и рассказывал нескончаемые истории про духов, ведьм и индейцев. Когда бы ни проходил он по деревне, его постоянно окружала ватага ребят, цеплявшихся за полы его одежды, забиравшихся к нему на спину и безнаказанно учинявших тысячи шалостей; кстати, не было ни одной собаки в окрестностях, которой пришло бы в голову на него залаять.
Большим недостатком в характере Рипа было непреодолимое отвращение к производительному труду.
Это происходило, однако, не потому, что у него не хватало усидчивости или терпения, – ведь сидел же он сиднем, бывало, на мокром камне с удочкой, длинною и тяжелой, как татарская пика, и безропотно удил целыми днями даже в тех случаях, когда ни разу не клюнет; бродил же он часами с ружьем на плече по лесам и болотам, по горам и по долам, чтобы подстрелить нескольких белок или лесных голубей. Никогда не отказывался он пособить соседу даже в самой трудной работе и был первым, если в деревне принимались сообща лущить кукурузу или возводить каменные заборы; жительницы деревни привыкли обращаться к нему с различными поручениями или просьбами сделать для них какую-нибудь мелкую докучливую работу, взяться за которую не соглашались их менее покладистые мужья. Короче говоря, Рип охотно брался за чужие дела, но отнюдь не за свои собственные; исполнять обязанности отца семейства и содержать ферму в порядке представлялось ему немыслимым и невозможным.
Он заявлял, что обрабатывать его землю не стоит: это, мол, самый скверный участок в целом краю, все растет на нем из рук вон плохо и всегда будет расти отвратительно, несмотря на все труды и усилия.
Изгороди у него то и дело разваливались; корова неизменно умудрялась заблудиться или попадала в чужую капусту; сорняки на его поле росли, конечно, быстрее, чем у кого бы то ни было; всякий раз, когда он собирался работать вне дома, начинал, как нарочно, лить дождь, и, хотя доставшаяся ему по наследству земля, сокращаясь акр за акром, превратилась в конце концов, благодаря его хозяйничанию, в узкую полоску картофеля и кукурузы, полоска эта была наихудшею в этих местах.
Дети его ходили такими оборванными и одичалыми, словно росли без родителей. Его сын Рип походил на отца, и по всему было видно, что вместе со старым платьем он унаследует и отцовский характер.
Обычно он трусил мелкой рысцой, как жеребенок, по пятам матери, облаченный в старые отцовские, проношенные до дыр штаны, которые с великим трудом придерживал одною рукой, подобно тому как нарядные дамы в дурную погоду подбирают шлейф своего платья.
Рип ван Винкль тем не менее принадлежал к разряду тех вечно счастливых смертных, обладателей легкомысленного и беспечного нрава, которые живут не задумываясь, едят белый хлеб или черный, смотря по тому, какой легче добыть без труда и забот, и скорее готовы сидеть сложа руки и голодать, чем работать и жить в довольстве.
Если бы Рип был предоставлен себе самому, он посвистывал бы в полное свое удовольствие на протяжении всей своей жизни, но, увы!., супруга его жужжала ему без устали в уши, твердя об его лени, беспечности и о разорении, до которого он довел собственную семью.
Утром, днем и ночью ее язык трещал без умолку и передышки: все, что бы ни сказал и что бы ни сделал ее супруг, вызывало поток домашнего красноречия. У Рипа был единственный способ отвечать на все проповеди подобного рода, и благодаря частому повторению это превратилось в привычку: он пожимал плечами, покачивал головой, возводил к небу глаза и упорно молчал.
Впрочем, это влекло за собой новые залпы со стороны его неугомонной супруги, и в конце концов ему приходилось отступать с поля сражения и скрываться за пределами дома – ведь только эти пределы и остаются несчастному мужу, живущему под башмаком у жены.
Конец ознакомительного отрывка
Вы можете купить книгу и
Прочитать полностью
Хотите узнать цену?
ДА, ХОЧУ
Источник: https://libking.ru/books/prose-/prose-classic/557390-vashington-irving-sochineniya.html
Сочинение на тему Романтическое мироотношение в творчестве Вашингтона Ирвинга» – по русскому языку и литературе
Введение В истории культуры эпоха рубежа веков (1790-1860-е годы) получила название эпоха романтизма. Американский романтизм возник в результате американской буржуазной революции 1776-1784 гг., как отклик на неё. Революция – что-то грубое, уничтожает прекрасное, а промышленный переворот обедняет жизнь.
За прогресс нужно платить самую высокую цену [11, 238 ] В основе романтизма лежит острый протест против буржуазной действительности [1, 28 ]. В то время как в Европе XIX века национальная литература закрепила за собой качества, складывающиеся в течение почти целого тысячелетия и ставшие их специфическими национальными чертами. Американская литература, как и нация, ещё не определилась.
В стране исчез целый класс английской аристократии, но формировался новый – буржуазия, господствовали новые законы, вызревали новые разочарования. Мир казался взбаламученным, лишенным привычной стабильности. Так американский романтизм был признан, отразить новые закономерности общественной жизни, складывающиеся нормы новых социальных установлений [4, 5].
Характерной чертой эстетики романтизма является разрыв между идеалами и действительностью, романтики ищут свой идеал в области в области мечты, противопоставляют неприглядному буржуазному миру вымышленный мир, свою мечту [1, 28 ]. Романтизм в литературе и искусстве является способом реализации романтики как одного из свойств мышления человека.
Сущностью романтики является мечта, идеальное представление об отношениях между внутренней реальностью личности и окружающей действительностью. В центре романтического мироотношения всегда стоит человеческая личность, способная с помощью мечты преодолеть любые внешние силы – природные и социальные [5, 22 ].
Огромное значения для развития американской литературы и критического реализма имела деятельность романтика Вашингтона Ирвинга. Когда речь заходит о литературе американского романтизма его имя называют одним из первых. Он справедливо считается основоположником американской художественной прозы, отцом американской новеллы.
Ирвинг – первый американский беллетрист, завоевавший европейскую известность [10, 410 ]. Это первый романтик, которого выдвинула американская литература. В ту пору она только начинала обретать свое национальное своеобразие. И именно поколению романтиков выпала честь завоевать американской литературой международное признание.
Вашингтон Ирвинг и Фенимор Купер были первыми американскими писателями, получившие известность в Европе и России, являясь носителями истории и культуры свой страны, хотя Ирвинг в большинстве новелл использовал европейский материал, в его обработке проявлялся склад мышления американца [3,185]. Ирвинг нашел специфические для Америки художественные проблемы.
В современной Ирвингу Америке происходили большие перемены, во всем чувствовалась неопределенность. Это требовало художественного переосмысления. Был необходим новый герой – существо идеальное, высоконравственное, страстное, обаятельное и свободное от общественных пороков. В реальной жизни его не было, он должен был быть абстракцией, мечтой о прекрасном, справедливом, истинном.
Ирвинг преуспел в решении этой задачи – он явился первооткрывателем, он разработал новеллу, излюбленный жанр американских писателей [4, 5 ]. Вопросу изучения творчества Ирвинга, его эстетических взглядов, особенностей художественного метода посвятили свои работы такие представители отечественного литературоведения как Боброва М.Н., Николюкин А.Н., Засурский Я.Н. и многие другие.
Из числа зарубежных литературоведов изучением данного вопроса занимался Парринстон В.Л. Конечно же, каждый рассматривает проблемы творчества Ирвинга по-своему. Например, Парринстон уделял большее внимание самой личности писателя, политической и социальной обстановке в стране.
В работах наших же литературоведов внимание сконцентрировано непосредственно на содержании произведения, их стилистических особенностях, а так же на воссоздании жизненной и творческой биографии. Целью данной курсовой работы я ставлю выявление своеобразия романтического мироотношения Вашингтона Ирвинга на основе анализа его произведения «Альгамбра».
Для достижения этой цели я представляю необходимым: а) изучить творчество писателя в контексте американского романтизма; б) исследовать творческую эволюцию писателя; в) раскрыть особенности его романтической эстетики на основе материала сборника новелл « Альгамбра». Основная часть. Глава 1.
Условной датой рождения литературного направления романтизма следует считать 1808 год, когда вышел в свет альманах Ирвинга «Сальмагунди», написанный в соавторстве с Поледингом. Вашингтон Ирвинг (3.4.1783-28.11.
1859) – оригинальный и талантливый романтик – стоит у истоков американской национальной литературы как новеллист-юморист, создатель героико-комической и сатирической хроники, очеркист, автор книг-путешествий, тонкий стилист, великолепный пейзажист [4, 18 ].
Первая книга Ирвинга разрушила традиционное для европейской критики представление об Америке как, о стране, способной лишь на производство материальных ценностей, и совершенно бесплодной в сфере ценностей духовных.
Тем не менее, совершенно очевидно, что Америка, как молодое государство, не имела такой истории и таких культурных традиций, какими обладала Европа, то есть, ощущалась недостаточность национальной культуры.
Это побуждало романтиков создавать картины, отражающие национальное своеобразие европейских и восточных народов, проникать в культурный, исторический и духовный мир экзотических стран [7,9]. Следовательно, романтизм Америки имеет те же исторические предпосылки и эстетическую основу, что и европейский: 1. внимание к внутреннему миру человека; 2.
принцип романтического двоемирия – романтики утверждают мысль о несовершенстве реального мира и противопоставляют мир своей фантазии. Оба мира постоянно сравниваются, сопоставляются [7, 7 ]; 3.
интерес к фольклору – одной из форм протеста против делячества и прозаизма повседневного буржуазного существования становится идеализация европейской старины, древней культурной жизни [5, 22 ]; 4.
полная творческая свобода художника, отказ от нормативности – с самого начала американские романтики принялись энергично рассматривать традиционные устои английской прозы, чему способствовало обращение к материалу национальной жизни, романтики смешали абстрактные эссе с конкретным описанием очерка, живописность пейзажей с динамичностью сюжета национальных легенд и преданий [2, 7-9] Итак, американские романтики развивали то лучшее, что было в европейской культуре, вместе с тем изучали американскую историю и мышление, психологию и характер американцев. Уже в своей первой книге «Сальмагунди», Ирвинг дает остроумную сатиру на политические нравы Америки. Здесь он явно следует примеру Монтескье «Персидские письма» и отправляет в Америку араба Мустафу, который в своих письмах к соотечественнику делиться своими впечатлениями о Новом Свете. Устами Мустафы Ирвинг называет американские выборы «кукольной комедией», разоблачает демагогию американских политиков. В этом юмористическом произведении были замечены характерные черты романтизма – высмеивание власти золота, буржуазного делячества [1, 30 ]. Вслед за этим произведением последовало самостоятельное – «История Нью-Йорка» (1809). Здесь повествование ведется от имени некого Дидриха Никерброкера. Ирвинг представляет юмористическую хронику старого Нью-Йорка эпохи голландских поселенцев, но за безобидной летописью жизни губернаторов и их подданных проглядывается критическое начало. Наблюдается гротескность Рабле в «Гаргантюа и Пантагрюэль» в сценах, когда голландцы пьют, едят, курят, а один из губернаторов испарился в дыме собственной трубки. Здесь я могу выявить следующую особенность: Ирвинг сочетает фантастическое начало с реалистическим, переход повседневного в волшебное – это непременная черта Ирвинга-новеллиста будет наблюдаться и в дальнейшем [4,45]. Исторические темы и образы зачастую нужны романтикам для пробуждения ассоциаций с современностью. Интересно с этой точки зрения произведение «Дольф Хейлигер».
Сочинение на тему Романтическое мироотношение в творчестве Вашингтона Ирвинга»
Ирвинг В.
Стр. 1
Сочинение на тему Романтическое мироотношение в творчестве Вашингтона Ирвинга»
Ирвинг В.
Стр. 2
Сочинение на тему Романтическое мироотношение в творчестве Вашингтона Ирвинга»
Ирвинг В.
Стр. 3
Источник: http://my-soch.ru/sochinenie/sochinenie-laquoromanticheskoe-mirootnoshenie-v-tvorchestve-vashingtona-irvingaraquo
Ирвинг В
/ Биографии / Ирвинг В.
-Вариант 1
-Вариант 2
| Скачать биографию |
ИРВИНГ, ВАШИНГТОН (Irving, Washington) (1783–1859), американский писатель. Родился 3 апреля 1783 в Нью-Йорке. Первые публикации Ирвинга, театральные эссе и сатирические зарисовки из жизни нью-йоркского общества, появились в газете «Морнинг кроникл», издателем которой был его брат П.Ирвинг. В 1804 Ирвинг отправился за границу.
По возвращении без особого интереса продолжил юридическое образование, получил звание барристера. В 1807–1808 анонимно публиковал в созданном им при участии брата У.Ирвинга и их общего друга Дж.Полдинга периодическом альманахе Сальмагунди (Salmagundi) юмористические очерки, образцом для которых послужили английские нравописательные очерки и эссе 18 в.
В 1809 выпустил свою первую книгу История Нью-Йорка, рассказанная Дидрихом Никербокером (Diedrich Knickerbocker's History of New York) – сатирическое обозрение нравов, политики, истории и властей Нью-Йорка, заслужившее лестный отзыв В.Скотта.
Во время англо-американской войны 1812–1814 писал биографии морских военачальников, был адъютантом губернатора Нью-Йорка в чине полковника. В 1815 вновь отправился в Европу, где прожил 17 лет. По прибытии Ирвинга в Англию материальное положение его семьи ухудшилось, ему пришлось зарабатывать на жизнь литературным трудом.
В 1819–1820 он напечатал сборник очерков и новелл под названием Книга эскизов (The Sketch Book of Geoffrey Crayon, Gent), которую открывал Рип Ван Винкль. Книга обозначила переход Ирвинга от просветительской эстетики к романтизму.
В 1822 за ней последовал Брейсбридж Холл (Bracebridge Hall), в 1824 – Рассказы путешественника (Tales of a Traveller), впервые опубликованные в Лондоне. В 1826–1829 Ирвинг служил в посольстве США в Испании. В Альгамбре (провинция Гранада) он написал трехтомное жизнеописание Х.
Колумба (1828), Хронику покорения Гранады (A Cronicle of the Conquest of Granada, 1829) и сборник романтических рассказов Альгамбра (The Algambra: A Series of Tales and Sketches of the Moors and Spaniards, 1832). В 1829–1832 Ирвинг занимал пост атташе при американской дипломатической миссии в Лондоне, затем вернулся в США.
Неутомимый путешественник, он спустился вниз по рекам Огайо и Миссисипи, пересек территорию Оседж, соприкоснулся с жизнью американского фронтира. Свои впечатления он позже выразил в книгах Путешествие в прерии (A Tour on the Prairies, 1835), Астория (Astoria, 1836) и Приключения капитана Бонвиля (The Adventures of Captain Bonneville, 1837).
У себя в усадьбе Саннисайд на Гудзоне он продолжал писать книги, давал советы по политическим вопросам, выносил осторожные суждения о наиболее оригинальных молодых писателях, таких, как Н.Готорн и Э.А.По, – словом, поддерживал репутацию выдающегося американского писателя, которого знают при дворах Европы и в литературных кругах Англии, друга У.Гиффорда, Дж.Г.Байрона и В.Скотта. Под конец жизни написал пятитомную Жизнь Вашингтона (Life of Washington, 1855–1859). Умер Ирвинг в Тарритауне (шт. Нью-Йорк) 28 ноября 1859.
/ Биографии / Ирвинг В
Смотрите также по Ирвингу:
- Краткие содержания
- Полные содержания
| Заказать сочинение |
Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре.
100% гарантии от повторения!
Источник: http://www.litra.ru/biography/get/biid/00960151190733442127/
Готовые школьные сочинения
июня
23 2013
ВАШИНГТОН ИРВИНГ – Часть 1
Вашингтон Ирвинг (1783—1859) принадлежит к первому поколению американских романтиков.
Ранний американский романтизм развивался в годы, когда в США преобладало оптимистическое мироощущение, когда еще слышны были ликующие отзвуки победоносной революции. Однако негативные стороны американской демократии, буржуазного миропорядка уже давали о себе знать.
Писатели, в том числе и Ирвинг, склонны были рассматривать их как печальное, но вполне преодолимое отклонение от просветительского идеала. [149] Вопрос о рабстве еще не был поставлен историей во всей своей остроте.
Страна переживала полосу бурного экономического роста, территориальной экспансии, технического прогресса (в начале века в США был построен первый в мире пароход, сконструированы стальной плуг, жатвенная машина и т. д.).
Однако в культурном отношении Соединенные Штаты отставали от передовых стран Европы. В Европе существовали давние и прочные традиции в области литературы и искусства, древнейшим источником которых служил народный эпос. В Америке таких традиций не было.
Соединенные Штаты с самого своего возникновения были страной буржуазной, поэтому прагматическая ориентация, культ выгоды, характерные для буржуазного сознания, вели к принижению роли искусства в общественной жизни.
Один из первых президентов США Джон Адамс публично заявлял: «Я не дам и шести пенсов за картину Рафаэля или статую Фидия».
В такой обстановке начал свою творческую деятельность Ирвинг. С юных лет он тянулся к искусству, однако семейные традиции и общая атмосфера, господствовавшая в стране, требовали, чтобы он посвятил себя почитаемой в глазах окружающих практике юриста или коммерсанта. Много лет Ирвингу приходилось совмещать литературную деятельность со службой в торговой и адвокатской конторах.
Два года, проведенные в Старом Свете (1804—1806), открыли перед ним новый удивительный мир, полный прекрасного: старинных дворцов, замков, любовно оберегаемых памятников искусства. Знакомство с европейской культурой произвело на молодого американца неизгладимое впечатление.
По возвращении на родину Ирвинг взялся за перо. В 1809 году им было опубликовано первое крупное произведение «История Нью-Йорка».
В этой книге Ирвинг стремился воссоздать и идеализировать дух ушедшей эпохи, когда среди обитателей Нью-Йорка царили патриархальные, родственные отношения, не омрачаемые духом конкуренции и стяжательства.
В то же время книга полна юмора: доброго и мягкого, когда речь идет о простых горожанах, перерастающего в язвительную сатиру, как только предметом изображения становятся нью-йоркские градоначальники. Одного из них Ирвинг нарисовал под именем Питера Твердоголового.
Этот губернатор отличался такой несокрушимой твердолобостью, что голову его не могли пробить даже пули осаждавших Нью-Йорк Врагов. Другой правитель, наоборот, был до того легковесен и шаток, что в один прекрасный день улетучился вместе с дымом от своей трубки.
«История Нью-Йорка» принесла Ирвингу широкую известность, однако еще не сделала его профессиональным литератором. Он продолжал заниматься коммерческой деятельностью, пока новая длительная поездка в Европу (1815—1832) не заставила его еще раз — и этот выбор был уже окончательным — обратиться к литературному творчеству.
В 1819 году вышла в свет его «Книга эскизов», где Ирвинг выступил как создатель американской новеллы — жанра, который занял впоследствии ведущее место в литературе США. «Книга эскизов» прославила имя Ирвинга как в Новом, так и в Старом Свете. Ирвинг стал первым американским писателем, получившим международное признание. [150]
Вслед за «Книгой эскизов» Ирвингом были опубликованы другие сборники новелл, упрочившие его славу: «Брейсбридж-холл» (1822), «Рассказы путешественника» (1824), «Альгамбра» (1832).
Ирвинг разрабатывал в них как американские, так и.
европейские сюжеты, широко используя, подобно большинству писателей-романтиков, старинные легенды, сказки, предания — все богатство устного народного творчества.
Из всех европейских стран, где Ирвингу приходилось жить, его особенно привлекали Англия и Испания. В обеих странах он ценил прежде всего патриархальные стороны жизненного уклада, которые были в наибольшей степени отделены от удручавшей писателя современности.
Ирвинг создал незабываемый образ «старой веселой Англии», с ее гостеприимными усадьбами, привольно раскинувшимися среди рощ и полей, уютными, неторопливыми почтовыми дилижансами и совсем не страшными привидениями, обитающими в пустынных замках.
Эта воображаемая Англия тем более пленяла сердце художника, чем сильнее она контрастировала с реальной Британской империей, где господствовали алчность, лицемерие, чистоган и грубая сила.
В Испании Ирвингу почитатели поставили памятник — с такой любовью этот писатель из далекой Америки воскресил красочные полузабытые испанские легенды и сказания, такой поэзией он наполнил свои рассказы о гордых, мужественных, рыцарски смелых и благородных испанцах.
Когда Ирвинг обращался в своих новеллах к родной стране, он также предпочитал отыскивать в ее жизни следы минувших времен. Такова самая знаменитая из его новелл «Рип Ван Винкль». Сюжет ее фантастичен: фермер Рип Ван Винкль, не слишком работящий, но добродушный, бескорыстный и покладистый, хлебнув колдовского зелья, засыпает на 20 лет.
Пока он спит, в Америке совершается революция, происходит торжественное подписание Декларации независимости, монархический строй сменяется республиканским. Проснувшись, ни о чем не подозревающий, Рип Ван Винкль является в родную деревню и объявляет себя по старой памяти смиренным подданным английского короля Георга.
Его принимают было за шпиона и даже хотят намять бока, но в конце концов недоразумение рассеивается и все кончается к общему благополучию. Рип мирно доживает остаток дней в своей деревне, а рядом с ним — его сын, как две капли воды похожий на отца.
Неважно, кто правит страной — король или президент, как бы говорит Ирвинг, важно, чтобы человеческими сердцами всегда правили доброта, бескорыстие, щедрость и справедливость.
В новелле «Дьявол и Том Уокер» Ирвинг переносит на американскую почву бытующий в фольклоре многих народов сюжет о неправедно нажитом богатстве. [151] Том Уокер продает душу дьяволу и становится ростовщиком.
Он грабит бедняков, набивает сундуки золотом и серебром, но наступает час расплаты: за Томом является дьявол и уносит его в преисподнюю, а накопленные ростовщиком драгоценности превращаются в кучу опилок.
Так торжествуют народные понятия о правде.
Ирвингу принадлежат также первые в американской литературе рассказы, сочувственно изображающие индейцев: «Филипп из Поканокета», «Черты индейского характера». Здесь Ирвинг предвосхищает Купера.
Вернувшись в США после семнадцатилетнего отсутствия, Ирвинг с головой окунулся в бурное течение американской жизни. Америка того времени, при всех своих недостатках, все еще обладала для писателя притягательной силой.
Однако книги, в которых Ирвинг пытался воспеть энергию американского предпринимательства («Астория», 1836; «Скалистые горы», 1837), оказались малоудачными.
О них помнят, главным образом, потому, что они принадлежат Перу Ирвинга — автора романтических новелл.
Источник: http://www.testsoch.net/vashington-irving-chast-1/
Загрузка...
